|
|
Психосоматические заболевания кожи и скрытые суицидальные тенденцииАвтор статьи: Алена Лунина
 По всему миру, дерматологи, психологи, психоаналитики и психиатры признают, что в течение и развитии хронических воспалительных неинфекционных заболеваний кожи (ХВНЗК), таких как: экзема, псориаз, атопический дерматит, фурункулёзные высыпания и т.д. психосоматический компонент играет одну из важнейших ролей []. В связи с чем современное дерматологическое лечение подразумевает не только использование специфических дерматологических препаратов, но также и транквилизаторов (бензодеазепины – алпрозалам, диазепам и др.) и антидепрессантов, являющихся селективными ингибиторами серотонина (пароксетин, флуоксетин) []. В зарубежной практике широко распространённо одновременное лечение дерматологического пациента непосредственно у врача соматической клиники и у психолога-психотерапевта, что значительно улучшает процесс выздоровления и увеличивает продолжительность ремиссии кожных проявлений болезни []. Стоит заметить, что риск суицидальных попыток и успешного суицида наиболее выражен, среди соматических пациентов, именно у людей страдающих ХВНЗК. Что может быть связанно как со снижением качества жизни у кожных пациентов, потери трудоспособности, так и с изначальным психологическим состоянием []. Дидье Анзьё, в своей работе: «Я кожа» [1], сформулировал идею: «Установление Я-кожи отвечает потребностям нарциссической оболочки и обеспечивает психическому аппарату надежность и постоянство основного комфорта» [1, с.45]. Опираясь на эту идею и на предположение Анзьё о том, что сенсорные стимулы раннего детства, воспринимаемые посредством кожи принимают существенное участие в формировании Эго и любое нарушение первичного «кожного» контакта с матерью могут приводить к патологическим изменениям психики и восприятия себя, а также к кожным заболеваниям соматического типа [1], а также, на основной тезис статьи Эстер Бик «Переживание кожи в ранних объектных отношениях», гласящий, что части личности в раннем детстве представляются как не обладающие связывающей силой, они удерживаются вместе кожей – в функции границы [3], мы предлагаем рассмотреть три случая из нашей практики, объединяющим началом которых является наличие у пациентов ХВНЗК и фантазии-желания: «вылезти из-под своей кожи», «выйти из себя», «скинуть кожу», «срезать кожу с себя». Во всех трех случаях наблюдаются шизоидные явления, подробно описанные Гарри Гантрипом в его работе: «Шизоидные явления, объектные отношения и самость», такие как: регрессивное бегство в матку, непереносимость или нелюбовь к физическому контакту, постоянное ощущение тревоги и неумение справляться с жизненными ситуациями, движение к и от объекта одновременно. Учитывая, что все три пациента страдают ХВНЗК с раннего детства, мы можем предполагать изначальную слабость Эго, что также характерно для шизоидных пациентов [] и развитие второй кожи по Эстер Бик []. Как одну из стойких черт характера кожных больных Эстер Бик и Дональд Мельцер отмечают их склеяность, неспособность отделить себя от объекта, они как бы утопают в значимом другом [3;13]. Кан утверждает, что заметной особенностью пациентов, страдающих кожными заболеваниями, является глубокий внутренний конфликт, между желанием любви и страхом отвержения [8], что также характерно для шизоидных пациентов. Возможно, часть людей страдающих ХВНЗК выбрали для себя путь полного слияния с объектом, как указывают на это Э. Бик и Д. Мельцер – тонкокожие пациенты, для которых так же характерна ранимость, хрупкость. А часть – путь отделения от мира и запрета на прикосновения – толстокожие пациенты, главной чертой которых является защитная агрессия. Мы согласны с мнением Энтони Бейтмана, что скорее всего, пациенты с ХВНЗК перемещаются от тонкокожего к толстокожему состоянию, что может происходить достаточно быстро, даже в рамках одной терапевтической сессии [2]. Э. Бик [3], говорит о том, что при инфантильном состоянии объекта, потребность в контейнирующем объекте, удерживающем части личности в целостности, провоцирует поиск объекта, хотя бы временного: голос, звук, запах. Нарушение функции контейнирования первичной кожи, точки сборки всех частей личности, может приводить к формированию второй кожи, будь то мускульный панцирь или фантазия о себе как о «мешке картошки», как в случае анализа девочки с шизофренией Мэри, в работе Эстер Бик «Переживание кожи в ранних объектных отношениях». Все три случая, которые мы хотели бы представить в данной работе – это истории совершенно разных людей. Все три пациента обладают различным социальным статусом, от специалиста помогающей профессии до высокопоставленного чиновника, различным семейным положением, различны по возрасту – это совершенно разные люди с