Тоска: начало безысходности

Пасмурная осенняя погода у многих людей вызывает неприятное душевное томление, называемое тоской. Переживание это весьма тягостное и сопровождается сильным желанием прервать его чем-нибудь. Например, едой или алкоголем.

Объяснения подобной хандры, вызванной отсутствием солнышка, с позиции недостатка серотонина («гормона радости») очень просты для нашей сложной психики, слишком физиологичны и не учитывают мощный психологический компонент. Пасмурные дни затрагивают в нашей душе такие струны, которые отзываются глубоко затаённой скорбью.

Психологически, тоска – это неосознанное, сугубо интимное переживание безвозвратной потери идеальных условий существования с идеальным родным объектом (идеальной матерью) и отсутствием забот и боли повседневной жизни. Эта потеря существует лишь в фантазии человека как мечта об идеальном симбиозе, универсально присущая человеческой психике. Эрик Эриксон в пояснении к первой стадии психологического развития человеческой личности – базисного доверия против базисного недоверия – пишет, что «даже при самых благоприятных обстоятельствах эта стадия, по-видимому, вносит в психическую жизнь ощущение внутреннего раскола и всеобщей тоски по утраченному раю. Именно такой могучей комбинации чувств лишенности, разделенности и покинутости на всем протяжении жизни и должно противостоять базисное доверие».

Тем не менее, полностью избавиться от тоски мы не можем. Эрих Фромм считал, что отрыв человека от природы в процессе антропогенеза создал изначальную психологическую болезненность человеческого вида. Религия тогда возникла как своего рода терапия конфликтов души, как жизненно необходимая ориентация. Согласно Фромму, библейские предсказания о возвращении Эдема отражают тоску человека по гармонии с бытием, которого он лишился, приобретя человеческую сущность.

Этапы развития человека, начиная с опыта рождения и покидания комфортного внутриутробного существования, затем отделения от животворной груди, кончая другими стадиями взросления и автономии, неизбежно сопровождаются сильнейшими переживаниями небезопасности. Эти сепарации ребенка от матери переживаются болезненно, со скорбью и депрессией, как безвозвратная потеря идиллии. Такие переживания лежат в основе ностальгии. Ностальгия – это не только тоска по родине, но и по прошлому, утраченному. Дело в том, что не только непосредственно мать является любовным объектом, к которому привязывается растущий человек, но такие же функции в последующем выполняют и другие «материнские» объекты: семья, дом, школа, институт, родина, супруг, работа и т.д. Отдаление от них вызывает к жизни старую боль первичных утрат, с сильнейшим страхом и одиночеством. (Конечно же, в состоянии тоски человек так всего этого не представляет.)

Сергей, 32 года, 117кг. Стал сильно набирать вес после развода с женой. Неприятно вспоминать, но она мне уже длительное время изменяла, а я не знал. Она – очень умная и делала все так, что я даже ничего не подозревал.

Когда жена мне сказала, меня обуял такой гнев, что сомнений «разводиться или нет?» просто не было. Несколько месяцев я был в сумасшедшей ярости, а когда она несколько отступила – меня накрыло. Тоска беспросветная, безнадега, хоть в петлю лезь. Много пил, по всей видимости, ел, только это и помогло мне выстоять.

Однако стоит заметить, что в основе ностальгии лежит идеализация прошлого. В этом можно усмотреть сложный психологический механизм, частично защитный – сама идеализация, позволяющая увидеть позитивные моменты жизни, частично депрессивный – обесценивающий не оправдывающее надежд настоящее. В реальности прошедшие события были совсем не такими безмятежными. Скорее, ностальгия отражает нашу универсальную мечту (фантазию) об идиллическом существовании.

Лариса, 19 лет, 93кг. Сильно располнела после переезда в город для учебы в университете. Не то, чтобы учить много приходится, хотя и это тоже, а все-таки общежитие – не родной дом, да и подружки новые – притираться нужно.

Скучаю по своей деревне, по родителям, по подружкам, по бесшабашному времени детства. Кушать стала больше, к тому же всякую всячину – что на бегу попадется. Вот и набрала 15кг.

