Вина, обвинение, прощение

А была ли вина?

С чувством вины сталкивается каждый человек (кроме, наверное, социопатических (психопатических, диссоциальных) характеров, но и они обязательно встречаются если не с виной, то с обвинением). Однако при этом в психотерапии есть интересная концепция: «Человек всегда делает лучшее из возможного:  каждый наш поступок, каждый выбор – это наилучший вариант в данный момент. Значит, ошибок здесь-и-сейчас мы по сути и не совершаем: то, что кажется ошибкой сейчас, было единственным оптимальным выбором в прошлом». И тогда получается, что вины нет вообще?

Конечно, здравый смысл нам говорит о том, что вина и чувство вины все-таки есть, и это такое же чувство, как все другие, и как любое чувство оно является ценным, полезным, потому что сигналит о потребностях организма, а именно – о потребности восстановить нарушенную ценность. Но, принимая во внимание концепцию наилучшего выбора, важно различать вину здоровую и невротическую.

Вина здоровая и невротическая

Здоровая вина возникает, когда я в той области, где несу реальную ответственность, поступаю вопреки своим ценностям и тем самым причиняю другому вред, сожалею об этом и хочу возместить ущерб и исправить. Условная, примерная фраза, которая «звучит» при этом во внутреннем мире: «Я – хороший, но я поступил так, что это оказалось нехорошим (в первую очередь – для меня самого, потому что не соответствует моим ценностям), причинило другому боль, вред, и теперь я вижу, что ошибся, что теперь могу и хочу сделать иначе, поэтому жалею о сделанном и хочу это исправить». Часто бывает, что исправить (восстановить как было) невозможно, можно только выразить сожаления и признать вину – извиниться, получить прощение и/или простить себя.

Невротическая вина возникает, когда я настойчиво пытаюсь исправить что-то в той области, за которую ответственности реально не несу, потому что это мне не по силам, – и из чувства бессилия начинаю ругать себя. Фразы, которые «звучат» во внутреннем мире при этом: «Я плохой (глупый, ничтожный, жалкий, неполноценный…)», «Всегда я делаю что-то не так», «Все люди как люди, один я не умею, не справляюсь…», «Это все из-за меня».

Так, например, нагружается невротической виной ребенок, которого делают ответственным за здоровье и самочувствие родителей, за благополучие их супружеских отношений и за другие сферы, в которых он не несет и не может нести ответственности, на что не может и не должен непосредственно влиять.

Вина и самообвинение

Испытывать вину и обвинять себя – разные вещи.

Когда обвиняют себя, то обычно впадают в невротическую вину: направляют энергию не на поступок, а на личность. Энергия идет не на исправление, не на компенсацию ущерба, а на то, чтобы поругать, наказать себя.

Интересно, что даже область юридического права разрешает человеку не свидетельствовать против себя и близких. То есть совершенно естественно и нормально, что в своем внутреннем мире человек всегда в базе хороший для самого себя. И даже уголовный кодекс признает это наше право.

Кстати, поскольку в психотерапевтическом пространстве воссоздается символически внутренний мир, то от психотерапевта ожидается, что он будет безоценочным, не осуждающим, не обвиняющим.

Обвинение другого

Однако в социуме, конечно, мы нередко имеем дело с обвинением, осуждением или оценкой: например, в суде, в учебных заведениях, на спортивных соревнованиях, конкурсах и т.п. 

Да, есть системы норм, о которых люди договариваются или которые вынуждены принять, если живут в государстве, учатся в школе, участвуют в соревнованиях, и тогда люди друг друга обвиняют или оправдывают, оценивают негативно или позитивно, низко или высоко, сравнивая поступок с этой системой норм: ноль ошибок – «пятерка», одна ошибка – «четверка», кража со взломом – виновен по статье такой-то.

Дело обстоит сложнее с моральными нормами, которые не регулируются правовыми кодексами и не прописаны в учебниках. Вот тут они у всех разные. Для кого-то ценность – семья, для кого-то – свобода; для кого-то – работа, для кого-то – отдых, для кого-то – и то и другое. И ничто из этого не является объективно правильным или неправильным, хорошим или плохим: важно, как это влияет на конкретного человека – помогает это ему жить или мешает. Ценности – это то, что помогает нам жить, способствует сохранению и развитию организма.

