С каждым бывает.

      Кризис… Слово, которое вызывает тревогу, наверное, у всех, кто сумел появиться на свет. Явление, переживать которое крайне сложно, оно всегда ведет за собой некое изменение, некую неизвестность.   

   Но можно ли прожить жизнь не попав ни в один критический период, не узнав страх, напряжение, боль, борьбу пережить радость от рождения чего-то нового?

    Увы, чтобы обновление произошло, что-то старое должно «отмереть».  Каждый человек проходит через ряд кризисов и это единственный путь к развитию. Эту дорогу не минует никто, однако существует разница в том, как мы шествуем по ней. Можно идти уверено, опираясь на свой интерес  к завтрашнему дню, ко всему неизведанному, а можно робко ступать, опасаясь теней, жаться к стенкам и стремиться назад.

    Что дает нам силы шагнуть в неизвестность, браться за новое, рисковать, чувствовать уверенность и стабильность?

    На секунду закройте глаза и мысленно вернитесь назад, посмотрите на тех мальчиков и девочек, какими вы были когда-то…

    Спросите себя, чувствовали Вы себя защищенными или открытыми для ударов извне, знали ли Вы, что вам доверяют и доверяли сами или ждали подвоха и теряли веру в поддержку? Улыбается ли этот ребенок открыто и искренне или напряженно и исподтишка.…?

    Эти малыши навсегда остаются в нас, и те, кому не хватило чьей-то поддержки, чьего-то тепла или понимания сохраняют эти ощущения и вместо движения вперед осуществляют круги на месте с целью восполнения того, что, увы, невосполнимо. Их движение вперед блокировано, они привязаны резиновой лентой к своему прошлому …. Вряд ли голодный человек способен воспринять тонкости картин Пикассо или Дали, скорее он будет искать буфет поблизости, чтобы утолить насущную проблему.

   А теперь давайте взглянем на ПОДРОСТКА…

Непонятный, нелюдимый, агрессивный, непредсказуемый, неуправляемый...

И при этом такой ранимый…

Кем является он в глазах своих родителей и в своих собственных глазах?

Еще ребенком? Безответственным взрослым? Крахом, болью за несостоявшиеся надежды? Подтверждением собственной несостоятельности? Что испытывает родитель, глядя на свое дитя, и не узнавая его? Что испытывает ребенок, видя, что его новое, меняющееся обличье пугает и отталкивает?

    В подростковом возрасте личность становится так же уязвима как у новорожденного ребенка.

   Но при этом он уже не готов так открыто встречать мир, он прошел через опыт разочарований, боли, обид и однако, корка еще не создана, еще есть способ к нему подойти, но хочется, чтобы мир сам  позвал и принял, понял, завоевал доверие и любовь.

Но так ли часто это происходит?

    Увы, чаще подросток остается наедине со своими тревогой, ожиданиями, надеждами, опасениями, массой вопросов. Внутри них происходит мощная перестройка: их тело, их система ценностей, их цели подвергаются изменениям, энергетические потоки, агрессивные, сексуальные, не находя себе ни приемлемых способов реализации ни удовлетворяющего объяснения, способного снять напряжение, дать осознание нормальности происходящего, разрывают подростка пополам. И вот перед нами  юная девушка, нагловатая, безучастная ко всему, в том числе и собственному будущему, не заинтересованная ни в чем кроме сиюминутного получения удовольствия.

   Загляните чуть глубже, попробуйте дать ей ощущение, что она будет услышана и не отвергнута, и перед вами плачущая девочка, непонимающая, почему ее не останавливают, почему самым близким все равно, за что она так одинока, и как ей страшно …

   Таким образом подросток оказывается по одну сторону барьера, в дуэли, где нет места выигрышу - поражение подростка в дальнейшем неизбежно оборачивается поражением родителя.

   По другую сторону барьера стоит не менее испуганный и страдающий родитель. Только что рядом с ними были малыши, послушные и не очень, веселые, грустные, иногда ворчливые, но знакомые, понятные, с ними удавалось договариваться или справляться иными методами, находить общий язык и вдруг, ребенка подменили - грубость, лень, непонятные одежды, музыка, компании, потеря интереса к учебе.  Ребенок стал чужаком.

   Борясь  с подростком, родитель часто заходит в тупик. Вместо веры в ребенка появляется ожидание очередного подвоха, новой выходки.    Отчаяние захлестывает, сил  становится все меньше и меньше. Родители могут столкнуться с целой гаммой чувств: боль, чувство вины и несостоятельности, раздражение, ярость, а иногда и апатия, ощущение бессмысленности попыток изменить ситуацию.  

   К борьбе с ребенком добавляется борьба с самим собой, против собственных реакций.  Когда чаша наполняется до краев - происходит выплеск. У каждого по-своему: кто-то срывается, кто-то начинает болеть, кто-то опускает руки и отворачивается. 

   Часто в такие моменты родитель прибегает к помощи психолога, приводя ребенка, и умоляя подействовать на него, сделать с ним что-нибудь, чтобы контакт снова стал возможным.

   Психологу в такой ситуации отводится роль проводника, переводчика и парламентера. То, что необходимо в подобной ситуации, это познакомиться с подростком, понять, что именно ему не хватает, чего он хочет от жизни и чего боится, а потом дать ему возможность «встретиться» со своими родителями, открыть  друг другу взрослого и взрослеющего.

   Родитель тоже должен проделать непростой путь,  чтобы быть готовым «увидеть» своего ребенка. Ему придется понять, что борьба происходившая до этого момента велась обеими сторонами и оружие должно быть сложено ради возможности услышать друг друга, что ничего не произойдет, если только одна сторона возьмет на себя ответственность за происходящее, что чувства обуревавшие родителя, часто являлись барьером для установления доверительных отношений, а иногда и провокацией для ухудшения отношений.

    В результате подросток получает понимание. что его внутренние и внешние изменения и возникающие тревоги –   это нормально, так было со многими, в том числе и с его родителями, что у него есть на кого опереться и главное, что бы не происходило - он нужен и любим. Если оба готовы  двигаться навстречу друг другу, то драма «Родитель-Ребенок» превратится в увлекательное приключение, в ребус, которыми  мы все являемся друг для друга.