Стратегии работы с депрессией в гештальт-терапии

Стратегия терапевтической трансформации отношений с депрессией, или почему хомяки предпочитают жить в клетках.

- Свински живешь, хозяин!
- У меня была депрессия.
- Так ведь депрессия, а не паралич...
М. Веллер

Сколько бы ни говорили сейчас о том, что депрессия стала привычным явлением в наши дни, это вовсе не облегчает ее мучительных симптомов. Как бы хорошо ее ни диагностировали и сколько бы ни издавали трудов о природе депрессии, человеку, находящемуся в этом тяжком состоянии, почти невозможно выбраться из него самостоятельно.

Почти. И это хорошая новость! Нам остается только делать то, что для нас возможно, а невозможное подтянется. Я хочу уточнить свою мысль — в большом количестве случаев с депрессией можно справиться и самостоятельно, и - что облегчает задачу — при помощи психолога, к примеру, гештальт-терапевта.

Итак, что же возможно для человека в депрессии? А что невозможно? Самый простой ответ, который может прийти в голову человеку, подавленному большую часть дня, потерявшему интерес и способность получать удовольствие, практически ежедневно ощущающего усталость и потерю энергии — это: «Лежать и помирать». Парадоксально, но это ответ на оба вопроса. Человек в этом состоянии не может ни справиться с грустью и подавленностью, вернув себе радость и интерес к жизни, ни смириться, наконец, со своей никчемностью, слабостью, виновностью, беспомощностью... Получается, что «лежать и помирать» - одновременно и возможно и невозможно.

К теме пользы фасилитации и трансформации процесса я надеюсь вернуться в другой статье. А пока вспоминается старая логическая задачка про неразрушимый столб и всеразрушающее ядро. Что будет, если они встретятся?
В поисках ответа на этот вопрос ваш ум будет заплетаться все больше и больше, вы будете все крепче обосновываться в замкнутом кругу собственных стереотипов мышления, если... Оставим пока вопрос открытым и вернемся к этому чуть позже.

А ведь, кажется, и сама жизнь не скупится на такие головоломки... Только, при чем тут жизнь? В данном случае, мы имеем дело с определенным образом мышления: мысли запускаются автоматически. Эти мысли не раз уж перечислены в различных справочниках и учебниках, они так и называются: «автоматические». Иногда они оборачиваются «депрессогенными убеждениями», но суть предмета от этого не меняется. Итак, коротко обозрю далеко не полный их список:

1. Я чувствую, что весь мир против меня.
2. Во мне нет ничего хорошего.
3. У меня ничего не получается?
4. Никто меня не понимает.
5. Я расстраиваю людей
6. Кажется, я так больше не могу.
7. Я хотел бы быть другим человеком.
8. Я так слаб.
9. Моя жизнь идет не так, как мне хочется.
10. Я совершенно разочарован в себе.
11. Ничто больше не радует.
12. Я больше не могу это выносить.

И др.
( по М. Уильямс, Дж. Тисдейл и др.)

Если приглядеться — каждая из этих установок содержит в себе скрытую, очень хорошо замаскированную потребность. В ней-то и кроется ключ к разгадке всех тайн депрессивного состояния. Только человек, попавший в замкнутый круг своего способа мышления и восприятия, не в состоянии приглядеться. Внимание рассеяно, не хватает концентрации и сосредоточения, к сожалению. (В порядке самопомощи здесь очень рекомендую практику медитации, но об этом — в другой раз).

У меня есть любимая английская пословица, она гласит: «Когда на море шторм, на берегу много умных». И это хорошо, что есть берег. Давайте попробуем "с берега" внимательно посмотреть на любое из перечисленных убеждений. Например, «никто меня не понимает». Какая здесь скрытая потребность? Не торопитесь. Вероятно, не та, что бросается в глаза. На то она и скрытая. Когда человек хочет, чтобы его поняли, что он делает? Вероятно, сначала определяет предмет понимания: «Что я хочу донести?», а потом, вероятно, заботится о языке, на котором это нечто надо донести, ведь люди живут на разных языках... Из практики могу сказать, что многим, страдающим депрессией, далеко не до такой активной деятельности и «заботы о». Им страстно хочется активного в сочувствия и заботы со стороны близких и дальних. И ведь лечит такая активная забота и «спасательство». Поначалу. Пока депрессия не перешла в хроническую форму и не стала обслуживать «вторичную выгоду». Помните тот анекдот про лягушку? «Новейшие исследования показывают, что если лизать лягушачий пот, то можно излечить депрессию. Только вот когда вы прекращаете его слизывать — у лягушки снова начинается депрессия»...

