Движение – жизнь?

Одновременно с зачатием, а можно предположить, что даже с бессознательного побуждения родителей к своему продолжению, у любого живого существа актуализируется другая важнейшая потребность – к развитию. Нетрудно представить, что без данной потребности дальнейший рост особи становится невозможным. Такой потенциал, по определению, заложен в любую живую сущность, как для индивидуального, так и для видового существования. Без возможности развиваться, адаптироваться к меняющимся условиям среды, каждый носитель жизни обречён на вымирание.

Потребность человека в развитии по большей части заявляет о себе незаметно: индивид проходит привычные этапы своего взросления, удовлетворяет ожидания родителей и общества, строит свою жизнь по образу и подобию других людей. Такая эволюция – дело совершенно обычное, поэтому о присутствии какого-то внутреннего стимула для данного движения никто не задумывается. Проблемы становятся очевидными только при фрустрации потребности в развитии: подросток сталкивается со сложностями обучения в школе или при общении со сверстниками; молодой человек не может выбрать направление своей дальнейшей учёбы; девушка избегает романтических отношений и т.д. И в это время и в более взрослом состоянии неудовлетворённость рассматриваемой потребности проявляется скукой, тоской, одиночеством, переживаниями стыда от своей нереализованности и зависти к удачливым людям, а также глубинным экзистенциальным чувством вины от бесцельно проходящей жизни. Настроение, понятно, чаще всего депрессивное. Для преодоления этого кризиса требуется постановка правильного диагноза, психотерапевтическая помощь и время. Грамотная тактика позволит индивиду проработать возникшие конфликты, ликвидировать преграды для дальнейшего роста и позитивных жизненных изменений.

Мы сделали такой теоретический экскурс, чтобы подчеркнуть факт одновременного присутствия у людей двух базовых потребностей: в безопасности и развитии. Однако тот же самый факт делает очевидной вечную проблему, суть которой заключается в том, что обозначенные потребности являются конкурирующими, т.е. то, что удовлетворяет одну потребность, здесь же начинает активизировать другую, и наоборот. Природная целесообразность такого положения дел понятна, и живое существо в результате постоянно должно искать баланс, некое равновесие, более-или-менее удовлетворяющее оба жизненно важных стремления. Представить себе более гармоничное существование животной жизни, даже чисто теоретически, не получается.

Описываемая проблема давно попала в поле зрения исследователей, приведём взгляды наиболее авторитетных из них.

Отто Ранк разрабатывал теорию, в которой утверждал наличие базисной динамики конфликта между страхом жизни и страхом смерти. Он считал, что в человеке присутствует некий первичный страх, который проявляется иногда как страх жизни, иногда – как страх смерти. Под страхом жизни автор подразумевал тревогу индивидуализации, связанную с отдалением от природных корней, от коллективного сознания, неизбежное одиночество, обусловленное движением вперед, ростом, реализацией своего потенциала; эти явления вызывают переживания незащищенности. Страх смерти – это, напротив, страх потери индивидуальности, автономии, растворения своего «Я» в других людях, страх стагнации, остановки в развитии. Эти два страха попеременно сменяют друг друга: бегство от страха смерти заставляет человека развиваться, но постепенно накапливающееся чувство небезопасности из-за своего отрыва от общества и природы тормозит это движение вперед.

Другой ученик Фрейда Альфред Адлер в русле своей разбиравшейся в предыдущей главе концепции о присущем всем людям стремлении к власти и превосходству над другими уточнял, что в результате этого стремления возникает бессознательный конфликт, обусловленный сильным переживанием возможной опасности.

Автор знаменитой «пирамиды потребностей» Абрахам Маслоу пишет, что любопытство и стремление к знаниям являются потребностями «более возвышенными» по сравнению с потребностью в безопасности, то есть потребность чувствовать себя уверенно и спокойно значительно сильнее любопытства. «Мы не только цепляемся за нашу психопатологию, но также склонны избегать развития нашей личности, потому что оно может принести с собой другого рода страхи и ощущения собственной слабости и неадекватности. Вот мы и обращаемся к другому типу сопротивления, отрицая наличие нашей лучшей стороны, наших талантов, благородных импульсов, нашего потенциала и творческих способностей. Короче говоря, это борьба с собственным величием, «боязнь высоты», - утверждал Маслоу.

Английский психоаналитик Уилфред Бион в своих исследованиях по противодействию пациентов лечению  подчёркивал, что существует глубочайший страх перед изменением, перед неведомым, перед новым опытом. А известный немецко-американский философ-гуманист и психоаналитик Эрих Фромм в своей книге «Бегство от свободы», рассматривая проблему с позиции социальной психологии, показывал, как под действием переживаний неопределённости и небезопасности человек готов отказаться от свободы и, соответственно, развития себя, подчиняясь воздействию авторитарных лидеров и тоталитарных режимов.

