"Украденная жизнь" или Родители и дети - кто кого?

Существует три разновидности людей: те, кто видит;

те, кто видит, когда им показывают;

и те, кто не видит вообще.

Леонардо да Винчи

Вкус пищи знает лишь тот, кто ест;

ответить может лишь тот, кого

спрашивают; сны видит лишь тот,

кто спит.

(Восточная мудрость) 

Почему иногда наша жизнь проходит мимо нас? Как так получается, что многие люди, вслед за героиней фильма П.Леконта «Девушка на мосту», могут сказать: «Моя жизнь напоминает зал ожидания на большом вокзале…скамейки, сквозняки, за окном бегут люди, они меня не видят, они спешат, садятся в поезд или такси. Им есть куда и к кому ехать…А я сижу и жду…Вдруг что-нибудь произойдет…И моя жизнь наконец начнется…»?

Почему мы часто проживаем «не свою жизнь», а жизнь, навязанную нам другими (родителями, партнерами, учителями и т.д.)?

В гештальт-подходе есть такое понятие как «интроекция» - это процесс, во время которого концепции, стандарты поведения, мораль, ценности и т.д. «берутся» личностью без критической проверки, без усвоения («проглатываются целиком»).

К проявлениям интроекции относят:

-  Жизнь по правилам других.

-   Вербальные выражения, типа: «Я должен!», «Мне следует!», «Необходимо», «Человек обязан…», «Я не вправе»

Например,  «мужчины не должны плакать», «женщина должна быть хорошей хозяйкой. Нередко это слова, содержащие моральные оценки: стыдно (прилюдно плакать), плохо (завидовать) и т.д. Интроекты имеют расширенное поле значений: «кто не работает, тот не ест (никогда)» и т.п.

В переводе с латинского  термин "интроекция" - буквально означает – вбирание внутрь. Примерно так про хороших детей-учеников их учительницы говорят: “Он прямо впитывает, впитывает, впитывает ”... Прямо не человек, а губка.

Такое безоговорочное, безфильтровое впитывание информации от родителей характерно для детей (приблизительно до пяти-шести лет.). До этого рубежного возраста – родители являются богами и авторитетами во всём – это нужно для выживания.

Этот способ вбирания информации совпадает и со способом поглощения пищи в раннем возрасте. Маленький ребёнок ест жидкую перетёртую пищу (напоминающую материнское молоко) заглатывая её целиком, доверяя ей, не фильтруя.

Этот процесс абсолютно нормален для ребенка, но патологичен для взрослого.

Здоровое функционирование интроекции - это интериоризация "правил" жизни, полученных от главных заботящихся взрослых (в детстве!). Этот процесс происходит непосредственно как ролевое обучение,  его можно увидеть в имитации и ролевых играх. Если говорить о процессе развития, то в норме ребенок начнет подвергать сомнению свои интроекты на стадиях автономии (в 3 года и в подростковом возрасте). Эти стадии включают в себя постепенное отделение (сепарацию) от главных заботящихся о нем людей.

Нездоровое функционирование возникает, когда ценности, верования, отношения и т.д. так никогда и не проверяются, а человек продолжает "жить" в родительской матрице.

Внутренний конфликт развивается, когда ребенку не позволяют пробовать, сравнивать, опровергать, изменять и/или не принимать систему верований заботящихся о нем взрослых. Ведь, им это просто… невыгодно. Как метко заметил Бертран Рассел: «Некоторые дети имеют очень неудобную привычку - мыслить самостоятельно. Одна из целей образования состоит в том, чтобы избавить их от нее».

"Ребенок в норме — это сгусток жизненной энергии, фонтан спонтанности. Подвижность, игривость и непосредственность ребенка держит родителей «в тонусе». Им бы радоваться проявлениям жизненных сил, но радость редка, а постоянна тревога: на что сейчас может обрушиться эта стихия? Деструктивная, разрушительная спонтанность может проявиться в «неприличном» вопросе в гостях, в неожиданной жестокости к домашним животным или другим детям, в шалости, выходящей за рамки, например, в царапаньи гвоздем чужого автомобиля или поджоге собственного дома. Родители в растерянности. Неуправляемость ребенка вырастает в острую проблему. В воображении уже маячат криминальная компания, алкоголь, наркота, кражи из дому, расправа с родителями. Увы, это бывает не только в фантазиях.

Если ставить вопрос: как принудить его слушаться, то ответ найдется сразу. «Есть у тебя сыновья? Учи их, и с юности нагибай шею их». Кем управляется ребенок, если он неуправляем родителями? Видимо, теми же силами, от которых они отлучены. Ребенок страшит непосредственным доступом к тому, чего отдельные взрослые ищут сложно и мучительно, а многие, наоборот, избегают. Ребенок пугает своей свободой" (Зубарев "Ужасы родительства").