Одна из разновидностей тоски представляет собой скорбь по утраченным возможностям. К такой тоске можно отнести переживание нереализованности своих способностей и талантов, т.е. ощущение проживания своей жизни «вхолостую», а также тоску по свободе. (Более здоровый эмоциональный вариант – сожаление.) Эти переживания в значительной степени обусловлены активизацией страха смерти в той его части, которая касается нашей тревоги по поводу неудовлетворения потребности в развитии, самоактуализации. Историческая связь такого типа тоски и ситуаций сепарации от матери и других защищающих фигур весьма сложна, и олицетворяет, по-видимому, наше страстное желание рая, где будут удовлетворены все потребности и желания. То, что такое состояние (конечно, чисто теоретическое) в силу отсутствия стимулов к движению и развитию быстро привело бы к смерти человека, разумеется, нашим бессознательным учитываться не может.

Тоску может вызвать к жизни, казалось бы, совершенно незначительный фактор. В этом случае, вероятнее всего, тоска обусловлена неким разочарованием в реальности, одиночеством, в связи с чем оживают старые фантазии об идеальном партнере (в противовес настоящему), который реализует твои мечты и удовлетворит все твои желания. По этому поводу не нужно забывать, что наш выбор брачного партнера вряд ли произошел случайно (если только мы не разошлись в самое ближайшее время). Чаще всего мы дополняем друг друга в каких-то важных психологических характеристиках. Если вспомнить более ранний период – ухаживания, то нужно признаться (хотя бы самим себе) в том, что партнер был выбран нами в значительной степени рационально, как лучший из имеющихся на тот момент вариантов. Фантазии же о том, что могло бы быть лучше, и вы ошиблись, с тех пор дремлют где-то в глубинах психики. Думать о том, что подобные рассуждения отрицают в этих отношениях любовь, на наш взгляд, слишком категорично, несправедливо и наивно. Излишне говорить, что происходят эти процессы в значительной степени бессознательно, так как осознавать их мешают доминирующие в обществе романтические представления; в браках «по расчету» эти мысли вполне осознанны и продуманы.

Маниакальное состояние (возбуждение, неусидчивость, чрезвычайная занятость, подвижность, преувеличенный оптимизм, стойко приподнятое настроение) может быть защитой от чувства тоски. Идеи всемогущества («я все могу сам, я самодостаточен»), отрицание («мне никто не нужен») и идеализация («у меня все замечательно») – также частые защитные стратегии по поводу сильнейшей психологической зависимости от любимых объектов.

Анжела, 28 лет, 120кг. Меня все называют «позитивной», так как у меня всегда хорошее настроение, и я могу его поднять кому угодно; во всех компаниях я – заводила и «душа». Не люблю грустить и грустных – надо ловить позитив и не «зацикливаться» на проблемах. Да, у меня пока нет мужа и детей, в отличие от моих подружек. Да, у меня есть лишний вес и проблемы с ним связанные. Но, что же, мне теперь – в депрессию впасть? Никогда! Я намерена получать от жизни только кайф.

Без глубокого психологического исследования не выявить огромной тоски по любви и всепроникающего отчаяния, которые гложут молодую женщину. А также страх перед будущим, одиночество, зависть к подружкам. При обращении такого пациента за психотерапевтической помощью последнюю нужно проводить с особой осторожностью (как, впрочем, и во всех других случаях), так как довольно быстро могут рухнуть якобы мощные психологические защиты и появиться тяжелая депрессия с идеями самоуничижения. К слову, наша пациентка никогда и не испытывала желания «покопаться» в своей душе, возможно, интуитивно опасаясь именно этого.

Как нам кажется, такие защиты взрослому человеку больше вредят, так как не дают накопиться тоске и отчаянию до уровня стимулирующего эффекта, который способствует позитивным переменам в жизни людей. Хотя те же самые защиты в детстве, пишет Мелани Кляйн, позволяют совершать дальнейшие успехи в развитии, в деле роста автономии и самостоятельной активности.

(В статье использован отрывок из книги Евгения и Анны Яловега «Психология аппетита» (2014).