Истории в кабинете. Первая: Скелет в шкафу.

Большинство подружек отнеслись к ее идее негативно. Даже больше. Они над ней посмеялись. И после этого Мила решила никогда больше не обсуждать с ними свои планы о походе к психологу. От самой идеи она отказываться не собиралась.
Ей понадобилось 2 года регулярной работы с психологом, пролетевших довольно незаметно, чтобы обнаружить, что жизнь ее сильно изменилась за это время. Разумеется, главным достижением было сделанное ей на прошлой неделе предложение замужества от Никиты, с которым они познакомились несколько месяцев назад. И, честно говоря, если бы не терапия, Мила никогда бы не разглядела в нем того, за кого она была так рада выйти замуж сейчас.
Она хорошо помнила ту сессию с психологом, когда вопросы поставили ее в тупик. Она была крайне удивлена, как ее взгляд на мужчин похож на материнский. Мила выросла в атмосфере страха и боли, который мама прикрыла язвительностью и сварливостью. Она не слышала ни одного доброго слова о своем отце, да , впрочем, и мало о каком мужчине, при том, что мама регулярно очаровывалась и вляпывалась в короткие романы с одинаковым концом.
И это благодаря тому странному диалогу, когда ей приходилось говорить с разными частями себя, с мамой, пересаживаясь на стулья в кабинете психолога. Ей вдруг стало ясно, что под этим критичным искаженным маминым взглядом, она совершенно не слышит саму себя.
Мила помнила, как ушла со встречи ошарашенная этим открытием. Когда она поняла, какую цену она заплатила за свою «преданность» матери, она была в ярости. Психолог предупредила ее, что ей не стоит выражать свои чувства маме вживую, а лучше сделать это в ее кабинете.
Удивительным было то, что их отношения с мамой за это время наладились. И это несмотря на то, что Мила переехала в снятую комнату, чему мама противилась до последнего.

Кошмар начался на следующий день после получения предложения от Никиты. Она уже и забыла о панических атаках, которые мучали ее много лет перед началом работы с психологом. Каково было ее удивление, что они практически прекратились после 5-6 встреч. Она научилась контролировать ощущения и подробно разобрала первый приступ паники, случившийся в 5 лет, когда она чуть не утонула.
В процессе работы Мила узнала, что приступы паники лишь часть айсберга. Что они являются симптомами ее реакции на эмоциональное отделение от важного для нее человека. Что это нормальная реакция на стресс для определённых людей, у который он проживается в дыхательной и сердечно-сосудистой системе. И их более 5% на планете. А страх смерти, страх сердечного приступа, сбои в дыхании не опасны для организма, а только пугающе выглядят. За последние полгода они о себе не напоминали.
Но теперь все вернулось. Накатывали волны жара, Мила задыхалась. Каждая ночь сопровождалась кошмарами, в которых неизбежно присутствовала чья-либо смерть. Чаще всего ее собственная.

Психолог не ожидала такого поворота событий. Эта встреча с Милой должна была быть завершающей. Контракт они выполнили, Мила решила остановиться в работе сама, хотела проверить свои силы. Обычно психолог поддерживала своих клиентов в таком решении, даже если хорошо видела перспективы и необходимость дальнейшей работы.
Когда Мила стала описывать свои симптомы психолог несколько растерялась. Ее смутили особенности этих приступов. Было в них что-то, что не укладывалось в ее восприятие, что-то, требующее нового понимания.
На сессии психолог пошла проверенным путем, попросив Милу описывать симптом и ощущения так, как если бы это происходило в настоящем времени.
Описание давались Миле с трудом, скорее психологу приходилось расшифровывать ее ощущения. И это натолкнуло спросить о возрасте. Перед психологом была маленькая девочка полутора-двух лет.
Попытки расспросить о возможных событиях в жизни Милы в этом возрасте не принесли никаких результатов. Психолог предложила ей записывать свои сны и фантазии до следующей встречи.

После встречи, вечером, Мила вспомнила, что мама когда-то рассказывала ей о том, что у нее была сестра. Но она умерла очень давно, еще до ее рождения мамы. Говорили об этом в семье мало и неохотно.

Родители мамы Милы, ее бабушка и дедушка жили обособленно. Мама Милы была вторым ребенком. А первая девочка, ее сестра погибла за год до появления Милиной мамы. Девочку звали Людмила. Погибла она в полтора года очень трагично, упав на печную плиту и скончавшись от сильнейших ожогов.
История бабушки и дедушки необычная. Для обоих это был второй брак. До встречи друг с другом оба они имели семьи. И когда они встретились и поняли, что не могут дальше друг без друга, они столкнулись с мощнейшим осуждением со стороны обоих семейств. Надо заметить, что речь идет о казачьих семьях в довоенные годы. Отношение к разводу было настолько негативным, что оба влюбленных были изгнаны из деревень без детей, без денег, без благословения. Они уехали в город, увозя с собой не только свою любовь, но и безмерное чувство вины.
Как известно, чувство вины непереносимо и требует облегчения в единственно доступной форме – наказании. Нужна жертва, искупающая вину.
Ставшая «плодом» этой драматичной и сильной любви девочка была для родителей немым напоминанием об оставленных детях и ценой, которую они заплатили за свое счастье. Она была их самой большой ценностью. И самым болезненным переживанием.

Смерть этого ребенка, такая ужасная и трагическая, как бы искупила вину родителей, которые были теперь вынуждены страдать от этой потери, заплатив таким образом за свое счастье. И доказательством этой версии было то, что по словам матери родители жили хорошо и долго. Часто семьи, пережившие смерть ребенка, не выдерживают груза вины и распадаются. Но в этой семье смерть этой девочки стала своеобразным искуплением за грех своих родителей.
Основной проблемой, из-за которой возобновились симптомы, так точно совпадающие со смертью этого ребенка, стало то, что семья не вспоминала эту жертву, не поминала девочку среди покойных родственников и старалась об этом молчать.

После раскрытия этого семейного секрета симптомы исчезли. Миле больше не надо было бессознательно хранить эту тайну. Обычно семейные секреты скрываются и на них налагается обет молчания. Но секрет имеет свойство стремление к раскрытию, он ищет выход. Уходя на бессознательный уровень ему остается возможность прорываться во внешний мир через тело или поведение. Это является источником многих необдуманных и труднообъяснимых болезней и поступков.

Но раскрыть секрет мало. Нужна эмоциональная работа и совершенный во внешнем мире ритуал. Психолог с Милой подумали о ритуалах, которые были бы символичны для того, чтобы вернуть этого члена семьи в род, и закрыть склеп, из которого приходили привидения. Одной из реальных возможностей для Милы стала ее принадлежность к христианской религии, и она использовала церковные ритуалы для прощания с душой своей погибшей тети. Также она поговорила с семьей и донесла до них важность восстановления Людмилы как члена семьи и рода, которого теперь могли вспоминать в дни поминания ушедших и выражать свою благодарность за жертву.