Как взрослые справлялись со своим страхом раньше?

«Ребенка не считали человеком. Возьмем исторические факты. Например, отец в Древней Греции имел право признать или не признать родившегося ребенка. Если он его не признавал, его просто выкидывали прочь из дому, что было равносильно смертному приговору. В Спарте младенцев, родившихся слабыми и увечными, лишали жизни, опасаясь, что в дальнейшем они станут обузой. Ни религия, ни мораль, ни право не осуждали детоубийства. Чуть не соответствует общественным фантазиям об идеальном ребенке — в пропасть его, в огонь, в сугроб. Наделаем новых. Родители тех эпох были абсолютно нечувствительны к боли ребенка. Считалось, что он ее не чувствует, по крайней мере, так, как взрослые, то есть — настоящие, люди. Так сегодня очень многие убеждены, что выскребаемому плоду не больно. Почему бы живому существу не чувствовать боли? Потому что люди так договорились. Детские жертвоприношения были так же делом само собой разумеющимся. Наказания детей зачастую были столь жестокими, что вели к их гибели. Рассчитаны-то наказания были на демонов, которые детьми овладевают. Изощренность родителей в пытках своего потомства считалось делом достойным и похвальным. Взрослые могли намеренно калечить, уродовать детей — просто забавы ради. Наличие души у ребенка попросту отрицалось. Ребенок - не человеческое существо, а маленький демон. Маленький, но тем более ужасный.

Следующий этап знаменуется отвергающим, или оставляющим, стилем воспитания. Открывается эпоха Средневековья.

Наличие души у ребенка признано, но он остается средоточием демонических сил. Детей продолжают подвергать жесточайшим наказаниям. Родители не могут еще включить их в свою эмоциональную жизнь, не имеют сил выстраивать с ними индивидуальных отношений, поэтому они различными способами стараются от детей отделаться: передают кормилице, отсылают на воспитание в другой дом (такой обычай был распространен у аристократии, вплоть до королевских семей), отдают в монастырь, в приют, продают в услужение или в обучение, что мало отличается друг от друга. Родители (Структура) боятся детей (Хаоса), и поэтому подавляют, отвергают и даже убивают. Общеизвестно, что умелое пеленание младенца делает его более спокойным. Не спеленатый, наоборот, более тревожен и беспокоен. Мягкое обволакивающее сдавливание обеспечивает младенцу условия, сходные с внутриутробными. Поскольку ощущений собственных границ своего тела у него еще нет, эта открывшаяся после рождения безграничность служит источником сильнейшей тревоги. Пелены дают ощущение границы, успокаивают и позволяют плавно адаптироваться к новым условиям существования и новым возможностям. Но необходимость для ребенка на практике оборачивалась родительской выгодой.

Ребенка обездвиживают, чтоб не мешал.

Рациональные объяснения, конечно, даются:

- чтобы он не причинил себе вреда, не умея обращаться с конечностями,

- чтобы он не пугался собственных рук.

Фактически же воспитатели связывают маленького демона, мешая ему проявлять свою зловредную сущность.

Мало того, что детское тельце перетягивали сверх всякой меры — до пролежней, до гангрены. Его привязывали к доске, засовывали в бочку или в дальние углы — чтобы больше не обращать на него внимания. Подросших детей ставили в клетки, ограничивающие подвижность, или просто привязывали к стульям. Приглядимся к «воспитательным приспособлениям» — не правда ли, очень напоминают орудия пыток?!

Когда детям все же позволялось свободно передвигаться, позаботиться о какой-то технике безопасности для них не приходило родителям в голову. Падают детки все в тот же незакрытый колодец — ну, не везет им, Бог дал — Бог взял... А крышкой закрывать — это уже баловство.

Постепенно родители научились выдерживать рядом «плохих» детей, перенасыщенных проекцией родительской агрессии. Возникает идея «исправления» ребенка. Он мыслится глиной, воском или, как в популярнейшей сказке, поленом. Этот полуфабрикат необходимо преобразовать, придать ему совершенную форму путем лепки, ковки, отливки, выстругивания. «Ремесленные» метафоры не случайны.

Воспитательных технологий нет, они только начинают появляться в этот период (XIV век, Возрождение).

До этого знаменательного рубежа обращение с детьми являлось скорее защитной магией, чем воспитательной технологией. Кормление грудью, до этого порицаемое, «грязное», «скотское» занятие, признается делом пристойным и благочестивым. Кормящая мать, Мадонна с младенцем, становятся излюбленной темой живописцев.

При дальнейшем ослаблении родительских проекций становится возможным эмоциональная, эмпатическая связь между родителями и детьми.