Сам того не замечая, человек получает в руки инструмент по «извлечению любви из окружающих». Со вторым и более разом инструмент затупляется, работать с ним становится невозможно, неудобно, больно... А другого нет.

Возвращаясь к установке «Никто меня не понимает» или, в переводе на понятный, «Я хочу любви», осмелюсь, опять же из практики, заявить, что любви не получают те, кто сам не любит. Свежая мысль, не правда ли? Но от этого она не теряет своей актуальности. Рецепт счастья прост, вот только воплощается трудно: Счастье = Любовь+Безусловность.
Каждый, находящийся в депрессии, жаждет одного или нескольких ингредиентов из этого рецепта. Только проблема в том, что ждет он этого — из окружающей среды. Знаменитый гештальт-терапевт Пол Гудман писал: «нет такой функции в любом организме, которая не была бы причастна окружающей среде самым существенным образом. И наоборот, реальная окружающая среда, место, это то, что выбрано, организовано и приспособлено организмом».

Вот, что получается: хочешь любви — люби, хочешь безусловности — не ставь никаких никому условий, словом, хочешь быть счастливым — будь им. Ведь счастье — это не, что человек имеет, а то, что он при этом испытывает.
Поэтому, если мы помогаем себе или другому выйти из депрессии, мы обязательно уделяем время и силы, много времени и сил, проработке защитных механизмов, которые удерживают человека от «деланья» того, что соответствует его запросу быть любимым и счастливым. Здесь по-разному бывает: то ли запрос не ясен (конфлюэнция первого рода), то ли жду, что сами догадаются (конфлюэнция второго рода), то ли «если бы я был на что-то годен, я бы справился» (интроекция), то ли «я никому не нужен» (проекция чистой воды), то ли попросту боюсь говорить о своей потребности в привязанности — сам как-нибудь справлюсь (ретрофлексия). Вариаций здесь много — стратегия одна: осознавать надо ведущую потребность, а также и то, что мешает ее удовлетворить, вернее, сказать: «как я себе мешаю ее удовлетворить».

Здесь на ум приходит сцена из знаменитого фильма Андрея Тарковского. Сталкер, рискуя жизнью, ценой жесточайшего преодоления, достигает со своими «клиентами» комнаты исполнения заветных желаний. Сам не заходит туда. Никогда. Почему? Ответ столь же прост, сколь и загадочен: В этой комнате не надо загадывать желаний. Исполняются сами: заветные. Учитель зашел туда однажды и проснулся миллионером. И не смог этого пережить. Не того он ждал от себя...

Наша задача — помочь осознать человеку его действительную потребность, поскольку именно ее можно назвать ядром, вокруг которого создается равновесие в поле организм – среда. Потребности — это не что иное, как та самая жизненная сила, которая движет человека в его развитии и поддерживает его волю к жизни.

Гештальт-терапия, в отличие от психоаналитического подхода, считает, что человек свободен в своем волеизъявлении. Он может выбирать, как вести себя, не будучи жестко ограничен своими инстинктами. И в основе такого свободного выбора лежат как раз потребности, которые могут быть осознаны. Выбор направлен на удовлетворение потребностей, а не на борьбу с ними.

Потребность, которая в данный момент наиболее актуальна и выделена из других,фоновых потребностей, должна быть довлетворена немедленно (в гештальт-терапии это называется фигурой), иначе она рискует «зависнуть» в фоне, статьневротической или привести к депрессии. Осознавая свои действительные желания, человек организует свое поведение в соответствии с ними, становится адекватным сам себе и  взаимодействует со средой удовлетворяющим его образом. Терапевту всегда очень важно понимать, как организовано взаимодействие человека, находящегося в депрессии, с потребностью.

Как правило, депрессивный пациент  переживает нехватку любви или лишение привязанности как неосознанную печаль. Он не горюет по утрате, не расстается с тем, что для него особо ценно (привязанность к близкому человеку, к ценностям и т.п.). Эта нестерпимая (или обесцененная значимыми близкими) печаль и является пусковым механизмом депрессивной реакции. А между тем, если человек, осознанно переживает печаль, он верит в поддержку других и принимает ее. Тогда депрессия не возникает.

Кто-то из известных людей сказал: «Депрессия — это состояние отсутствия печали там, где печаль была бы уместна».

Итак, вернемся к детской задачке. Чего же нам не хватает для ее решения? Все как нельзя проще: непротиворечивости. Ну не могут в одной данности существовать эти два понятия: неразрушимый и всеразрушающий. Не решается задачка при таком некорректном условии. Замкнутый круг получается. Устраним противоречивость мышления — решим задачу. Либо столба такого нет, либо ядра. Выбирайте. Как там говорится? Решить задачу — значит понять ее. Так же и с депрессией — хочу того, не знаю чего, и все делаю (или не делаю ничего) для этого. Поди, реши такой ребус! Тут не обойтись без осознавания потребности — раз, и без согласования поведения с потребностью — два.

