Влечение, привязанность, зависимость. Часть 1: влечения.

Часть 1. Влечение.

У влечения, которое обнаруживается как  недостаток чего-то в организме (или недостаток определённых переживаний, психологических состояний), существует как телесное, так и психическое выражение. Телесный дискомфорт, не связанный напрямую с голодом или жаждой, в пределе описывается рядом физических факторов – температурой и влажностью и воздуха, степенью и характером загрязнённости этого воздуха, механическим воздействием одежды (сдавливание, трение) или поверхности (особенно при необходимости сесть или лечь), шумовым загрязнением пространства (крики, ругань, сигналы автомобилей, громкие голоса животных и птиц, производственные и транспортные шумы), избытком недостатком освещения, посторонние вибрации, неприятные запахи. При помощи измерительных приборов многие из перечисленных факторов можно охарактеризовать и в количественном отношении. Но обычно в таких измерениях нужды не возникает: человек способен довольно точно, прислушиваясь к собственным ощущениям,  определить, что же именно его беспокоит.

В подобных случаях имеющаяся потребность в экономии энергии может быть обозначена не только как влечение к чему-то, но и необходимость избежать неблагоприятного воздействия окружающей среды. Когда становится очень жарко, актуализируется поиск затенённых мест, когда всю одежду промочил дождь – поиск сухого и теплого помещения, когда досаждают громкие звуки – поиск способов обеспечить дополнительную звукоизоляцию помещения либо как можно скорее покинуть шумное место, и так далее. Искомое место, равно как и телесное состояние человека, стремящегося попасть в это место, определённо связано с безопасностью, с инстинктом самосохранения, в итоге – с влечением к жизни как таковой. Другой вопрос, что так называемый привычный дискомфорт практически не влияет на поведение человека (тело и/или психика не распознают существующее состояние как угрожающее жизни и здоровью).

Привычный дискомфорт, иначе говоря, не  воспринимается как именно дискомфорт, и на все удивлённые вопросы окружающих, «как же так можно?» будет один-единственный ответ: «А мне так вполне удобно (хорошо, нормально)». Если тот, кто находится в состоянии привычного дискомфорта, вовсе не стремится что-то поменять в себе или в окружающей обстановке, – скорее всего, у него изменены пороги чувствительности к неблагоприятным физическим факторам. «Сибиряк», привыкший к крепким морозам, возможно, будет удивлён реакцией «южанина» на резкое понижение температуры воздуха. По данному поводу нередко затеваются разговоры о «неженках» и «крепышах», об «избалованности» и «дисциплинированности» с выходом на популярную тему «заботы о себе»/«пренебрежения к себе». Если же пороги чувствительности не изменены, и человек на самом деле испытывает неудобство от шума/света/жары/одежды, но не подаёт вида или даже старается активно изображать радость либо удовольствие, - имеет смысл заподозрить наличие мотива к демонстративному поведению, браваде. Пожалуй, наиболее наглядным примером такого поведения служит поведение Настеньки из сказки «Морозко». По данному вопросу автором Милой Лакшми написана острополемическая статья «Придушить в себе Настеньку»  (https://lakshmi-mi.livejournal.com/17674.html), которая вызвала массу противоречивых откликов у сетевых читателей (например: Александра Величкевич. Ответ на статью (https://www.proza.ru/2017/01/19/1283).

Так или иначе, обнаруженное у себя влечение человек осознаёт, оценивает, реализует либо подавляет, корректирует. Обнаружение влечения происходит либо до осуществления каких-либо связанных с влечением действий («что-то на рыбалку хочется»), либо по ходу их осуществления («наконец-то я на рыбалке, а ведь уже давно хотелось»), либо уже после их завершения («вместо кино всё же получилась рыбалка, странно»). Обнаружение влечения не обязательно сопровождается воссозданием целостной и полной картины влечения – стремления к устранению дискомфорта, образов, размышлений, фантазий, ожиданий, переживаний, действий, относящихся к влечению прямо или косвенно. Например, фантазия про рыбалку может быть успешно заменена фантазией про купание или про катание на лодке по любому водоёму, если первичное влечение направлено на какой-либо водный отдых. Напротив, если это влечение именно к процессу ловли рыбы (поиск места, подготовка снасти, азарт ловца и прочее), то всякие попытки замены фантазии о рыбалке фантазией какого-то иного, пусть даже и в чём-то сходного, содержания, имеют шанс угаснуть в ближайшие сроки.