Развивается педиатрия. Детская смертность значительно снижается. Родители стремятся обрести власть над ребенком, применяя тотальный контроль над его телесными и эмоциональными проявлениями, над умом и волей. Побои и угрозы заменяются манипуляциями с чувством вины.

В XIX веке формируется социализирующий стиль воспитания.

Речь идет уже не столько о тотальном контроле над ребенком, сколько о направлении его «на истинный путь». Интерес к воспитанию, то есть к социализации ребенка, проявляют отцы. Дети становятся инструментом достижения родительских целей.

С середины XX века формируется стиль помогающий. Ребенок рассматривается родителями как самоценная личность со своим индивидуальным жизненным путем, со своими целями, которые не обязаны совпадать с родительскими. Вместо формирования и «наставления» родители поддерживают глубокий духовный контакт с ребенком, помогают решать текущие проблемы становления личности, много играют, беседуют, спокойно выдерживают его агрессивные и провоцирующие проявления. С уважением относятся к индивидуальным потребностям. Ребенок, живущий в атмосфере любви, доброжелательности, искренности, вырастает в активного гармоничного взрослого, обладающего сильной индивидуальностью и успешно реализующегося в жизни» (Зубарев «Ужасы родительства»).

Увы, сегодня говорить о сколько-нибудь значительных группах подобных людей преждевременно. Перспективный гуманистический стиль воспитания — скорее исключение, чем норма.

Кому даже сейчас нужна Личность?

"Для функционирования общества нужны носители функций. От человека в каждый момент требуется лишь частичное его проявление. Цельный человек, несводимый к ролям и функциям, может быть нужен в первую очередь себе. И еще нескольким единицам, в которых он сумеет Личность найти.

А кто нужен родителям? Большинству — хорошо исполняемые ребенком социальные роли. Ребенок - исполнитель ожиданий, в идеале «нарциссическое расширение» (предмет гордости).

Общество как огромный родительский комитет требует от родителей максимально плотного интенсивного воздействия на детей. В смысле вгонки в рамки. Поскольку личностный контакт с детьми для большинства родителей тяжел, они занимаются именно социализирующим воздействием. Для большинства это пилежка, нудежка, глупые запреты, лицемерие, телесные наказания. Вроде бы и самим противно, но по-другому не умеют.

Ребенок растет и к процессу «воспитания» подключаются «учебные» заведения.

Школа — один из главных борцов с индивидуальностью. Заданный продукт - человек послушный, зависимый от внешнего контроля, с развитым чувством вины, такой, которым легко манипулировать. Мышление, реакции, нравственные оценки его стереотипны и легко предсказуемы. Человек, не имеющий своих желаний. Послушный винтик в общественном механизме.

Основным методом воспитания такого продукта является подгонка под заданный эталон. Средствами направления к эталону являются отметки (оценки). Жизненно важное растущему человеку принятие его как Личности подменяется ежедневным, ежечасным оцениванием. Притом непосредственно освоение учеником наук, его реальные знания являются делом второстепенным. Оценки, долженствующие служить лишь показателем выполнения конкретного учебного задания, неизбежно расползаются на всю индивидуальность ученика. Мертвящая оценочность вползает в душу.

Школа — это резервация, если не сказать резервуар для слива того, с чем родители справиться не могут.

Этакая грозная расширенная мать, чья главная задача - выдерживать детей. Выдерживать в обоих смыслах: и терпеть, и убивать время (тянуть срок). «Гнать, держать, смотреть и видеть, дышать, слышать, ненавидеть, и зависеть, и вертеть, и обидеть, и терпеть».

Общество в целом пронизано страхом перед ребенком - спонтанным, непредсказуемым, шумным, требовательным, бесхитростным, «глаголящем истину». (Зубарев "Ужасы родительства").

Если родители или школа признают свое бессилие, ребенка приводят к психологу. Иногда таких детей приводят ко мне.

Часть из них – все еще борются за свою индивидуальность … Причем достаточно агрессивно (что собственно больше всего родителей и волнует!).

А часть из них уже «сломалась» под напором взрослых и напоминают «сгоревшие свечки», они уже ничего не хотят.

Потому что им никто не сказал, чего они должны хотеть в данный момент. Это уже про другой механизм сопротивления, который в гештальт-подходе носит название – слияние. Формируется, когда за ребенка решают, что ему подходит, а что нет, заменяя его актуальные представления своими идеями («мне виднее, что тебе полезно»), когда ему уже запретили хотеть. Например, есть такая грустная шутка: мама научила меня ЭКСТРАСЕНСОРИКЕ: "Надень свитер - я же знаю, что тебе холодно!".

