По ночам к малышу приходил огромный лев. Такой, как из Джуманджи, помните? Больше реального раза в полтора. А может, малышу он казался гораздо больше, чем он есть, потому что сам малыш - маленький, ему всё кажется большим. Даже кухонный стол, в котором можно устраивать целые штабы. Но да не об этом. Лев, значит. Ребёнок в страхе прячется под одеялом, а лев проходит в тёмную комнату, и, как ни в чём не бывало, ложится прямо на малыша. И так они лежат - едва дышащий от ужаса ребёнок, и огромный лев, придавливающий его к кровати. Лежат, пока ужас не измотает ребёнка настолько, что он уснёт тревожным, прерывистым сном.
Родители, конечно, не знают. Потому что, если сказать родителям про льва - они же не поверят. Они скажут:
- Ну какой лев, дорогой, нет никакого льва. Кажется, ты пересмотрел Джуманджи.
А он им:
- Нет, лев есть!
А они ему:
- Да никакой лев мимо нашей комнаты не пройдёт незамеченным, что ты. Мы бы услышали любого льва. Так что нечего бояться. Ты лучше кино и мультики поменьше смотри, и побольше - гуляй.
Иногда такое говорят даже со смешком и искрами смеха в глазах. Иногда - с раздражением. Некоторым детям прилетает подзатыльник - за то что такие взрослые уже, и такие глупые. У некоторых мамы или папы могут сказать "да, дорогой, лев, да... Принеси, пожалуйста, лимонад". У некоторых круглые от ужаса, который малышу и не снился, глаза и "может, его к психологу отвести? Или к психиатру... дорогой, ты только что причинил маме страшную боль!". Современные родители также могут сказать про компьютеры и планшеты. Треклятые механизмы портят психику их детей. Тем временем, малыш усваивает, что, во-первых, чувства и ощущения его обманывают. Во-вторых, что к родителям по-поводу пугающих львов обращаться нельзя. Лучше молчать о всех львах, которые встречаются на пути. Потому что их не существует, а малыш всего лишь обманщик, который пересмотрел Джуманджи. Или больной. Или, что совсем плохо: он причиняет боль маме, а маму он очень любит, но, раз причиняет боль - значит, не любит? Но любит же! Нет, надо молчать о львах, здоровье мамы - важнее.
Растёт человек, который считает свои чувства неуместными и самозванными. Растёт человек в заблуждении, что его чувства, эмоции, ощущения, а иногда даже мысли причиняют вред другим. Растёт человек с огромным львом на груди, который мешает человеку дышать. Только высуни голову из под одеяла - откусит. А, да, это же самое парадоксальное - от взрослого человека лев никуда не уходит. Зачем уходить, если не прогоняют? Льву комфортно. Всем с человеком комфортно. Человек читает это в людских глазах. Тебе со мной комфортно? Облегчённый выдох. Значит, я хороший мальчик. Сегодня я не причиняю боль людям.
К сожалению, львы не просто существуют - некоторые из них ходят на двух ногах. И вот, один из таких львов трогает ребёнка или подростка в неположенных местах, а ребёнок, привыкший цепенеть с приходом льва, цепенеет и здесь. Потому что, если высунуть голову из под одеяла и закричать, на сколько хватит неразвившихся ещё, но очень звонких лёгких - лев голову откусит. Это его, льва, территория. Это его право. Страх, возмущение, паника, ужас, боль? Мне это кажется, я - обманщик, самозванец. Вся гамма родительских реакций выше - в голове у ребёнка. Родителям говорить нельзя, лев может даже не просить об этом.
- Что случилось, дорогой ребёнок? Ты такой белый-красный-синий-жёлтый-зелёный!
- Ничего, мам, всё хорошо, - улыбается во всю ширину по-голливудски профессиональной улыбки человек, - С другом поругался. Но ты не переживай, у меня всё хорошо. Всё ок.
