«Мы с ним друзья» (или про что наша дружба с детьми)

"Мы с ребенком друзья"- за этими словами мы часто имеем ввиду, что нам удалось родительство. Мы справляемся с этой ролью на ура и поэтому наши дети растут счастливыми.
     Мы слушаем своих "менее успешных" в этой роли подруг и друзей, которые заламывая руки с негодованием и тревогой рассказывают нам о своих "непослушных", "бесчувственных", "безответственных" и "бессовестных" детях-подростках, которым нет дела до страданий "бедной матери", которая "ночей не спала", "все ради него, а он…"(ну и далее по списку)," У него видите-ли своя жизнь!", "Дерзит, мол не твое дело", "Что из него вырастет?!" — в ужасе и бессилии всхлипывает мама. И мы киваем — "Да, упустили вы его, вот я со своим дружу, будет и поддержкой и опорой".

Давайте разберемся для чего мы "дружим" со своими детьми? А дружим ли?

     Представьте ситуацию: одинокая мать воспитывает сына( дочь). Что мы слышим от такой мамы? "Ну какая личная жизнь? я же одна с ребенком и помочь некому" — жалуется на свою судьбу женщина. Хорошо, если жалуется только подругам, а если своему ребенку? Что мама ему в этом случае говорит? "Этот "нехороший человек", твой отец меня бросил, но у меня ведь есть ты! Нам с тобой никто не нужен, мы же вдвоем, мы вместе — нам пока мы вместе все ни по чем!" И ребенок впитывает — "я должен быть всегда рядом с мамой, тогда она будет счастлива".

     Дальше, если даже чудом рядом с мамой оказывается мужчина, ребенок недоумевает "как же так? ведь это я должен быть рядом с мамой, чтоб она была счастлива! А этот здесь каким боком? Мама говорила, что нам никто не нужен". Ребенок не знает, как состыковать то, что мама говорит с ее слезами по ночам — "ведь я же рядом и пока я рядом. нам все ни по чем… что-то тут не так".

     Понять, что тут "не так" ребенок не может, (нет у него еще опыта для этого), появляется тревога. А мама продолжает "по-дружески" рассказывать ребенку "дядя Вася меня любит, нам с тобой будет с ним хорошо" (или ничего не говорит, а просто бросается с головой в новые отношения). Ребенок не имеет возможности как-то на эти отношения воздействовать и либо слушает то, что мама про дядю Васю рассказывает, либо молчаливо наблюдает : "а не обижает ли маму дядя Вася, а правда ли, что она будет счастлива, если он будет с ней, (мне-то дядя Вася зачем? это же не я его в дом привел, я же помню, что мама говорила — "нам никто не нужен").
      Если дядя Вася "прижился" и отношения сложились — ребенку повезло: женщина считает, что теперь он ее опора, а если нет — ребенок попал=( Мамины слезы, рассказы о предательстве, вероломстве и прочих дефектах дяди Васи,(это же он оказался мерзавцем, она-то — жертва), вызывают у ребенка желание маму спасать, заслонять от горя, а значит контролировать ее, мамы жизнь, (чтоб она больше так не страдала).
      Границы размываются, ребенок не понимает за что отвечает он, а за что мама.
      А мама и не планирует ни за что отвечать. У нее есть опора и поддержка в лице ребенка, которого она вольно или невольно сделала своим родителем. Ведь он-то ее любит и не может остаться равнодушным, ведь она с ним всегда так честна и
открыта, он же ее "друг"!

      Про что эта дружба? Здесь полезно было бы вспомнить о настоящих родителях мамы. Тех самых родителях, которые, вероятнее всего, вели себя так же. Очень немногие взрослые люди хорошо понимают, что психологические границы личности — это прежде всего границы ответственности. И вообще чаще всего не знают о том, что эти границы должны существовать.
       Если мы свои границы хорошо осознаем, то в дружеских, даже задушевных отношениях не расчитываем на то, что нас кто-то обязан спасать из той ситуации, которую мы сами же и создали. Мы можем быть очень откровенны с нашими друзьями, можем очень хотеть чтоб нас "спасали", но расчитываем обычно только на тех, кто в силу безусловной привязанности к нам просто не может поступить иначе. А это — или дети, или родители. более того, рассказывая о своих провалах друзьям, мы рискуем услышать — "А ты чем думала?", "Сама виновата". Ребенок этого никогда не скажет. Он будет только жалеть, страдать и усиливать контроль за тем, что, на самом деле, контролировать не может, (и не должен). Выражаться это может в самых разных формах от банальной ревности до ухудшения поведения, успеваемости, здоровья.
       Мама того не ведая сделала его ответственным за свою жизнь, а он этой ответственности нести не может. Хуже того, из-за размытых границ, он не знает, где кончается лично его жизнь и начинается мамина, локус контроля выносится вовне.
       Видя, что мама не в состоянии справляться со своими проблемами, ребенок не может расчитывать на ее поддержку.
Мама и ребенок меняются ролями.

       Что делать? Быть другом для своих друзей и мамой для своего ребенка. Это не значит, что мама в глазах ребенка должна выглядеть, как гладиатор, (она всегда сильная, маму ничем не проймешь, она не нуждается в помощи, всегда за все в ответе и т.д.), нет.
        Мама должна быть живой. Если ребенок видит, что маме плохо, но она справляется со своими проблемами, ищет решения и находит, если о своих проблемах она говорит, как о сложностях из которых она вынесла тот или другой , но важный для себя опыт, если она признает свои ошибки и не боится говорить о них, как о своих, а не чьих-то ошибках, то она не жалуется.

       Она сама контролирует свою жизнь, а значит несет за нее ответственность.
Такую маму ребенок не просто любит и жалеет, она для него — пример того, что любой человек может совершать ошибки и его ответственность в том, чтобы их причины искать в себе, а значит исправлять, использовать полученный опыт и улучшать таким образом качество своей жизни. На такую маму можно положиться, ей можно доверять, ею можно гордиться.

      Родители для детей до конца жизни — поддержка и опора и это их единственная функция, которая всегда актуальна. В этом есть железная логика — тот, кто старше, по логике, должен быть мудрее. Опыт собственных ошибок должен стать нашей мудростью, которой мы можем делиться с детьми. Ведь возраст не делает человека мудрым, и инфантильный беспомощный старик — это всего лишь постаревший ребенок, до самой смерти нуждающийся в том, чтобы его спасали. Если сами и мы пожизненно — "подпорка" для родителей, так и не научившихся быть взрослыми, это еще не повод калечить жизнь наших детей под благовидным лозунгом "Мы же с тобой друзья". Давайте детей любить и поддерживать, мы их рожали не для того, чтобы использовать.

Алиса Майская