Существует 2 вида слияния – слияние с другим человеком и слияние со своими чувствами. Про слияние с другими – понятно. Чаще всего оно бывает с мамой (все эти: «мы покушали», «мы покакали» …). В раннем детстве оно абсолютно естественно (в период беременности мать и ребенок вообще «два в одном» и т.д.). Здоровое функционирование слияния потенциально можно увидеть и в описанной Маслоу "вершине опыта". Это чувство единения с другими, с окружением. Примерами могут быть: религиозный опыт, интимные и любовные отношения, опыт "Я-ТЫ" в терапии, групповой работе, работа в команде.

При слиянии со своими чувствами, человек уже не может осознать:

1. что он хочет делать и

2. как он сам себе не дает этого делать.

Установка «НЕ БУДЬ СОБОЙ» (и не только!) «внушается» детям с первых дней жизни прямо или косвенно, с помощью слов и жестов, поощрений и запретов.

Дети, как губки впитывают не столько то, что им говоришь, а то, что при этом искренне думаешь.

Вот поэтому нам кажется, что дети нас не слушаются (они в этот момент просто слушают СЕБЯ!).

В результате к восьми годам ребенок имеет четкие представления о том, чего от него хотят.

Ребенку (и взрослому) необходимо нравиться и, необходимо чувствовать, что его любят и ценят. А для этого, согласно родительским внушениям, нужно выполнять правила. Чужие правила. А чего на самом деле хотим мы, никого не волнует.

Я работаю с детьми. Но, гораздо чаще я все-таки работаю с взрослыми, которые не понимают и боятся своих желаний...

Интроектированные люди усвоили от «заботливых» родителей, что:

- Мужчин порядочных не бывает (держись от них подальше),

- Женщин порядочных не бывает (см. выше),

- Все люди – враги (см. выше),

- С начальством нужно дружить (не важно, что тошнит), вылетишь с работы – умрешь с голоду под забором…

- Незамужняя женщина – урод. Выходи замуж хоть за вот этого, но выходи! (что значит – он дурак? больше тебя все равно никто не возьмет)

- Ребёнок разрушит всю твою жизнь (нам ли не знать!), не рожай…(если бы не ты, я бы снималась в кино, в главной роли, обнаженная…) и т.д.

У каждого из нас своя галлюцинация стала ведущим слоганом жизни...

В общем, сигнал, который чаще всего получает человек от родителей сводится к следующему: «Как страшно жить!..».

Почему взаимодействие детей и родителей не так замечательно как хотелось бы? Почему общение с детьми часто переживается как выполнение обязанностей и неприятная работа?

1. Психологическая незрелость.

Большинство из нас становятся родителями, еще не перестав быть детьми. Дети страшны потому, что заставляют родителей быть взрослыми, лишая их привилегий. Привилегий жить в иллюзиях и неведении. Дети быстро подрастут и спросят за все ложные основания родительской жизни.

Часто на практике получается, что родители прежде всего сами ждут и требуют любви от детей. Легко понять, что это та самая любовь, которую они не получили от своих родителей. То есть дети заранее оказываются в роли родителей своих родителей. Фантазия о смене ролей. Попавший в эту родительскую фантазию ребенок, конечно, не справляется с ней.

При рождении ребенка велика вероятность, что возродится и оживет отношение отца и матери со своими родителями. И для тех из них, которые чувствуют, что не приняты собственной матерью и отцом, или сами не могут принять их, есть 2 возможности:

- пытаться справиться с неразрешенными конфликтами, воссоздавая их в отношениях с собственным ребенком

- чувствовать себя захваченными этими былыми чувствами.

"Родители, которых не уважали их родители (просто так, за то, что они — это они) всю жизнь ищут то, что в свое время их родители им недодали: того, кто им предан, принимает их всерьез, восхищается ими и ловит каждую их реакцию. Этот запрос, конечно, не может быть удовлетворен, поскольку он адресован ситуации из прошлого, которая невозвратима и часто даже не помнится.

Человек, у которого есть неудовлетворенная и неосознанная потребность, всегда склонен искать удовлетворения в заменителях, суррогатах.

Наши собственные дети как нельзя лучше приспособлены к этой роли. Новорожденный брошен на милость своих родителей, поскольку существование младенца полностью зависит от того, удастся ли ему удержать внимание близких. И он сделает что угодно, чтобы его не утратить" (Эллис Миллер).

2. Родительские проекции. Мы всегда выдумываем наших детей. Мы рассматриваем их как улучшенные копии себя, пытаемся с их помощью компенсировать все недостатки своего жизненного пути.

3. Индивидуальные трудности взаимодействия, в том числе психологическая неискушенность родителей («Родителями не рождаются, а становятся». «Ребенок рождает родителей»): страх, неуверенность, непоследовательность, авторитарность, личные проблемы, отсутствие времени, непонимание и т.д.

