Подростковый бунт, как отражение реальности родителей

Глядя на мерцающие огни ночного города, в полудреме от укачивания вечерних пробок (на пассажирском сидении), вчера рассказывала мужу о бурных событиях моего взаимодействия «дочки-матери». Вспоминаю, что ситуаций, когда терпение выходило из-под контроля, услужливо уступая место бессилию, перевалило в этот день за десяток. Какие-то моменты прямым образом были про угрозу ее безопасности (увы, упустила я, что и от 11-летнего ребенка нужно прятать спички), и про ложь (ее желание добиться своего любой ценой) и про элементарно-садистский порыв меня потроллить (абсолютное издевательство с хохотом и размахиванием руками, в то время, как я, дрожащими пальцами держа пипетку, впервые за 10 лет, пыталась закапать ей в глаза капельки). Когда я, собрав волю в кулак, что-то пыталась объяснить, не срываясь на крик, ответ был: «Да, хорошо. Так вот получилось. В следующий раз не буду» и опять по кругу...
🤓Сейчас к каждой сложности в отношениях с детьми я отношусь, первостепенно, как к задаче: почему в этом моменте происходит именно так? На что следует обратить внимание, осознать, проработать? Соглашусь, что история истории рознь, однако, в моем случае, вижу немало классических моментов.
1. Зачастую подростковые проявления – отзеркаливание не только детско-родительских отношений, но и внутреннего конфликта взрослого. Это бывает, например, в следствии отсутствия границ и договоренностей (внимание! не требований: «я взрослый и все будет по-моему», а именно договоренностей, которые достигаются посредством диалога, с учетом интересов как ребенка, так и родителя).
2. Гиперопека либо эмоциональная холодность. Я зачастую ловила себя в моменте, когда слишком увлекалась уходом в собственные переживания. «Выныривание» здесь просто необходимо, иначе проявление подросткового негативизма будет обеспечено. Поиск собственного ресурса, поддержки, психотерапия, отдых – все, что угодно. Но обязательно осознавание: подросток – не робот, которого нужно вовремя накормить, напоить, вылечить, уложить спать, а также проверить, не вышел ли где-то за рамки социальных норм. Это человек, хрупкие эмоциональные переживания которого не менее (а иной раз и более!) важны, чем физический комфорт.
🤔Однажды дочке два дня пришлось капризничать «ничего не хочу, ничего не буду», чтобы у меня появилось ощущение, сродни «ледяной водой обдали с головы до пяток». Словно осенило: все внешнее сейчас, лишь симптом. Мы закрылись в комнате, долго говорили… Она плакала, рассказывала, а я, усадив ее на колени, молча слушала, гладила по голове. Сколько моих слов ей важно было услышать в этот момент! «Твои переживания не бессмысленны, я слышу о них. Я рядом, я помогу. Ты не одна. Ты имеешь право злиться, плакать и грустить. Я научу тебя не бояться этих чувств».
🙁Зачастую взрослые обесценивают детские мотивы: «Твоя проблема – сущий пустяк. Ну что же ты вечно вляпываешься! Нашел из-за чего слезы лить: успокойся немедленно!».
☝️Подобные проявления говорят лишь о собственной неспособности родителей справиться с напряжением, не «убежав» от проблемы. А, возможно, им пока чуждо такое понятие, как безусловное принятие. Когда-то так обходились с ними, и теперь не каждый слышит здесь сигнал «SOS! Остановись! Тебе не кажется, что что-то ты делаешь не так?» с последующим поиском стратегий в коррекции модели взаимодействия с ребенком.
«Я люблю тебя просто за то, что ты есть. Я принимаю тебя любым. Я рядом. Я помогу. Я не осужу и не обижу. А если буду не прав – не постесняюсь, извинюсь» - это те слова, которые ребенку важно слышать с самого детства. Всегда. И тогда проявления подросткового бунта будут не испытанием «кто кого», не проблемой, а лишь задачей, к решению каждой из которой, всегда есть надежный ключ.