Измениться, изменив себе

***
Меня завьюжило предчувствием внезапности
Тех перемен, что я прошу давно.
Но что не то?! От них же будет много радости!
Они все словно сладкое вино...
Страшит одно:
Во всей грядущей святости
Иллюзий зыбкость потерять 
Мне будет суждено.
.
.
Эти строки я написала, проходя свою терапию. Сейчас думаю, что это было в тот момент, когда я стояла "на пороге" между выходом из старого и входом в новое. Это новое и старое пока было только в моей голове, не в реальности. Такое балансирование на тонкой леске, когда я смутно улавливала, что моя "реальность", придуманная мной из необходимости приспособиться к семейной обстановке, уже не выдерживает проверки настоящей реальностью. И вроде там в конце пути маячит ответ на то, а кто ты, а как тебе реализовать свои мечты? Но это еще там, а твоя левая нога пока находится в тёплом болоте известности.
.
.
В итоге, я, конечно, сделала шаг. Переступила черту, сняла "розовые очки" невинности, а потом "черные" злости и "серые" депрессии. И стою я значит, щурясь от ясности происходящего, и понимаю, что мое любимое болото никто не отменял. В том плане, что, оно есть "в анамнезе" и этот способ жить останется со мной навсегда. Вопрос в том, что теперь сама все чаще и чаще не выбираю его. Но он, миленький, родненький есть.
.
.
Я никогда не поддерживаю любые формы обесценивания в терапии. То, что приносит нам клиент - это ценность высшей степени и наши нарциссические фантазии о своем "знании как надо жить" не более чем отражение нашей собственной травмы. Да, терапевт - проводник, но дорога по которой он шагает не его. Он находится на "чужой территории". Говоря юридическим языком, его пригласили в гости и право собственности (которое включает в себя три правомочия - владения, пользования и распоряжения) на этот путь полностью принадлежит клиенту. 
.
.
При этом глубоком убеждении, которое является для меня базовой позицией психотерапевта и профессиональной ценностью я понимаю, что в какой-то момент клиент не видит, не осознает, всегда регрессирует в терапии. И то уважение к его внутреннему миру тем важнее для меня, как для психотерапевта, чем более он беззащитен передо мной, чем больше он открывается. Опять балансирование на тонкой леске: работаем со взрослым человеком, верим в его психику, при этом даем в лице себя и самой терапии опору его детской части, в которой много уязвимости. Для меня профессионализм психотерапевта именно в умении чувствовать и соблюдать этот баланс. Тогда клиент может измениться, не изменив себе, а познав себя.