Итак, детей рожают не самые счастливые и не самые здоровые с психологической точки зрения люди.

Даже если внешне у них всё хорошо и хватает средств на комфортное существование. Но вот психологический комфорт так просто за деньги не купишь. Его надо выстрадать, выучить и сдать экзамен на зрелость. Главная, можно сказать, магистральная проблема всех невротиков — психологическая незрелость. Юнг сравнивал зрелость с инициацией, которую проходили первобытные люди и представители нецивилизованных народов, живущие в общинах и племенах. Мы не проходим никакой простой и понятной инициации под стук барабанов — нам тяжелее. Часто, будучи уже взрослыми, мы так и не становимся психологически зрелыми. Отсюда и проблемы, которые возникают у наших детей. Их воспитывают (о ужас!) незрелые личности, сами не решившие кучу своих проблем.

- «И что теперь делать? — Наверняка спросят многие.

- Не рожать детей?»

Наверное, каждый должен сам решить этот вопрос для себя. Понять, зачем ТЕБЕ ребенок. И зачем будущему ребенку ТЫ. Чтобы стать зрелым, нужно взглянуть в лицо своим бессознательным установкам и перестать жить по их недоброй подсказке...

Что бывает с взрослыми, которые никогда не задумывались о своих истинных потребностях и желаниях?

Всю жизнь они стремятся вести себя так, как диктует им галлюцинация унаследованной интроекции, и при этом ощущают смутное неудовольствие от жизни. Как же так, ведь я всё делаю “правильно”! Откуда же эта щемящая тоска? Люди, подчинившиеся интроекции, буквально насильно заставляют себя быть не теми, кем они являются на самом деле!Они свято верят, что знают, какими они ДОЛЖНЫ БЫТЬ, и не могут принять себя такими, какие они есть. Все, что не «втискивается» в предложенную рамку («прокрустово ложе»), безжалостно «обрубается»…

И здесь вступает в действие еще один механизм, который в гештальт-подходе называется «проекция».

Проекция - это процесс, в котором позитивные и/или негативные свойства, отношения, качества, верования, поведение или чувства, которые в действительности относятся к самой личности, приписываются объектам и/или другим людям. Если интроекция - это тенденция принимать на себя ответственность за то, что в действительности является частью окружения, то проекция - это тенденция делать окружение ответственным за то, источником чего является сам человек.

Признаки проекций:

В речи человек употребляет вместо я местоимение «он», они, все другие и т.д.

1. Речь обеднена «я-высказываниями». Вместо них – «ты-высказывания»: интерпретации, оценки; суждения о том, что другой делает (думает, представляет собой), и рассуждения на тему, почему это с ним происходит.

2. Многочисленные предположения о чувствах и отношениях других в свой адрес. Высказывание убеждений типа: «Меня все перебивают, потому что не ценят», вопросы: «Что ты имеешь в виду, опять что-то не так? И т.д. Иногда предположения принимают форму «защитных», закрытых поз, без всякой прямой провокации к этому или действий, напрямую не связанных с поступками противоположной стороны.

3. Объяснения» своих переживаний и состояний с помощью безличных обстоятельств: погоды, ситуации, социальных условий и т.д. «У меня болит голова... Поругались? Да нет, погода вредная,  злится».

4. Нередко, сталкиваясь с проекциями, особенно в свой адрес   собеседник может заметить в себе удивление, что-то вроде возникающего вопроса: «Кто, я? Правда? Как ты про это узнал?».

5.  Предсказания событий или чьего-то поведения: «Опять перехожу на новую работу. К бабке не ходи, начальник меня возненавидит с первого взгляда».

Очень часто предсказания сбываются: настроенный таким образом человек бессознательным образом провоцирует других на соответствующее поведение, а потом убеждается в своей правоте. На этом во многом основан известный эффект «самоподтверждения негативных прогнозов» или «самореализующихся ожиданий».

 В процессе проекции человек чувствует себя некомфортно, если он признается или заявляет о своих личностных особенностях, отношениях, верованиях, поведении или чувствах, и, вместо этого, приписывает все окружению. Этот дискомфорт - отклик на интроекцию, данную главными заботящимися людьми, такую как: "Не показывай другим, какой ты есть, иначе останешься в одиночестве!" или "Следи за своими манерами, порядочные женщины первыми в любви не признаются (даже, если очень хочется)!"

Человек начинает осуждать других за те их особенности, которыми обладает сам (например, это не я хочу секса, это все мужчины вокруг – маньяки!). Такой способ искажения реальности мешает человеку оценивать свой вклад во взаимодействие с окружением.