Влечение ко сну, к еде, к мышечной работе при отсутствии реализации в приемлемое для организма время оказывается фактором риска соматического или нервно-психического расстройства. В противоположность этому, влечения высших уровней (связанные с общением, путешествиями, духовными переживаниями) допускают и длительные отсрочки реализации, и опосредованные формы реализации, и даже трансформацию одного влечения в другое, замену одного на другое. Так, человек, регулярно рисующий в сознании образ себя на распродаже бытовой техники, и замечающий, что этот образ всё настойчивее заполняет собой ментальное пространство – уже обнаружил у себя влечение. После этого возможны уточнения  – к чему оно человека влечёт, движет: к ситуации богатого и приятного выбора, к удовлетворению от сэкономленных денег, к возможности похвастаться удачным приобретением перед друзьями, к избавлению от надоевшего пылесоса. И дополнительные вопросы, касающиеся возможных пересечений данного влечения с иными, конкретики его реализации, перспектив его подавления и т.д.

Осознание влечения, в свою очередь, происходит как в результате целенаправленной рефлексии, так и спонтанно, когда нечто важное становится «само по себе» понятным. Отчасти осознание предполагает и присвоение влечения: в гештальт-подходе  это означает, что человек, как минимум, признал наличие у себя данного влечения. В спорных и курьёзных случаях («соблазнили», «виновато принимаемое лекарство», «нанюхался/нанюхалась афродизиака», «наговаривают, и делают из меня обжору») человеку бывает трудно, стыдно, неприятно, страшно признаться в наличии у себя некого влечения. Приходится оправдываться тем, что окружение прямо давило, подстрекало, провоцировало на то, чтобы вызвать у него это влечение. Однако навязать влечение в том смысле, в котором уличный торговец способен навязать покупку бросового товара, невозможно. Внешними воздействиями его можно всячески стимулировать, усиливать, поддерживать, но принадлежит оно всегда лишь своему «владельцу».

Присвоение влечения позволяет обращаться с ним определённым образом: оценивать, реализовывать или подавлять в зависимости от полученной оценки, корректировать в соответствии с обстоятельствами. То же относится к прочим имеющимся влечениям, особенно если они переменчивы или «конкурируют» друг с другом. Наиболее напряжёнными для выстраивания иерархии влечений (если организм не делает это в автоматическом режиме) являются ситуации выраженного утомления либо переутомления. В случае переутомления часто актуализируется потребность «снятия стресса», на фоне которой обостряются влечения ко сну, к мышечной релаксации, к сенсорной разгрузке (тишина, отсутствие ярких источников света, ровные и «спокойные» цвета интерьера), к определённым видам пищи (отсюда выражение «заедать стресс»). В менее напряжённых ситуациях управление влечениями осуществляется не столь категорично. В художественной литературе популярны описания человека, настолько увлечённого неким персонажем или  предметом, что витальные влечения на какое-то время теряют актуальность.

Вот пример сравнительного анализа влечений от арабского поэта Абу-Ль-Ала-Аль-Маари, повествующего про великолепную кольчугу:

«Кошель за седлом, где в походе хранится она, -

Как чаша, которая влаги прохладной полна.

<…>

Владельцу её смертоносный не страшен удар.

Он сердцем влечётся к струящимся кольцам её

И пить не желает: её красота – как питьё.

Меня заставляет расстаться с кольчугой моей

Желанье одаривать хлебом голодных людей».

            Здесь смешаны и влечение к красоте (кольчуга восхитительно красива), и влечение к утолению жажды (в походе это жизненно важно), и влечение к повышенной безопасности в условиях боя (кольчуга смягчаем удар, и он перестаёт быть смертоносным) жизнь. Но альтруистическое влечение, желание помогать нуждающимся, отчётливо влияет на выбор её владельца. Приоритеты определены, и иерархия влечений создана.

Итак, «освоенное» конкретным человеком влечение индивидуализировано, избирательно, осознано и контролируемо; занимает в системе прочих влечений, а также потребностей и мотивов своё особенное место. Влечение обеспечивает динамическое взаимодействие с окружающей средой с учётом необходимости экономии имеющихся у человека ресурсов и достижения необходимого психофизического состояния.