Такое давление цитированием авторитетов (которое можно было продолжить) мы предприняли лишь с той целью, чтобы вернувшись вновь к психике человека, обладающего лишними килограммами, внимательно исследовать её с этой стороны. Ясно, что она также не могла остаться зоной, свободной от борьбы потребностей в безопасности и развитии. Более того, имеет смысл предположить, что обозначенный конфликт мотиваций играет в проблеме недостаточности мотивации к снижению веса какую-то важную роль. Такое предположение закономерно вытекает из универсальной сверхзадачи для любого повода к снижению веса – улучшение своей жизни, которая, как не крути, логично подразумевает некие перемены. В этой ситуации появляющееся желание похудеть неизменно вызывает в бессознательном индивида различной интенсивности тревогу о грядущих последствиях. Эта тревога чаще всего совершенно не осознаётся и может скрываться за рационализациями по типу нехватки времени, денег, неверия в положительный результат (что бы это не означало), принятия своего избыточного веса и т.д., но её тайное присутствие усматривается в странной пассивности полного человека с осложнённой проблемой.

 Валерий, 39 лет, 125 кг. Пришел на бесплатную консультацию в Центр снижения веса. В беседе заявил, что хотел бы сбросить около 30 килограммов, которые сказываются на здоровье – появилась гипертония и сахарный диабет, но самостоятельно это сделать у него не получается. Однако здесь же выяснилось, что к прохождению полноценного тренинга он не готов, так как не находит в себе столь сильной мотивации, чтобы потратить «немаленькую сумму». Тем не менее, на индивидуальную одноразовую платную консультацию записался.

Во время консультации при исследовании анамнеза выяснилось, что в истории его семьи был тяжелейший период, связанный со сталинскими репрессиями, которым подверглись практически все дедушки и бабушки. Поколениями формировавшийся быт был сломан, имущество экспроприировано, а предки – кто расстрелян, а кто сослан в Сибирь. Пережитые события стали огромной травмой для семьи, что даёт о себе знать уже в нескольких поколениях: ряд членов страдает алкоголизмом, двое – наркоманией, доминирует стойкое убеждение «не высовываться», вести незаметную жизнь, не вступать в конфронтацию с представителями власти ни по какому поводу и т.д. В частности, в отношении пациента у психотерапевта возникло предположение о его сильном страхе развивать свои способности и вообще стремиться к каким-либо достижениям в жизни. Периодически заявляющее о себе недовольство сложившимся положением дел – неинтересная и малооплачиваемая работа при хорошем образовании, неудачный брак со страхом остаться одному, – быстро регулируется употреблением алкоголя и размышлениями на другие темы. Мысль о возможных позитивных переменах в жизни вызывает заметную тревогу и снижение настроения.

 Печальная история, драматично повествующая о том, как сильнейшие переживания унижения и страха могут сказаться не на одном поколении людей. В том, что именно трагические события привели к такому результату, сомневаться не приходится. До них семья развивалась весьма благополучно и успешно, выделяясь высоким уровнем образования, и злоупотребления алкоголем ни у кого из членов многочисленной семьи не было. Однако крайняя жестокость репрессий буквально «сломала» семью. Вероятно, в бессознательном потомков остался какой-то жуткий ужас, связанный с пережитыми событиями, и он обостряется даже при малой вероятности опасности. Алкоголь, наркотики, лишняя еда – наиболее распространённые внешние утешители – пытаются восполнить острый дефицит внутренних регуляторов тревоги.

Конечно, далеко не у всех людей есть столь серьёзные психологические травмы в истории. Но в нашей стране у многих. Этот случай был описан как наглядная иллюстрация патологического стремления к безопасности, которое блокирует активность для развития. По этому поводу Салливан говорил, что избыточная тревога не помогает, а наоборот мешает удовлетворению потребностей, так как «чем более тревожен человек, тем менее эффективно действует дифференцирующая функция предвосхищения, отвечающая за выбор оптимального способа действия, соответствующего напряжению, которое он переживает». Таким образом, тревога может заставить человека выбирать менее адаптивные пути действий, и в дальнейшем этот стереотип поведения патологически закрепится. Салливан и его коллеги (так называемые неофрейдисты) отстаивали убеждение, что тревога ограничивает наше развитие, начиная с детства, так как в неизбежном конфликте между безопасностью и ростом всегда компромисс происходит в пользу безопасности. Мы также считаем, что именно этим можно объяснить недостаточное использование собственного потенциала (способностей и талантов) многими людьми: их развитию препятствует неожиданно (и неосознанно) возникающий сильный страх.

Возможно, что сейчас у кого-то из вас, читатель, проблема, которую мы исследуем, откликается мало. Тогда предлагаем задуматься над следующими вопросами. Насколько вы сами реализовали и реализовываете свой потенциал? Если приподнять гипотетическую завесу сниженной самооценки, то соответствуют ли ваши сегодняшние достижения вашим задаткам? Если вспомнить, какие способности или даже таланты вы демонстрировали в детстве, отрочестве и юности, то скажите -  сколько из них вы развили дальше? Много ли ваших ранних надежд и мечтаний осуществилось? Всегда ли (если быть максимально честным с самим собой) неудовлетворительные предыдущие ответы были обусловлены объективными обстоятельствами, а не собственным неверием в свои силы? Какую роль в этом сыграли особенности вашего воспитания? Согласны, что вопросы жесткие, зато позволяют на собственном примере лучше понять изучаемую тему. Приводимые ниже клинические иллюстрации призваны помочь нам увидеть, какие именно бессознательные тревоги и страхи могут активизироваться во время снижения веса. Или даже намного раньше – ещё на стадии зарождения желания похудеть. (Продолжение следует.)

(Использованы материалы из книги Евгения и Анны Яловега «Почему так трудно похудеть», 2016)