разными интересами, в реальной жизни которые вряд ли бы встретились. Объединяет их только одно, наличие хронического неинфекционного воспалительного заболевания кожи и озвученная фантазия-желание: «выйти из своей кожи». Случай номер 1: Р., девушка, 23 года, росла в неполной семье, не замужем, специалист помогающей профессии, проживает с матерью, страдает от фурункулезных высыпаний преимущественно на лице и спине. В качестве второй кожи использует лишний вес, который называет «жирок под кожей», когда удается сбросить вес начинает активно посещать спортивный зал и развивать существенную мышечную массу. Пережила раннюю сепарацию с матерью, страдает от множества соматических и психологических проблем, среди которых: недовольство своей внешностью, кошмарные сновидения, гипногагические галлюцинации, сонный паралич, непереносимость физического контакта с другими людьми, чувство постоянной тревоги, постоянным контроль своих действий: «этот контроль, это словно бы у меня кости из металла», компульсивное переедание. Выражает фантазию: «вылезти из-под кожи». Случай номер 2: Н. женщина, 45 лет, росла в неполной семье, в разводе, офисный сотрудник, проживает одна, страдает от идиопатического кожного зуда, преимущественно локализирующегося на голове, предплечьях и ладонях. В качестве второй кожи использует лишний вес, с которым хотела бы начать бороться, но не может понять почему даже не начинает это делать. Страдает от артериальной гипертензии неясного генеза и психологических проблем таких как: бессонница, недовольство своей внешностью, желание всем нравиться, всех очаровывать, злоупотребление алкоголем, боится выражать свое мнение, не любит выходить из квартиры, не любит контактировать с людьми, хочет не вставать с дивана, компульсивное переедание. Выражает фантазию: «снять с себя кожу». Случай номер 3: Ф. Мужчина, 42 года, рос в неполной семье, не женат и никогда не состоял в браке. Проживает с матерью и бабушкой. Руководитель. Страдает от псориатического поражения кожи, локализующегося на ягодицах, задней поверхности бедер и ладонях. В качестве второй кожи использует рабочий костюм, который так и называет: «моя вторая кожа». На консультацию всегда приходит в деловом костюме, даже в выходной день и не может помыслить себя без него. Страдает от эрозивного гастрита и психологических проблем, таких как: неконтролируемый промискуитет, вспышки агрессии, непонимание чувств и эмоций других людей, желание снизить уровень социальных контактов до минимально возможного, бессонницы. Выражает фантазию: «срезать с себя кожу». Все три пациента неоднократно обращались за помощью к соматической медицине, проходили множество обследований, по результатам которых грубой органической патологии выявлено не было. При наличии множества разрозненных симптомов у всех трёх пациентов, особое внимание они сами уделяют состоянию своей кожи и течению кожного заболевания. Предъявляя общую фантазию о «выходе из кожи» все три пациента отмечают возрастающую тревогу, как будто бы им одновременно этого очень хочется, и очень страшно, говоря словами Ф.: «это сладкая мысль, срезать её с себя и остаться как бы голым, без кожи, я как будто заперт в ней, это очень привлекательно, срезать кожу, но с другой стороны, когда я думаю об этом мне становится ужасно страшно, я даже не могу пошевелиться от страха, особенно ночью». Стоит отметить, что Ф. также испытывает тревогу, когда снимает свой деловой костюм и несколько раз отмечал, что засыпал в нём, тогда бессонница его не мучала. Принимая во внимание идею Эстер Бик, что вторая кожа служит для интеграции всех частей личности, мы можем предположить, что снятие кожи для описанных пациентов, с одной стороны, может говорить о стремлении к психотическому распаду, с которым они вынуждены всю жизнь бороться, или о суицидальных тенденциях, поскольку без второй кожи, интеграция личности уже невозможна, а следовательно не существует. Также, мы предполагаем, что риск развития суицидальных тенденций в случае Ф. выражен наиболее явно, чем в двух предыдущих случаях, поскольку даже вторая кожа не интегрирована им полностью и легко «снимается». Если в случаях Р. и Н. вторая кожа встроена в структуру физического тела, то в случае Ф. она носит исключительно внешний характер. Мы нисколько не утверждаем, что концепция «второй кожи» и Я-кожи, это единственные способы размышлять о данных пациентах, но общая фантазия о выходе из кожи, проявления ХНВЗК во всех трёх случаях, наталкивает нас на необходимость принимать во внимание именно данный аспект психологической работы. Фантазия «выйти из себя, из-под своей кожи» в случае Р., Н. и Ф. может говорить о том, что в раннем детстве они пережили нарушение процесса контейнирования и ассимиляции идентификаций [5]. Это проявляется не