"Мир вокруг нас стремительно пустеет, и мы оказываемся в тотальном одиночестве — окружённые собственными клонами, которые являются ничем иным, как нашими собственными «пороками», страхами и «грехами». Мир затягивается плёнкой зеркала, в котором мелькает наше обезумевшее Я, рассыпавшееся на миллиарды несимпатичных особей.

Как любой механизм сопротивления, проецирование имеет и одно полезное свойство, как и всякое ядовитое растение, вытяжка из которого может служить драгоценным лекарством.

Проецирование помогает нам понять других людей (оно лежит в основе эмпатии). И что гораздо важнее, позволяет нам понять…себя.

Потому что проецирование — это зеркало, которое говорит только правду. Правду о нас самих. Вслушайтесь в претензии, которые Вы предъявляете людям. Что Вас так раздражает и смущает в других? Всё это Ваши нерешённые проблемы. Примите как факт, что Вы такой (для начала!). А примирившись с собой, идите навстречу Другому, потому что тогда зеркало рухнет, осыпавшись тысячью осколков, открывая для Вас Вселенную." (Е.Назаренко).

Все это легче сказать, чем сделать.

А что на самом деле чаще всего происходит с человеком дальше?

Человек окончательно «замыкается» в себе. Прекращает попытки повлиять на окружение, возвращая всю энергию обратно в замкнутую внутриличностную систему и порывая контакты с окружением (этот механизм называется «ретрофлексия»). Такая норма невзаимодействия с окружением также поддерживается интроекциями заботящихся людей, относящимися к природе чувств и их выражению. Например, ребенок интроецирует послание: "Большие мальчики не плачут!", - и, столкнувшись с болевыми ощущениями, прячет свою боль внутрь, останавливает слезы и причитания. А «непролитые слезы заставляют плакать внутренние органы». Вместо того чтобы адекватно ответить обидчику и т.п., негативные эмоции выражаются через психосоматическую болезнь, депрессию и самодеструктивное поведение, т.е. калечение самого себя.

Ретрофлексивное поведение возникает тогда, когда чувства и действия, которые человек хотел бы направить на внешнюю среду, он туда направить не может... И тогда он бумерангом возвращает их сам себе.

Признаки ретрофлексии:

В сообщениях человека о себе:

1. Описания того, что человек никак не может сделать в жизни, хотя собирается; («внутренний саботажник»).

2. Рассказы о симптомах (часто болях или напряжениях) в оп­ределенных участках тела, которые возникают в непосред­ственной связи с эмоционально нагруженными событиями.

3. Наличие ряда психосоматических болезней (бронхиальная астма, язва 12-перстной кишки, вегето-сосудистая дистония и т.д.)

Из невербальных сигналов:

1. Неловкие, неудобные позы или очевидные мышечные блоки, зажимы, напряжения, боли — заметные наблюдателю или дек­ларируемые.

2. Зажатое, неровное или поверхностное дыхание (часто одно­временно переживается тревога).

3. Неспецифические повторяющиеся жесты, когда человек что-то сам себе делает (кручение волос, ломание или поглажива­ние рук, постукивание себя по лбу, раскачивание) и т. п.

4. Гримасы, «помогающие» сдерживать, не выражать определен­ные чувства (сжатые челюсти с катающимися желваками).

5. Несовпадение жестикуляции с эмоциональным значением речи («очень люблю свою жену» — говорит человек и сжима­ет кулаки так, что белеют костяшки).

6.   Частые глотательные движения (обычно при попытке удержать слезы или рвоту, при «всплытии» интроективного материала).

7.   Приостановленные или оборванные действия (сжал кулаки и дернулся вперед, но сразу откинулся на спинку кресла)

В речи человека:

1.   Монотонный, мало модулированный голос; высокий не соответствующий конституции регистровый диапазон; резкие изменения регистра голоса во время эмоционально значимых переживаний.

2.   Обилие возвратных грамматических форм (винюсь, стыжусь, делаюсь и т. д.).

3.   «Холодные» и отстраненные рассказы об эмоционально травматичных событиях.

4.   «Рассказы о ...» (их на жаргоне называют эбаутизмы, от английского about) — подробные рассказы о прошлом или не относящихся напрямую к делу событиях, всякого рода объяснения, где рассказчик говорит о себе, лишая свою вербальную продукцию всяческой выразительности. По сути, заговаривание своих собственных актуальных переживаний.

5.   Воспроизведение вслух внутреннего диалога («с одной стороны... с другой стороны», «да... но...»).

В случае ретрофлексии субъект оборачивает мобилизованную энергию против самого себя, причиняя себе то, что он хотел бы сделать другим (например, я кусаю себе губы или сжимаю руки, чтобы не ударить другого человека), или делая самому себе то, что он хотел бы получить от других (например, мастурбация или бахвальство).

