Нужно делать все для себя? А как же другие?!

Иногда в своей работе я сталкиваюсь с таким вопросом, наполненным удивлением и даже в некоторой степени возмущением. «Это что же, нужно делать все для себя? А как же другие?». 

Я сразу же сделаю важную оговорку. Проявлять заботу, оказывать помощь и хотеть порадовать кого-то — это нормально, и может быть приятно как принимающей стороне, так и отдающей. Я сейчас разбираю случай такой грандиозной самоотдачи, когда мой вопрос «а можешь ли ты в первую очередь сделать хорошо себе?» вызывает сильное сопротивление.

В заявленном заглавном вопросе изначально заложено несколько идей, губительно на нас влияющих, вне зависимости от того, признаем мы это влияние или нет.

• Основная идея заключается в том, что я не самый главный человек в своей жизни. Фокус моего внимания смещен вовне, и большая часть моей энергии зачастую направлена не на то, чтобы сделать хорошо самому себе, а на то, чтобы облагодетельствовать окружающих (одного или нескольких, а то и всех разом). Как будто благополучие окружающих сильно важнее моего собственного благополучия. Как будто другие имеют безусловную ценность передо мной, в то время как моя ценность определяется лишь в контексте оказания помощи другим. Как будто сам я ничего не стою…Чем глубже разбираю этот вопрос, тем больнее это для меня звучит (не в плане «здоровья-болезни», а в плане эмоциональных переживаний). 
• Если первая мысль содержала в себе образ себя и своей ценности, то вторая мысль касается образа другого и его способности к самостоятельной жизни. А точнее — неспособности. Как будто без моих усилий другой человек не справится с этой жизнью и возникающими в ней сложностями. Как будто, если бы меня не стало, другой бы тоже исчез или на худой конец стал катастрофически, бесконечно несчастлив. И такой образ мыслей действительно имеет право на существование — в детско-родительских отношениях, особенно в первые годы жизни ребенка. Чем взрослее становится ребенок, тем больше свободы (а значит, и ответственности) ему важно получать, и в какой-то момент уже взрослый человек научается жить свою жизнь самостоятельно. А значит — заботиться о себе, делать себе хорошо, ограничивать себя, давать себе свободу, искать все лучшие способы жизнедеятельности и т.д. За пределами детско-родительских отношений такой образ мышления предполагает сразу несколько вещей: во-первых, неверие в собственные силы другого человека, а во-вторых, ощущение своей грандиозности в желании его облагодетельствовать. Конечно, это почти никогда не лежит на поверхности сознания.

Появление первой мысли идет прямиком из детства, когда культивируется поведение, направленное на удовлетворение родительских ожиданий. «Не расстраивай маму», «будь хорошим мальчиком», «нужно со всеми делиться» (или даже отдавать последнее). Непринятие родителями детских чувств (не злись, не грусти, не балуйся, стой смирно, будь милой с гостями), непринятие детских желаний и нежеланий, ценностей, границ и прочего — все это приводит в конечном итоге к непринятию человеком самого себя. В результате внезапно оказывается, что уже взрослому человеку можно и не отдыхать (только откуда-то возникает утомляемость и лень), удовольствия — это не так уж и важно (только почему-то потерян вкус к жизни, и все стало серым и безразличным), переживания — в принципе никому не нужный мусор, на который можно не обращать внимание (последствий этому не счесть), а ориентироваться в вопросе собственной ценности можно только на свою «социальную полезность». И мне невероятно грустно с этим встречаться.

 Появление же второй мысли пока что остается для меня не совсем ясным и вызывает у меня жгучий интерес. Если у вас есть идеи — поделитесь.

На самом деле, очень сложно полностью отойти от подобного образа мышления, если он уже сформировался и накрепко засел в голове. Идея в первую очередь смотреть на свои нужды, а уже потом по возможности отвечать на нужды другого кажется предательством и чем-то совершенно аморальным, влечет за собой сжигающий стыд, неподъемное чувство вины и множество страхов. Не нужно далеко ходить, у меня самой эта идея до сих пор вызывает вполне определенное чувство неловкости. Как будто мое право на свободу и счастливую жизнь очень просто обжаловать. Однако со временем становится все проще позволять себе что-то, что хорошо именно для меня. И в этом большая радость.