Такая разная жертва

Уже не раз разные специалисты писали о том, какая же выходит путаница и обесценивание, искажение понятий, когда специальная терминология уходит в массы. Ещё хуже, когда узким термином становится слово из общего обихода. И уж совсем сложно, когда такое определение совпадает в нескольких теориях, а означает разное. Подчас противоположное. 
 
Предлагаю разобраться. Сейчас в профессиональном психологическом сообществе и в общедоступном медиа-пространстве параллельно развиваются две направления, описывающих и изучающих происходящее - теория Карпмана и проблема абъюза. В обеих темах есть понятие жертвы. Только вот это далеко не одно и то же. Потому путаница в этих понятиях может сильно вредить тому, к кому это слово применяется, если это делается некорректно.
 
Карпман в своей теории описывает некий треугольник ролей, которые поочередно меняются в отношениях двух людей - это Жертва, Преследователь и Спасатель. Об этом написано много, потому не буду углубляться. Эта теория описывает созависимые отношения, которые сами по себе являются довольно широкой темой и встречаются довольно часто. 
 
Во второй же ситуации - абъюзе - тоже есть жертва. Но здесь всего двое - жертва и насильник. И это не совсем те роли, о которых говорится в теории Карпмана. 
 
В чем же принципиальное отличие этих двух жертв? В созависимых отношениях Жертва не всегда является жертвой. В разных ситуациях она становится то Преследователем, то Насильником. В ситуации насилия же (абъюза) роли крайне ригидны и никогда не меняются. Жертва всегда жертва. Насильник всегда насильник. И спасателя нет. И если он в этой ситуации появится, то это будет третий человек извне, а не один из участвующих в изначальной ситуации.
 
Для жертвы в ситуации абъюза это совсем не игра, в ней она не имеет прав, а только обязанности, и является заложником происходящего. В этой ситуации вся власть у насильника. В то же время хочу подчеркнуть, что это ни в коем случае не обесценивание положения и чувств человека, который в данный момент является Жертвой в созависимых отношеиях. Я, скорее, о важности понимаю разницы между этими понятиями. Жертва в треугольнике вполне получает свою власть, когда ее роль меняется. А вот жертве абъюза насильник не даст власти никогда. Потому что эти отношения имеют совсем другую структуру и изначальные цели. 
 
Ещё важный момент. Человек, который становится Жертвой в треугольнике Карпмана, имеет некую предрасположенность, которую сформировал в нем прежде всего стиль воспитания его в семье. А вот жертвой насильника может стать кто угодно. Это зависит больше не от характеристик самой жертвы (они могут быть очень разными), а от извращенных предпочтений насильника. Например, кому-то хочется властвовать над слабым, а кому-то важно подчинить и сломать именно сильного. 
 
Ещё характерное отличие состоит в том, что для Жертвы в треугольнике это очень болезненные, но все же очень важные отношения. И чувства ее довольно амбивалентны - это метание между желанием изменить отношения и желанием из них вырваться. У жертвы же абъюза спектр чувств совсем другой и довольно односторонний - это страх, стыд, вина. И есть только желание вырваться из сложившейся ситуации. 
 
Но в то же время во всем этом есть одна обманчивая грань. Это ситуации, когда созавистмые отношения одновременно сосуществуют с реальным насилием. Издалека ситуация кажется довольно смешанной, но все же при ближайшем рассмотрении разделить эти части (созависимость и настоящий абъюз) вполне реально. И я считаю очень важным это делать. Потому что в терапии это предполагает очень разные направления работы и, соответственно, очень разные от этого перспективы для клиента.
 
Чем больше пишу, тем больше понимаю, насколько же это обширная тема и сколько же ещё в ней пластов. Но для начала, думаю, на этом можно остановиться.