только в их желании «вылезти» из-под кожи, но и в разрозненным симптомах соматического и психологического характера, складывающихся в единую картину лишь в том случае, если мы принимаем во внимание гипотезу, что их «первичная» кожа не стала для них вместилищем всех частей личности воедино и условно, личность распадается на тысячу маленьких осколков. От окончательной дезинтеграции по типу шизофрении спасает только соматическое здоровье, взявшее на себя функцию отражения психологического состояния и «вторая» кожа в виде лишнего веса и костюма [1,12]. Во всех трёх случаях, мы предполагаем, шизоидную организацию личности со склонностью к регрессу по средством бегства в матку. Если в случае Р. бегство в матку иллюстрируют её рисунки (см. приложение: рис.1,2), то в случае Н. бегство в матку это её комната, которую она описывает, как: «спокойное место, где темно и тепло, там мой диван, на котором я могу свернуться и не вставать с него, я не хочу оттуда выходить». В случае Ф. это его большой дом, где он буквально запер свою мать: «у меня дом, там есть часть матери, он большой и я её почти не вижу, но мне приятно знать, что она здесь, я его возвёл как свою крепость». При условии шизоидной организации личности не трудно предположить, что слабое, недостаточно интегрированное Эго находит своё спасение в психосоматических расстройствах дерматологического характера. И при чрезмерном давлении на психический аппарат, давлении с которым пациенты оказываются неспособны справиться они мечтают «убежать» от себя, выйти из своей кожи, единственном удерживающем все части психики от распада, органе. Учитывая тот факт, что для всех трех пациентов любой социальный контакт является напряжением и требует огромных энергетических затрат, то неудивительно, что к вечеру буднего дня они начинают мечтать, мечтать о выходе из кожи. Здесь мы считаем уместным процитировать Гарри Гантрипа: «когда начинает развиваться истощение, что периодически происходит вследствие борьбы против угрозы внутреннего распада, тогда оно переживается как желание умереть». Следовательно мы наблюдаем парадоксальную ситуацию, с одной стороны кожа, тот орган, который спасает от распада личности, с другой стороны страх распада настолько велик, что все три пациента готовы «отказаться» от своей кожи, чтобы, по сути, свершить самоубийство – избавиться от тревоги раз и навсегда. Посредством соматических симптомов и боли, все три пациента постоянно напоминают себе, что присутствуют в этом мире, что они имеют право в этом мире быть, и что они, это единая личность заключенная в тело [9]. По сути, для Р. Н. И Ф. любая соматическая болезнь — это одновременно спасение и наказание. Спасение от полной дезинтеграции личности, наказание за неоправданное существование в этом мире. Фантазия о выходе из-под своей кожи может нас насторожить, с одной стороны, как скрытая суицидальная тенденция – желание лишиться единственного напоминания о собственном существовании [6]. Нам кажется, это созвучным одному из пунктов суицидальной триады по Меннингеру: «желание умереть» - желание «вылезти из-под кожи» можно интерпретировать как желание «покинуть себя» [8, с.43]. С другой стороны, как стремление к психотическому эпизоду, поскольку только больная кожа в данном случае является объединяющим началом для всех частей психического аппарата [1,11]. Нарушения сна во всех трёх случаях, также говорит в пользу нашего предположения о шизоидной организации личности и суицидальных тенденциях. Бессонница, как невозможность расслабиться, наблюдаемая у большинства шизоидных пациентов, расслабление это отказ от борьбы, а отказ от борьбы равнозначен распаду личности. «Выход из кожи» – не является ли данная фантазия отказом от борьбы за сохранение самого себя, согласием на распад? Шизоидное самоубийство — это не акт смерти и умирания – небытия, оно несет в себе отпечаток надежды на возрождение. Как в сказке об «Ослиной Шкуре» - принцесса сбросила с себя уродливую шкуру и обрела новую, счастливую жизнь. В данной статье мы не пытались показать универсальность концепции о Я-коже [1] и не утверждаем, что каждый случай можно и нужно анализировать с точки зрения кожных проявлений и психосоматических симптомов. Но, при условиях совпадения заболеваний кожи и фантазии о «выходе из своей кожи» данный теоретический подход нам представляется уместным и небезосновательным [9]. Мы попытались показать, как больная кожа является связующим звеном для интеграции разрозненных частей психики и как отказ от своей больной кожи может сигнализировать о скрытых суицидальных тенденциях.
Список литературы
Категория: СТАТЬИ » Статьи по психологии Другие новости по теме: --- Код для вставки на сайт или в блог: Код для вставки в форум (BBCode): Прямая ссылка на эту публикацию:
|
|