Вообще об индивидуальных нормах, ожиданиях в близких отношениях тоже полезно договариваться (как об общественных нормах), и важно, чтобы эти нормы были не формальными, а живыми, основанными на ценностях, – то есть действительно значимых, дорогих для каждого вещах, за которые каждый из договаривающихся готов, может и хочет нести ответственность.

И важно прояснять систему ценностей друг друга: например, для обоих ли супругов верность в паре – реальная ценность или для кого-то из них это скорее интроект (некритично усвоенное убеждение: родители сказали мне когда-то «изменять плохо», и я верю в это, не подкрепляя собственным опытом)? И периодически полезно пересматривать и уточнять взаимные договоренности.

Из концепции «человек всегда делает лучшее из возможного» вовсе не следует запрет на протест против того, что нам не нравится; мы имеем право на свои злость, боль, обиду. Из этой концепции может следовать лишь то, что мы отказываемся от обвиняющего поведения, но не от своих чувств и реакций. Если меня в транспорте кто-то сильно толкнет, я испытаю боль и злость, несмотря на то что это было сделано не нарочно. И я имею право на свою боль и на протест, они естественны; сказать и даже вскрикнуть: «Ай, не толкайтесь, пожалуйста!» – это нормально. Понимание того, что человек это сделал не специально, меня удержит от обвинений и оскорблений (типа «Смотри, куда прешь!»), но не удержит, и не должно удерживать, от переживания чувств и реакций (боли, злости) по поводу причиненного мне вреда и действий, направленных на защиту своих границ (отодвинуться, попросить не толкаться).

Когда вина не отпускает

Если какая-то старая вина постоянно давит, сидит занозой, это может говорить о застревании в чувстве вины. Незавершенность бывает связана с невротической виной и конкретно – с непрощением (не умею прощать другого; не могу получить, принять прощение от другого; не могу простить себя). Так нередко бывает, когда мы в детстве сделали что-то «плохое» (по оценке родителей) и нас за это никто не простил, не утешил, не провел за руку через этот трудный опыт, не помог его осмыслить, извлечь полезное, встроить в систему ценностей. Как будто тогда нас оставили в одиночестве с нашим чувством вины. Словно тогда за плохой поступок меня закрыли в клетку-тюрьму, и срок наказания не определили, и я будто и сейчас там нахожусь. Теперь я поступаю с собой так же, как когда-то обошлись со мной взрослые.

Когда человек держится за чувство вины, возвращается к нему, когда вина не отпускает его (или он не отпускает вину), то стоит также задуматься, что важного ему дает это чувство, какую ценную функцию выполняет. Иногда этот не до конца прожитый опыт вины и непрощения становится нравственным регулятором: человек словно смотрит на мир через решетку вины, и от плохих поступков его сейчас удерживает «решетка», а не свободный выбор.

Тогда мотивация избегания плохого преобладает над мотивацией достижения хорошего: не «я делаю хорошее», а «я не делаю плохого». То есть двигаюсь не к чему-то важному, ценному для себя, а убегаю от страшного, плохого, вредного. Но в любом случае так работает защитная функция невротической вины.

Выход из застревания может быть такой: важно и сохранить защитную функцию вины, и избавиться от ее невротического гнета. Это значит – вернуть себе власть над выбором:

– пересмотреть границы и объемы своей ответственности: за что я реально могу и хочу отвечать;

 – переместить фокус с избегания на достижение, осознать свои ценности: помимо того, что я избегаю, – к чему я стремлюсь, что мне важно, что питает меня?

Прощение себя – это не навык, это эмоциональный процесс (Анна Корниенко, вебинар «Агрессия», ноябрь 2014).

Способность прощать себя тесно связано со способностью прощать других и с опытом получения прощения. Если такого не было в детстве (или опыт был связан с манипуляцией, насилием: прощали свысока, вынуждали просить прощения, наказывали и т.д.), стоит поработать с темой вины в психотерапевтическом пространстве.