Здоровое использование ретрофлексии выражается в самоконтроле и самодисциплине. Сознательная адаптация индивида к социальным нормам имеет функциональную ценность, потому что она обеспечивает тот тип контроля, который защищает человека от внешней опасности.

Вот только вреда от ретрофлексии чаще всего больше, чем пользы… Защищаясь от внешней опасности, мы иногда защищаемся от жизни…

По тем или иным причинам мы не можем выразить миру свои позитивные чувства — нам запретили это в детстве, не отвечая лаской на ласку, мы — стесняемся, мы потерпели фиаско в любви или дружбе... Тогда, как только у нас возникает желание приласкать кого-то и получить, естественно, эту ласку в ответ, мы начинаем ласкать самого себя... поглаживаем себя по телу, по рукам, «обнимаем себя за плечи»…

Психологи называют это формулой «Я делаю себе то, что хотел бы получить от других». Что в этом плохого? "Возникает привычка, порождённая чётким, недвусмысленным запретом — не подходи к объекту своего влечения! Как только возникает импульс общения — он (импульс) блокируется, и человек остаётся опять наедине с собой. Человек не отдаёт никому свою энергию, не посылает «в космос» сигналов типа «Я чайка, я чайка, как слышите, приём...» А значит «с другой планеты» к нему никогда не придёт ответ «Я сокол, я сокол, слышу Вас хорошо, иду в Вашем направлении, уточните координаты»... А когда энергией никто не обменивается, то своя — застаивается, как болото, и прокисает.

И не спасают уже самообнимания и самопоглаживания, толку от них раз за разом становится всё меньше и меньше" (Е.Назаренко).

Конечно, в большинстве случаев, мы все-таки не даем хода не столько позитивным чувствам, сколько негативным и разрушительным эмоциям. Это, конечно, замечательно (особенно для окружающих!), плохо только то, что направляем мы всё это обратно на самих себя. Психологи употребляют здесь формулу «Я делаю себе то, что хотел бы сделать другим». Этот способ избегания своих подлинных чувств доводит человека до страшных психосоматических заболеваний, до суицида или суицидального образа жизни (который психологи называют «медленное» или «отсроченное» самоубийство). Это в тяжёлом случае. А в «лучшем» случае человек приобретёт вредную привычку обвинять себя во всём, станет излишне уязвим, чувствителен и самокритичен.

Почему все это происходит? В общении с детьми родители могут сдерживать выражение всех чувств либо каких-то определенных (агрессивных, нежных). Такой родитель не только подавляет свои чувства, но и заставляет подавлять их своего ребенка.

Как еще человек портит себе жизнь?

Дефлексия (отклонение).

Дефлексия - это неосознаваемый механизм ухода, направленный на прекращение контакта и усиление изоляции человека как от других, так и от себя (его собственного опыта). Позитивный аспект дефлексии состоит в том, что не всегда в жизни стоит говорить то, что думаешь. Небезопасно и не мудро (дипломаты это знают лучше других, поэтому и добиваются собственных целей чаще других). Негативный аспект дефлексии проявляется во многих поступках, включая принудительное и аддитивное поведение. Оно часто бывает результатом недоверия, отсутствия безопасности и страха боли, пережитыми в прошлом.

К проявлениям дефлексии относят: отсутствие контакта глаз (только в той культуре, где не лимитируют контакт глаз как проявление уважения и/или почтения); поворот тела от контакта с человеком, разговор о нем в третьем лице, изменение предмета разговора или перевод его в шутку, долгие рассуждения,  навязчивые движения. Все это позволяет субъекту снизить напряженность и эмоциональную вовлеченность в процесс взаимодействия. При этом его поведение  становится вялым, безжизненным и неэффективным.  

Эготизм.

Эготизм – это неспособность полностью вступить в контакт.

Признаки эготизма:

—   страх перед утратой контроля проявляется боязнью любого нового, неожиданного, спонтанного;

—   боязнь сближения дистанции, страх прикосновений;

—   в «необжитом» пространстве человек заморожен, неловок, опасается конкуренции, в обжитом ему скучно, «ничего нового», «нет простора для творчества», «все и раньше знал»;

—   длительные уходы в теории по поводу собственных переживаний, заменяющие живое проживание и изменение;

—   преувеличенная независимость от других, с непереносимостью критических реакций в свой адрес и нестабильной самооценкой.

Таким образом, при эготизме человек поддерживает слишком непроницаемую границу с окружающей средой. Само собой разумеется, что граница никогда не является абсолютной.