И жгучий стыд. Такой большой, а боится каких-то львов. Нет их, нет ничего, это всё его детские фантазии.
- Я не понимаю, что моему партнёру нужно, - жалуется человек, - Он говорит, что я холодный, как айсберг в океане. На Плутоне. Что я его не слушаю, не поддерживаю, не люблю. Что ж ему надо, я не пойму, я же всё для него: работаю, никогда не жалуюсь, молча делаю, терплю, чтобы им с ребёнком хорошо было. Ребёнок туда же - крысится непонятно за что, вечно нервный, вечно с плохим настроением ходит. Я в его годы такого себе не позволял(а).
- А что вы чувствуете по этому поводу? - спрашивает напротив сидящий психолог. Только что в теле, как по каналу передач: отчаяние, боль, сожаление, раздражение, недовольство. И тут же, после прилетевшего, как разрывной снаряд, страшного вопроса - палитра сменяется ровной и серой, как холст, маской. Человек застывает, цепенеет. Психолог только что для него обернулся львом.
- Ничего не чувствую, - максимально искренне пытается убедить себя человек, - А что я должен(а) чувствовать? Вы мне просто объясните, что им надо, что я им не дал(а), что они от меня хотят, а про чувства не надо спрашивать, чувствами сыт не будешь.
Костяшки побелели. Человек напряжён, натянут, как струна. Потом выйдет с сессии, и не будет понимать, откуда взялась такая усталость, которая прибила его к кровати на сутки-трое. Вслед за чувствами автоматически отключается доступ к своему телу. Это же про дискомфорт, а дискомфорт - это (само)обман. Кстати, да, если я так живу, значит, так живут и такими должны быть все остальные. Я не понимаю, почему мой ребёнок такой нытик. Я не понимаю, почему мой муж после ужина утыкается в телевизор. Я не понимаю, почему моя жена плачет по ночам. Я не понимаю. Я не способен понять то, к чему у меня нет доступа. Я не могу прочитать в других то, что неспособен прочитать в себе. Не способен принять в других то, что неспособен принять в себе. Есть хорошие и плохие чувства. Плохие чувства не нужны никому, от них только беды. Через плохие чувства люди причиняют боль друг другу.
Набор этих страшных, по своей сущности, убеждений - это признак глубоко травмированной психики. Глубоко травмированного однажды ребёнка, которого кто-то когда-то не услышал, не принял, не защитил, которому кто-то не смог открыться и рассказать о чувствах: своих и его, ребёнка, чувствах. Чувствах, которые делятся не на хорошие и плохие, а на те, с которыми мы справляемся больше и на те, с которыми меньше. Ребёнок, которому не рассказали, что его тело, комната, мысли, эмоции, чувства, ощущения - это только его территория, и только ему решать, пускать ли туда львов, и насколько. И на каких условиях. Не рассказали, что есть львы, которых подпускать нельзя вообще, а от некоторых надо бежать, едва увидев. А о некоторых надо кричать во всю глотку, а с некоторыми даже драться, и про всех львов обязательно рассказать маме, папе, или тому, кто ими для ребёнка является. Рассказать, что родители никаких львов не боятся, и ребёнка от них всегда защитят, и - защищать, чёрт возьми. Защищать своего ребёнка перед лицом любой опасности, даже если вы, взрослые, разучившиеся видеть волшебство вокруг, не видите эту опасность. Даже если вам что-то кажется абсурдом. Обычно, чем сильнее негативная реакция на "выдумки" ребёнка, тем более ярким маркером выделено "родитель травмирован сам". И тогда защищать ребёнка придётся даже от себя, от той своей травмированной части, которой больно, когда ребёнок говорит о чувствах. Которая ещё сама - невыросший ребёнок.
Не бойтесь признать своих львов и тем самым дать себе шанс прогнать их. Ибо, если вы чего-то не видите, это не значит, что этого нет.