Гормон "удовольствия" и алко-зависимость. Выход там, где вход

Как выглядит алкогольная зависимость с точки зрения той самой биохимии мозга, которой так запугали бедных алкоголиков, что, мол, алкоголизм – это навсегда, даже не мечтайте.

Итак, версия медиков, если в двух словах, такова: во всем виноват дофамин. Он же – «гормон счастья», он же – «гормон удовольствия». В мозгу были найдены «центры удовольствия», было установлено, что при приеме спиртного уровень дофамина повышается, что создаются новые нейронные связи, что это необратимо, и с этим ничего поделать нельзя. «Гормон удовольствия», естественно, намертво связали с «центрами удовольствия». Всё, конец. Этому дали зловещую формулировку: «необратимые изменения биохимии мозга» и используют по сей день для доказательства неизлечимости алкогольной зависимости, или, по-старому названию, алкоголизма.

Здесь, вредности ради, надо отметить, что термин «алкоголизм» в МКБ-9 (международной классификации болезней 9-го пересмотра) был изменен на «синдром алкогольной зависимости» в МКБ-10. Слово «зависимость», вне всяких сомнений, тут ключевое. Оно направляет к психическому и поведенческому аспекту проблемы, надежно уводя от медицинского.

Но наука на месте не стоит и вскоре было установлено, что дофамину принадлежит несколько иная роль, чем было принято думать. Меня безмерно удивляет, что новшества в нейробиологии оказались незамеченными теми, кто профессионально занимается вопросами алко-зависимости. Я позволю себе, на основании информации, взятой из общедоступных источников, в частности, Википедии, в максимально простой форме предложить новое видение алкогольной зависимости, которое привело к созданию не менее простого способа освобождения от этой зависимости, названного мной «Волшебной Таблеткой».

Да, действительно, уровень дофамина повышается при формировании привычки употребления алкоголя. Но! Когда привычка уже сформирована картина становится совсем другой. Теперь дофамин вырабатывается только на стадии подготовки к употреблению, так сказать, на стадии предвкушения. Как только происходит первый контакт с алкоголем, уровень дофамина снижается. Человек получил что хотел и больше не заинтересован в употреблении. И как с этим справляются люди, уже начавшие застолье? Очень просто: они говорят тосты. Чем трогательнее тост, чем более глубокие эмоции он задевает, тем больше дофамина будет, тем сильнее желание, тем мощнее предвкушение. Впрочем, со временем, опытным пьяницам достаточно будет сказать, или подумать: «Ну, за все хорошее!».

Начальные выпивки сопровождаются множеством приятных эмоций, связанных, разумеется, не с самим алкоголем (который является всего лишь транспортом в приятные эмоции), а с тем, что было после употребления. Например, один человек говорил, что ему при первом употреблении было очень плохо, но очень запомнилась помощь друзей, которые не оставили его в этот момент. С чем теперь связан алкоголь у этого человека? С проявлением дружбы. А потом было много другого приятного и хорошего. И все это наслаивалось, переплеталось, цементировалось за годы и десятилетия употребления, превращаясь в концентрированное и непобедимое желание – Тягу. Никто ведь не будет всерьез спорить, что если бы на начальном этапе все было бы противно и ужасно, то никто не стал бы продолжать употребление и никакой зависимости не развилось бы. Дофамин подкрепляет приятное, а этого в молодости, да еще и «подшофе», случается много и часто.

В 1997 году (Шульц) и в 2001 году (Кнутсон) доказали, что роль дофамина – в стремлении к приятному, а не в самом вознаграждении. Если вы бросали пить, или курить, или переедать, то помните разочарование, которое настигает, когда все же поддался желанию выпить (закурить, съесть лишнее). Никакого удовольствия, а ведь так хотелось! Дофамин «довел» до желаемого, но удовольствия нет. Человеку трудно отграничить удовольствие предвкушения – от удовольствия обладанием, но приборы бесстрастно это фиксируют. Дофамин создает удовольствие от предвкушения, поэтому, например, подготовка к Новому Году, для многих, более приятна, чем сам Новый Год. С другой стороны, если желаемое обещало случиться, но не случилось, то есть, модель разошлась с реальностью, то дофамин гасит такое предвкушение. Оп-па! А вот с этого момента, давайте, поподробнее.

Вышесказанное наталкивает на простое решение алкогольной зависимости, впрочем, как и любой другой. При формировании привычки дофамин вырабатывался при приеме алкоголя. Как только привычка сформирована, дофамин работает только на предвкушение того приятного, что случится после выпивки. Выпил – дофамин падает, новый тост, подготовка к выпивке – дофамин растет.

Однако, достоверно установлено, что дофамин, при расхождении модели с реальностью, гасит предвкушение. Следовательно, для надежного «гашения» тяги, можно использовать уже имеющуюся модель, но с новым окончанием, не предусмотренным этой моделью, что заставит дофамин «гасить» желание выпить.

На практике это означает, что дофамина, при мыслях об употреблении, станет вырабатываться все меньше и меньше, тяга будет ослабевать. Фактически, мы включаем процесс возникновения новой – безалкогольной зависимости, – и тут дофамин все сделает сам, без усилий с нашей стороны. Он доказал, что отлично умеет это делать. Скорость появления новой, безалкогольной зависимости будет зависеть от нас, а мы заинтересованы в быстрейшем освобождении от нее, нет?)

Если все вышесказанное правда (а открытия Шульца, Кнутсона и других никто не оспаривал), то ни о какой пожизненности алкогольной зависимости не может быть и речи. Привычку выпивать мы создали сами, на ровном месте, а уже эта привычка привязала выработку дофамина. Новую привычку мы тоже создаем сами, тоже на ровном месте, и без дофамина тут не обойдется, потому что он там, где планируется приятное, но времени понадобится меньше, потому что мы контролируем процесс.

Если человек дорос до желания жить трезвым – все остальное будет нетрудным. Поэтому я и назвал свой подход к решению алкогольной проблемы – Волшебной Таблеткой.