Дымящиеся раны моей души

В нашей жизни, прекрасной, и странной,

и короткой, как росчерк пера,

над дымящейся свежею раной

призадуматься, право, пора.

Призадуматься и присмотреться,

поразмыслить, покуда живой,

что там кроется в сумерках сердца,

в самой черной его кладовой.

Булат Окуджава

Я часто и много пишу. Бывшая журналистская тяга сказывается. На некоторые статьи уходит час-два, на некоторые несколько дней. А есть такие пожелтевшие листки, которые томятся многие месяцы. Многое пишется «в стол». К ним, написанным «в стол», тем чувствам-мыслям тяжело возвращаться, то, что там написано, бередит мои детские и взрослые раны. Сколько их у человека бывает, таких «дымящихся» свежих (или застарелых) душевных ран? Неисчислимое множество, у кого-то больше, у кого-то  - меньше. Наши душевные раны – это душевные травмы. Психологические и психические, большие и не очень. Разные. И переживаются они тоже по-разному. Есть маленькие, неприметные, еле зудящие, кажется, почти никем не видимые, наполняющие сердце непонятной грустью и тоской. А есть огромные, дымящиеся острой, непереносимой, почти физической болью раны, они не дают ни есть, ни спать, ни петь, ни радоваться жизни. Это, так называемые, психотравмы.

Психическая и психологическая травмы – это не одно и то же.

Психическая травма – это повреждение (унижение, угроза жизни и здоровью), приводящее к заметному нарушению психики, которое не позволяет ей в дальнейшем нормально функционировать.

Психологическая травма – это переживание особого взаимодействия человека и окружающего мира, сильнейшее эмоциональное переживание – потрясение. У  человека при этом нарушений функций психики нет, психика  со временем адаптируется, восстанавливается.

Немного истории. Первым начал изучение и психической и психологической травмы более 100 лет назад психоанализ. Зигмунд Фрейд  писал так: «Травматическое воздействие может оказать любое событие, которое вызывает мучительное чувство ужаса, страха, стыда, душевной боли; и, разумеется, от восприимчивости пострадавшего … зависит вероятность того, что это происшествие приобретает характер травмы».

В наше время наибольшее раскрытие понятия психологическая травма получило  в рамках теории посттравматического расстройства, которое возникло в конце 80-х годов в кризисной психологии.

Кстати, наверняка в нынешнее время при изобилии и легкости доступа к информации, известно многим, что «Кризис» переводится с китайского языка двумя иероглифами – «Вэй» - опасное время, «Цзи» - «время возможностей, шанс». Что, естественно, придает нам веру и надежду в преодолении кризисных периодов нашей жизни. 

К величайшему сожалению, иногда трудно даже представить, как много проблем накапливается с годами в жизни человека. И какой мерой можно измерить   количество горя, боли, унижений, тоски, которые приводят к психическим и психологическим травмам в нашей жизни? И нарастают они как снежный ком. Вроде бы и время уже прошло, да и  услужливая память тяжелые события постаралась затолкать в самый дальний закоулок. Все ресурсы психики собираются в единый фронт психических защит – вытеснения, рационализации, отрицания. И уже даже не вспомнить и не понять: отчего же периодически накатывает это удушливое состояние тоски и потерянности, снова и снова приходится куда-то проваливаться в приступы невыносимой тоски и переживания? И возникает вопрос: «Откуда это во мне?» И тогда вытаскиваю свои пожелтевшие от времени записи, «листки». 

Во время обучения на факультете психологии, имея за плечами немалый жизненный багаж, бросилась я в «омут» психологии. Ну и  начала читать труды великих, писать доклады - рефераты, анкетировать – тестировать, «исследовать» себя и конечно же (!) других…

И это, не имея еще ни малейшего представления о себе «истинной, настоящей». Теперь-то я понимаю, как ничегошеньки не знала ни о себе любимой (и вообще любимой ли?), ни тем более о других, настоящих, травмированных и не признающихся даже себе в этом, окружающих. Всё хотелось охватить, а ВСЕ в данном случае значило –  НИЧЕГО.

И вот, по прошествии N-го количества лет, при обучении на различных специализациях, тренингах, семинарах, при поддержке личной терапии я мааааленькими шажочками позволяю себе только теперь приближаться к этой теме. Теме внутреннего мира травмы. И иногда позволяю себе достать из глубин «стола» и памяти свои пожелтевшие листочки. Потихоньку, тщательно  пережевывая, останавливаясь, регрессируя, еле-еле прикасаясь и заглядывая, что  же «кроется в сумерках сердца, в самой черной его кладовой»? И снова и снова и удивляюсь и  поражаюсь глубине и созвучности личных моих переживаний и душевной боли моих клиентов.

Открытием и доступом к этой теме для меня послужила книга Дональда Калшеда «Внутренний мир травмы». Он пишет: «То, что мы обнаружили, изучая внутренний мир людей, переживших травму, дает нам возможность объяснить два наиболее волнующих вывода, встречающихся в литературе, посвященной травме. Первый из этих выводов касается того, что травмированная психика продолжает травмировать саму себя».

Ну, вот уж эти слова поразили меня до самой глубины души! Далее еще тяжелее: «Травматический процесс не заканчивается с прекращением внешнего акта насилия, но продолжается с неослабевающей интенсивностью во внутреннем мире жертвы насилия, чьи фантазии часто населены образами преследующих фигур».

А второй вывод относится к странному, на первый взгляд, факту, что «люди, перенесшие психическую травму, постоянно обнаруживают себя в жизненных ситуациях, в которых они подвергаются повторной травматизации».

И вот, что же получается, что как бы мы ни желали сами измениться, какие бы попытки не совершали, чтобы улучшить свою жизнь или выстраивали отношения с окружающими, существует НЕЧТО более могущественное, чем наше Эго? И это НЕЧТО постоянно причиняет нам боль, подрывает прогресс и не дает нам надежду на освобождение от тягостного чувства вины, стыда, непреходящей душевной пустоты и боли. «Как будто бы внутренний преследующий мир находит свое внешнее отражение, проявляясь в повторяющихся утверждениях саморазрушительного предписания, почти как если бы индивид был одержим некой дьявольской силой или преследуем злым роком». 

Я пока даже не смогу выразить словами насколько сильное потрясение у меня вызвали на тот момент эти слова, это открытие, вернее, приоткрытие покрова тайны внутреннего мира травмы. И моей жизни тоже. Вот пока прикоснулась к старинным своим «листикам памяти». Буду осторожно дотрагиваться, изучать тему и наблюдать за своими чувствами и дымящимися ранами дальше.

Поделюсь и с вами в следующей статье.