Экзистенциальные данности в произведениях литературы 20 века. Свобода и страх смерти

Продолжение предыдущей статьи.

Свобода. Эрих  Мария Ремарк. " Триумфальная арка".

Диалектический близнец свободы - ответственность. Без неё невозможна настоящая свобода. Зрелый человек берёт ответственность за свои поступки на себя. Ведь свобода без ответственности - анархия, а с другой стороны можно приписывать всему, что с тобой происходит, внешним обстоятельствам, ощущая себя безвольным.

Герой романа, хирург Равик, бежал из нацистской Германии в предоккупационный Париж. И  берёт на себя ответственность делать то, что он умеет делать, выбирать то, что считает правильным, отвечать за свои выборы, проживая свою жизнь, ориентируясь в сложнейших условиях.

Делать операции больным, нуждающимся в его знаниях и мастерстве, не имея за это практически ничего и оставаться в тени своего работодателя, получающего признание, деньги и авторитет.

Любить женщину, не отличающуюся постоянством, не бояться проявления её и своих эмоций, давая им свободу выражаться на языке страсти.

Обманом заманить в лес гестаповца, пытавшего его в Германии, замучившего насмерть его возлюбленную, и убить его.

Отказаться уехать из оккупированного фашистскими войсками Парижа и спокойно сдаться полиции, устроившей облаву по месту его временного проживания.

Играть в шахматы с русским эмигрантом первой волны, пить кальвадос и вести беседы о бытии-в-мире.

Страх смерти, или осознание своей конечности. Марсель Пруст. " В поисках утраченного времени".

Каждый человек понимает, что смерть неизбежна. Понимает, но понимание это настолько ужасно, что стремится поскорее вытесниться из поля осознанности множественными, порой очень причудливыми способами. От замирания и непроявления себя до активной борьбы со старением - предвестником смерти. На чуть более осознанном уровне человек пытается смириться с мыслью о своей конечности через религию, технологии, медицину и другие рационализации. Если же уровень осознанности повысить ещё немного, то свою конечность придётся просто ( что совсем не просто ) принять. И тогда можно обратить ту огромнейшую энергию, тратившуюся на отрицание факта собственного небессмертия, на проживание своей жизни. Ведь диалектическим близнецом страха смерти является наполненность собственной жизни, смелости жить её. И тут уже многообразие выборов - каким именно образом.

Марсель Пруст выбрал один из оригинальнейших - облёк свою жизнь, свои переживания и чувства в слова, сплетая из них поразительной красоты предложения, наполненные, кроме красоты, абсолютной честностью и тончайшими градациями миллионов оттенков. И всё это на фоне развивающейся астмы, бывшей в те времена не то что не безобидным, хоть и тяжёлым хроническим заболеванием, но безусловно смертельным.

Можно бесконечно возвращаться к каждому предложению этой многотомной энциклопедии чувств и эмоций, длиной не меньше страницы, и читать его как стихотворение, наполненное яркими образами и поразительной красоты оттенками смыслов.

Можно читать действительно как энциклопедию проявлений внутренних импульсов.

Или поражаться смелости самоанализа и его творческой гениальности.

Смотреть на вереницы проходящих людей, ощущать их запахи, слова, цвета, морщины, наряды, желания. Ощущать всю тяжесть болезненно значимых отношений для автора с некоторыми из них.

Марсель Пруст выбрал прожить свою жизнь так, чтобы заворожить нас её мельчайше переданными деталями, смыслами, ощущениями и событиями, подарив её миру, и таким образом обретя толику бессмертия.