Подведем итоги, обозначив фокусы терапевтической работы с депрессивным клиентом:

1. Устанавливаем контакт, развиваем мотивацию на психотерапевтическую работу.

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается — требуется время и особая поддержка, чтобы человек захотел что-то менять в своей жизни. Это — как фундамент при строительстве дома.

Не могу не вспомнить нашего домашнего хомяка, который неистово грыз прутья и отчаянно пытался носом поднять дверцу клетки, стремясь на свободу. Когда же его выпустили, он так же настойчиво стал искать свою кормушку и не успокоился, пока и ее не выставили наружу. Тогда он залез в нее всеми лапами, и ему было уже откровенно наплевать, куда его в этой кормушке отнесут. Хоть назад в клетку - не имеет значения. Лишь бы не лишиться своей привычной кормушки.

2. Осознаем основную потребность, формулируем реальный запрос.

Это — работа кропотливая, но именно она определяет направление всей нашей психологической деятельности. Это — как качество цемента для строительства дома. Именно здесь решается, по верному или ложному пути мы пойдем с нашим клиентом. (Не очень люблю это коммерческое наименование человека, с которым работаю, однако в контексте определения запроса, оно более или менее уместно).

3. Усиливаем «комплаенс», то есть приводим действие в соответствие с запросом.

На этом этапе, как я уже упоминала, будем работать с защитными механизмами, которые мешают человеку, находящемуся в состоянии депрессии, выстроить адекватное удовлетворению «нарывающей» потребности поведение. Это наши кирпичики, бревна, блоки - словом, основной строительный материал. Собрав информацию о способах депрессивного человека, как он мешает себе быть счастливым (механизмах сопротивления), мы получаем доступ к строительному материалу, то есть организации процесса преобразования как такового (контакта).

4. Параллельно с этим не забываем время от времени «пользоваться уровнем и отвесом», проверять «качество поставляемого материала», а именно:

• снижаем уровень тревожности (осознаем страхи и учимся с ними обращаться)
• повышаем уровень поленезависимости (переводим локус контроля на себя любимого, перестаем видеть причины наших бед в обстоятельствах и других людях)
• осознаем скрытый смысл симптоматики депрессии (так называемая «вторичная выгода» от страдания - кормушка нашего хомяка; тут важно заменить кормушку в клетке на честно обнаруженные сокровища – на осознанное использование полученного опыта)
• разграничение ответственности и вины (это — сама по себе интересная тема, заслуживающая отдельного внимания). Однако, отмечу здесь ретрофлексивный характер самообвинения и действенный, активный характер ответственности. Это важно, поскольку исцеление (в гештальт-терапии, психодраме, соматической терапии травмы и других психотерапевтических подходах происходит через активное действие, через тело и освоение новых форм реагирования)

5. Когнитивная проработка прогнозируемого будущего.

Для реализации любых — грандиозных и не очень — проектов необходимо завершить незавершенное в прошлом и прожить то, что происходит в настоящем. Иначе кровлю, ожидающую под тоннами строительных отходов, не сможем обнаружить и водрузить на причитающееся ей место.

6. Последнее, на что важно обратить наше внимание — это работа с осознаваниями, новыми смыслами, свежим видением значения и ценности жизни. ОТК, так сказать. Дом построен и сдан в эксплуатацию.

Когда осознаны потребности и механизмы, мешающие их реализации, создаются все условия для того, чтобы не снижать больше напряженность и ценность фрустрируемой ранее потребности путем обесценивания своего существования и потери смысла жизни. Можно искать способы ее удовлетворения, расширяя свой ролевой репертуар и обогащая инструментарий для преобразования действительности.

Таким образом, вместо клетки мы построили новый дом для нашего хомяка. Только одно допущение — это должно быть по его собственному проекту. Другими, человеческими, словами, мы совершили с Вами беглую ревизию наших возможностей в помощи людям, находящимся в депрессии. Очень надеюсь, что Вам было полезно прочитать мои соображения и обобщения на эту тему, как психологам, так и тем, кто знаком с депрессией не понаслышке, а по собственному опыту. Тема интересная, нужная, надеюсь еще вернуться к ней в дальнейших статьях. Но в других ракурсах — психодраматическом, сомато-травмо-терапевтическом и бодинамическом. Желаю Вам здоровья и счастья.