Когда с нами случается что-то ужасное, трагичное — смерть близкого, крах всех планов, потеря любимого человека — очень трудно это принять. Также трудно принять, когда одна и та же ситуация повторяется с завидной регулярностью — например, какой-то сценарий в отношениях, когда партнёр меняется, но почему-то происходит одно и то же — измена, абьюз, отсутствие инициативы и поддержки. Менее очевидно, но тоже кажется абсолютно безысходной ситуация, когда в одной семье из поколения в поколение повторяется одна и та же история-например, бабушка, мать и дочь разыгрывают один и тот же сценарий личной жизни (выбирают алкоголиков, рожают без мужчин и т.д.).
Каждый раз мы спрашиваем — за что? почему? Почему у других получается, а у меня нет? Почему другим везёт, а мне нет? Что со мной не так, почему это все со мной происходит? Я проклят, на мне порча, мне просто не везёт по жизни?
Разные подходы объясняют такие вещи по-разному.
В духовных практиках есть идея уроков души, что трудные жизненные ситуации свидетельствуют, что мы не берём какую-то суть ситуации, чего-то не делаем, чего-то не проявляем,-и ситуация повторяется. Эта же идея об уроках души повторяется в книгах о регрессиях в прошлые жизни ("Путешествие души" Майкла Ньютона и подобные книги). Получается, что наша душа постоянно обучается, и наша задача — понять, чему именно и двигаться в этом направлении. Уроки души — не банальные и не простые вещи, мы учимся любви, уважению, воле, творческому принципу в любых жизненных обстоятельствах, учимся в том числе через самые ужасные жизненные обстоятельства. Это красивая идея, мне кажется.
В психологии главенствует идея о ранних эмоциональных травмах, которые заложены в нашем бессознательном (в раннем детстве или в более позднее время). Соответственно, в самых разных ситуациях мы воспроизводим собственную травму — мы выбираем бессознательно тех людей и те ситуации, которые резонантны этой первоначальной травме. С одной стороны, неприятно — то есть чего бы хорошего я ни хотел для себя, если у меня травма — то я так и буду наступать на одни и те же грабли. С другой стороны, можно интерпретировать это по-другому: травма хочет быть исцелённой, поэтому мы раз за разом воспроизводим одно и то же, бессознательно стремясь к адаптации и исцелению, ведь в одной и той же ситуации мы можем изменить свои реакции, предпринять другие действия, вырваться наконец из "дня сурка".
Есть личные травмы, есть генетические — так называемые, трансгенерационные паттерны, которые передаются нам от родителей и более старших родственников. О таких паттернах хорошо написано: "Каждый из нас является звеном в цепи поколений, и порой нам приходится, к собственному удивлению, "оплачивать долги" наших предков. Эта своеобразная "невидимая преданность семье" подталкивает нас к неосознанному повторению приятных ситуаций или печальных событий. Мы менее свободны, чем полагаем, но у нас есть возможность отвоевать свою свободу и избежать роковых повторений в нашей семейной истории, поняв сложные хитросплетения в собственной семье". Это, кстати, даёт прекрасную мотивацию разбираться со всем своим "наследием" — не передавать сценарий своим детям, не нагружать их.
Если взять архетипическую психологию, то мы сталкиваемся с идеей инициации, переходом их одного статуса в другой, из одного периода в жизни — в новый, более осознанный, соответственно, задача инициации — коренным образом измениться, умереть в старом качестве, родиться в новом. С этой точки зрения многие жёсткие жизненные коллизии служат для нас инициациями, именно в трудных обстоятельствах, краевых моментах, мы имеем возможность выйти на другой, более осознанный, более взрослый уровень проживания. Проблема в том, что мы не считываем такие ситуации как инициационные и не меняемся, застреваем в сожалениях и привычных формах поведения, не хотим взрослеть.
Получается, что какую бы модель мы не вязли — уроки души, исцеление травмы, идею инициации — смысл похож. Нужно измениться, исцелиться, подрастить детские части своей личности (те, которые травмированы), стать более взрослым, более осознанным, обучиться чему-то. Стать более взрослой, более глубокой личностью.
Мне кажется, что в таких сложных ситуациях жизнь предъявляет к нам требования, как к взрослым, ведь быть взрослым — это в том числе не бояться страдания, проходить и выходить из этого обновившимся, с новыми смыслами. К сожалению, чаще мы воспринимаем сложные ситуации как дети, злимся, ноем, ищем мгновенного выхода и облегчения, ищем магическую фигуру, которая нас спасёт от происходящего. Или делаем вид, что ничего и не случилось, замораживаемся и говорим, что у нас все ок. Получается, мы не делаем главного — не переосмысливаем свои чувства, реакции, свою жизнь и себя. Мы хотим, чтобы изменилась наша жизнь, но не хотим меняться сами. Ведь меняться — это трудно, гораздо легче уповать на злобные высшие силы или несправедливых других. Меняться — длительная и постепенная работа, в которой много боли, страха, гнева, а ещё смирения, прощения и принятия ответственности за свою жизнь. И это не работа ума, это работа души.
Лайонелл Корбетт прекрасно пишет: "Страдание можно рассматривать как действие закона кармы, или как некую божественную тайну, или просто как неудачу, трагическую сторону жизни. Во время личных кризисов люди часто говорят о некоем духовном смысле сложившейся ситуации, её духовной ценности. И, благодаря этой духовной переоценке, нечто нестерпимое становится значимым. Духовность приобретает особую важность именно в периоды страданий, потому что помогает нам справиться с трудностями и увидеть смысл во всем том, что нам предстоит пережить".
Я думаю, что сама наша психика так работает, что нам нужно понять смысл происходящего, если мы видим смысл, то нам легче переживать трудные периоды. И тогда не важно, какой именно парадигмы мы придерживаемся, главное — чтобы она работала на нас, обогащая и примиряя с жизнью.