|
|
Качество жизни и эмоциональное здоровье психотерапевтаАвтор статьи: Гончаров Максим Александрович
Сегодня много говорится об эмоциональной зрелости и эмоциональной компетентности, которая является основой аутентичной личности [10]. Вопрос о качестве жизни, безусловно, связан со способностью личности к восприятию и интеграции полученного опыта, приданию ему эмоциональной окраски и смысла. Недавние исследования показали, что важнейшей переменной психотерапевтического процесса является не техника, а человек, который эту технику применяет, то есть сам психотерапевт [4, 5]. Ни один психотерапевт не может применять себя равноценно во всех техниках. Именно его характерологические черты и техническое мастерство влияют на результат. Более того, именно личность психотерапевта и то, как она проявляется в психотерапевтических отношениях, считается крайне важной. Из-за специфики психотерапии он [психотерапевт] в той или иной мере привносит в лечебный процесс своеобразие своей личности, собственной системы ценностей, предпочитаемых теоретических ориентаций и психотерапевтических технологий. Для разных направлений психотерапии характерны различные акценты в оценке значимости личностных качеств психотерапевта или психотерапевтических приемов для эффективности лечения [4, 5]. Устанавливающиеся в психотерапии отношения нельзя прямо сравнивать с другими человеческими ситуациями [12]. Речь идет о создании психотерапевтом в жизни пациента определенных отношений, которые отличаются от всего предыдущего опыта его переживаний. Этот процесс принято называть «созданием специфических помогающих отношений». Для осуществления этого процесса у психотерапии существует только один инструмент - психотерапевт. «Психика терапевта - это единственный для него источник знания о пациенте и его внутреннем мире» [9]. Максимальное понимание психики пациента возможно лишь через использование собственной психики, как воспринимающего, регистрирующего и делающего заключения инструмента. И в этом смысле, неизбежно признание важности не только интеллектуального образования и тех теоретических знаний, которые имеет в рамках своего метода специалист, но и той части его внутреннего мира, которую называют «эмоциональной зрелостью» или «эмоциональной компетентностью». Именно «эмоциональная компетентность» является основным инструментом деятельности психотерапевта, которая позволяет эффективно создавать отношения, предоставляющие пациенту возможности к изменению. Способность ориентироваться в собственных эмоциях, дифференцировать их, осознавать и конструктивно выражать в правильное время и в правильном месте, по моему мнению, и можно назвать эмоциональным здоровьем. В этой связи необходимо подумать о том, какое воздействие психотерапия может оказать и на того, кто ее проводит. Хайгл и Ибенталь писали по этому поводу: «В области инструментальной медицины является само собой разумеющимся, что для того, чтобы избежать нанесения больному вреда, инструменты, приборы и аппараты содержатся в надлежащем порядке. Точно так же и в психологической медицине должно быть столь же очевидным то, что для того, чтобы сохранялась и повышалась терапевтическая компетентность психотерапевта, его «психический аппарат» также должен содержаться в полном порядке» (Heigl und Ibental, 1984, с.87)[2]. Идею об огромном значении «эмоциональной компетентности» и «эмоциональных способностей» попытался представить Д. Големан [11]. «Эмоциональные способности» - это те личностные и социальные навыки, которые ведут к наивысшему совершенствованию в мире работы. «С развитием эмоциональных способностей связана эмоциональная компетентность. Определенный уровень эмоциональной компетентности зависит от уровня развития отдельных эмоциональных способностей». Так как «эмоциональная компетентность» является совокупностью способностей, которые можно развивать, то каждый специалист, несомненно, прилагает какие-то усилия в этом направлении. Поэтому (Strupp 1975), при оценке эффективности психотерапии, правильным будет сравнивать не леченых и не леченых групп, а леченых профессиональными терапевтами и непрофессиональными, которые встречают тоже число обязательств и сопротивлений [12]. Отсюда L. Wolberg заключает, «что человеку, страдающему от психологических проблем лучше вообще не обращаться за помощью, чем попасть в эмоционально неадекватную помогающую или психотерапевтическую ситуацию, которая включает в себя не тренированного консультанта или интеллектуально извращенного психотерапевта» [12]. Целостность и эмоциональное здоровье терапевта являются важным фактором его работы [3]. По этой причине Юнг первым ввел обязательный учебно-тренировочный анализ для всех желающих профессионально заниматься аналитической психологией. Врач, стремящийся к пониманию больного, приближается в процессе анализа к своему собственному бессознательному и сталкивается с тем, что превращает его в «раненного целителя» [2]. Существуют опасность в стереотипно навязываемой позиции психотерапевта, как человека «проработанного», «взрослого», «нормального», «адаптированного». Эта защитная идентификация часто приводит к игнорированию собственных несовершенств, проблем и ошибок. Чем меньше мы склонны осознавать наши собственные поступки, чувства, мотивы, тем меньше мы имеем возможность, их контролировать и использовать для своего внутреннего развития. Реальные же успехи психотерапевта в собственном развитии всегда будут приближать его к большей человечности во всей полноте ее характеристик. Общепризнанным является положение о том, что супервизия влияет «на практику психотерапии больше, чем все другие аспекты подготовки вместе взятые» (Томэ Х., Кэхеле Х., 1985[8]) и формирует профессиональное поведение обучающегося коллеги [3, 8]. Приказом Минздрава РФ от 30.10.1995 «О психиатрической и психотерапевтической помощи» супервизия приобрела статус обязательной (не менее 75 часов) [4] части образования психотерапевта. Психотерапевтическая энциклопедия под редакцией Б.Д. Карвасарского [4, 5] определяет супервизию как «форму консультирования психотерапевта в ходе его работы c более опытным, специально подготовленным коллегой, позволяющая психотерапевту (супервизируемому) систематически видеть, осознавать и анализировать свои профессиональные действия и своё профессиональное поведение». В позитивной психотерапии супервизия определяется как «структурированный и определяемый конкретными случаями вид консультации, направленный на улучшение профессиональных навыков и психологическую проработку профессионального опыта, особенно в конфликтных и стрессовых ситуациях» [1]. Кроме этого, существует динамически ориентированное определение учебной супервизии как «дискурсного руководства по претворению терапевтической концепции в практическую деятельность и коммуникативные формы с целью выработки профессионального отношения обучающегося к людям и контекстным условиям работы, стимуляции творческого применения идеальной теории к реальной действительности» [1]. Супервизия должна ставить своей целью не только совершенствование технических навыков, но и создание условий для гармоничного развития личности психотерапевта, его эмоционального здоровья способствующей его зрелости. Если этому не уделять внимание, мы рискуем, создать поколение ремесленников от психотерапии блестяще владеющих методическими алгоритмами и теряющихся при столкновении со своими чувствами. Многие из проходящих супервизию коллег в России имеют богатый опыт работы (особенно в психиатрии, что часто представляется как эквивалент психотерапевтического опыта), однако личный клиентский опыт мал или отсутствует. Эти коллеги уже вполне привыкли к своей терапевтической роли и испытывают дополнительные сложности (по сравнению со студентами) при переходе в ученическую, более того, в клиентскую позицию. Кроме того, сам стиль обучения с личностным вовлечением является новым и пугающим для коллег, которые получали своё образование в деперсонализированной и не требующей личностного раскрытия системе медицинского и университетского образования. Да и сам опыт жизни в мире контрольно-отчётных отношений, планов, которые не могут быть выполнены и не выполняются, но весьма успешны по отчётам, создал прочную традицию заинтересованности в формальных результатах. Всё это наложило отпечаток способность к адекватной самооценке без чувства вины и самоуничижения. Не удивительно, что большинство людей (в том числе и совсем молодых) испытывает страх открытости, и ожидаемой оценки [3]. Лечит не метод, а личность психотерапевта. Поэтому качество жизни психотерапевта не может не влиять на восприятие им проблем клиента. Существуют опасность в стереотипно навязываемой позиции психотерапевта, как человека «проработанного», «взрослого», «нормального», «адаптированного». Эта защитная идентификация часто приводит к игнорированию собственных несовершенств, проблем и ошибок. Чем меньше мы склонны осознавать наши собственные поступки, чувства, мотивы, тем меньше мы имеем возможность, их контролировать и использовать для своего внутреннего развития. Реальные же успехи психотерапевта в собственном развитии всегда будут приближать его к большей человечности во всей полноте ее характеристик. Возможно времена «раненного целителя» проходят или даже уже прошли, и на смену ему приходит необходимость в «здоровом целителе», следящим за своим физическим и эмоциональном здоровьем. Именно культивированием личностного начала связано само творение и возрастание качества жизни [7]. Поэтому очевидно, что эмоциональное здоровье является обязательным условием «качественной» жизни».
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Категория: СТАТЬИ » Статьи по психологии Другие новости по теме: --- Код для вставки на сайт или в блог: Код для вставки в форум (BBCode): Прямая ссылка на эту публикацию:
|
|