По сути, эготизм проявляется через торможение, через удержание себя в тот момент, когда, чтобы достигнуть финального контакта, необходимо обратное. К примеру, во время полового акта, подходя к оргазмическому пику, вспомнить о невымытой посуде на кухне или о предстоящем родительском собрании. При эготизме невозможно достичь спонтанности, так как не может быть отброшен контроль.

Позитивное (в меру!) значение самоконтроля никто, думаю, оспаривать не будет…

Что делать?

Разберитесь с «фамильными ценностями». Какие из них мешают Вам жить?

И начинайте уже, наконец, быть собой!

Я должен так сделать,

Хотя умираю от страха.

Лучше пройти через это

С надеждой, что возможно я

Стану настоящим...

(Ф.Перлз)

Психологи утверждают, что все родители, независимо от интеллекта и отношения к своим детям, бессознательно проговаривают определенные установки («Ты должен…»). Разумеется из хороших побуждений. Но, дорога в ад тоже, говорят, вымощена благими намерениями…

Как избавиться от негативных установок.

Теоретически – очень просто: их нужно осознать и ассимилировать.

Ассимиляция (в отличие от интроекции) предполагает обязательное:

а) разрушение и

б) реорганизацию.

"Ассимиляция опыта – в норме - совпадает с полным переходом ребёнка на твёрдую, взрослую пищу, которую ему нужно трудиться перемалывать зубами, отплёвывать её несъедобные части (чешую, кожуру, семечки, косточки, жилы и прожилки), нюхать, пробовать на вкус и формировать личные вкусовые предпочтения. Не манипулятивно-истероидные: “Я вообще не буду есть всё то, чем вы меня кормите, и заморю себя голодом!” а просто личные... К сожалению, многие дети лишены этого прекрасного занятия. Пищу им готовят, вырезая, обрезая, перемалывая, взбивая и намазывая... Поэтому дети ею плюются. Так далеко, как могут. И в сфере развития личности такие дети демонстрируют параллельное с развитием пищевых привычек – отставание... Застревают на ранней инфантильной фазе – фазе интроекции, так и не овладев прелестями ассимиляции.

Ребёнок (как и сами родители!) должен рано или поздно понять, что его родители могут ошибаться. Что информацию, получаемую от них, нужно фильтровать и выплёвывать несъедобное. Но многие искренне считают, что гораздо проще и безболезненней впитывать всё, что тебе говорят, как жидкую кашку из бутылочки – пассивно и без сомнений! Самое смешное, что рано или поздно, родители действительно перестают быть авторитетом для всех – даже для интроецированных. Но тем хуже для них. Эту свою семейную модель они просто переносят на всё общество.

И продолжают впитывать без критики и попытки осмысления то, что говорят им другие люди, замещающие им теперь Родителя. Эти люди не пережёвывают идеи других, какими бы нелепыми эти идеи не были! Те, кто поумнее, даже понимают выгоды такого поведения – можно всегда сослаться на авторитет – и тем заткнуть рот оппоненту! Только примкните к сильной политической партии! Только примкните к авторитетной научной школе! К уважаемой всеми религии! И Вы выиграете любую битву, закрыв рот спорящей стороне цитатой из своей мамочки, из Евангелия, из Маркса, из Зейгарник. Легко достаются таким людям их победы... Но и расплачиваются они за них не менее тяжело" (Е.Назаренко). Потерей себя и непрожитой жизнью.

Так что нам совсем не нужно слушать родителей?

Конечно, нужно. Просто рассмотрите внимательно, какое наследство вы получили.

После того как вы проведете «переоценку ценностей» - «отделите зерна от плевел», напишите установки, мешающие вам жить, крупным шрифтом на подходящих листиках бумаги и со вкусом сожгите каждую бумажку на чистом пламени горящей свечи. А затем напишите установки, прямо противоположные тому, что когда-то внушили нам родители, как и все люди — далёкие от психологического совершенства, и живите в соответствии с ними (если они вам подходят!).

Если вы сами не справитесь (а самостоятельно сделать это очень трудно), пойдите на терапию: индивидуальную или групповую.

Можете, конечно, не ходить – выбор есть всегда...

Просто жить чужой жизнью – не самый удачный выбор...

...Судьбу чужую износить дотла,

А от своей бежать на всех парах,

Чтобы она тебя не догнала, -

Быть может, это - самый страшный страх.

 В своем лице не быть самим собой

И вдруг очнуться в неземных мирах

Наедине с непрожитой судьбой, -

Быть может, это - самый страшный страх...

Ю.Мориц

Список литературы, использованной при написании статьи:

1. Зубарев. Ужасы родительства. Екатеринбург: Лад, 2003

2. Лебедева Н.М., Иванова Е.А. Путешествие в Гештальт. Теория и практика, 2005

3. Статьи Е.Назаренко (сайт "Психология изменений")