Работа со сновидениями с использованием транзактного анализа (перевод статьи) часть 2

Работа со сновидениями с использованием транзактного анализа

(Dreamwork treatment of nightmare using transactional analysis)

     МаргаретБоувотер   и    ЭванШеррард

                                                 Margaret Bowater and Evan Sherrard                                                        Taj Vol. 29, No. 4  October 1999

  Перевод – Котляров Дмитрий

начало https://www.psyoffice.ru/article/127345/

Посттравматические сны

Хартманновское (1984) исследование посттравматичных кошмаров продемонстрировало, что эти сновидения обычно происходят  сразу после засыпания, как будто всей силе эмоций необходимо выплеснуться сразу после того, как сознательная мыслительная активность в мозге приостановилась. Через некоторое время, эти кошмары, в процессе так называемого естественного уменьшения травмы, эволюционируют и переходят в более символичный тип быстрого сна, там, где образы и истории необычно переплетаются с друг другом приводя  индивида к постепенному  излечению.  Множество примеров таких переключений в сновидениях  представлено в последнем собрании исследовательских эссе «Травма и сновидения» (Барретт, 1996).

 Эти исследование обнаружили, что большая часть кошмаров возникает вследствие переживаний эмоциональной травмы. По началу, память человека ночь за ночью проигрывает травматичное событие, символически подчеркивая именно ту часть, которая наиболее шокирующа для спящего и которая наиболее трудна для принятия с точки зрения его мировоззрения. Очень часто эти неприемлемые элементы говорят о том, что человек изменил или исказил некоторые исторические факты, в самой их сущности. Одна знакомая Маргарет по имени Мэвис, шестидесятипятилетняя пенсионерка, стала свидетелем вооруженного ограбления дома своей дочери, к которой она  приехала на каникулы. Мэвис была столь обеспокоена этим событием, что не могла спать по ночам, и решила вернуться к себе домой. Сразу после этого у неё начались кошмары. Ей снилось каждую ночь, что в её дом проникли грабители. Она просыпалась в тревоге и начинала исследовать свой дом, пытаясь определить, был ли он ограблен или нет. Этот сон продолжался в течение шести недель, до тех пор, пока ей не порекомендовали обратиться за консультацией к доктору. Мэвис была бойкой женщиной и жила одна без страха за свой дом в течение многих лет. Но она была глубоко шокирована ощущением уязвимости, которое у неё появилась после того, что случилось в доме её дочери – как если бы некоторые стены её квартиры теперь перестали существовать. Однажды она почувствовала, что готова поговорить о своих переживаниях с понимающим человеком и некоторые пугающие её элементы стали постепенно исчезать. Впрочем, кое-какие части этого события продолжали ей сниться где-то раз в год. 

 Герман (1992) писал, что, всеобщим психологическим переживанием, о котором сообщают, люди перенёсшие травму, является ощущение беспомощности перед лицом смертельной опасности и чувство страха за свою жизнь. Эти глубокие чувства находят своё отражение в совокупности образов повторяющихся кошмаров, которые обычно начинаются после травматических переживаний. Однако, чтобы понять смысл этих переживаний, необходимо узнать в чём действительно заключается травма. Часто страх включает в себя чувство иррациональной вины за то, что человек выжил, в то время как другие либо погибли, либо получили серьезнейшие увечья. Особенно, если «эти другие» были ещё и близкими друзьями. Поэтому выжившие могут постоянно возвращаться к моменту, предшествующему событию и, используя «если бы», бесконечно пытаться предотвратить несчастный случай.  Новое приспособление к реальности у выживших начинается с того, что они начинают признавать свою боль и ужас, которую они испытали тогда, отказываются от идеального мира и снова начинают брать на ответственность за свою жизнь. Это возникает, после того как во снах клиента происходит переключение, и он начинает контролировать свои действия в них из Взрослого состояния, которое было усилено терапевтом в процессе  работы с кошмарами. 

Обнажение травмы

 Одна из знакомых Маргарет, 29-летняя девушка по имени Саманта влюбилась в молодого человека и переехала к нему жить. Через некоторое время у неё начались повторяющиеся кошмары: «У меня прекрасные отношения с Джимом и я чувствую себя счастливой. Как вдруг, он уходит! Я шокирована и напугана, совершенно не понимаю, почему он это сделал. Я чувствую, как каждый удар моего сердца причиняет мне боль. Я пытаюсь найти его номер. Иногда я не могу вообще его найти. В другой раз нахожу и звоню ему, но его голос на другом конце провода ужасно холодный. Я чувствую себя несчастной, плачу и тону в своих чувствах».

 Саманта знала, что этого не может произойти в её нынешних отношениях, которые видятся ей очень крепкими и надёжными. Она твёрдо договорилась с молодым человеком, что если ктото из них захочет уйти, то они тщательно это обсудят. Однако, кошмары были своего рода эхом её недавнего прошлого, в котором она пережила очень травматичый разрыв отношений в возрасте 21 года. Тогда её жених, совершенно внезапно, в то время как она принимала душ, объявил о том, что уходит от неё. Она была чрезвычайно потрясена этим, впала в истерику и, желая позвонить своим родителям, не смогла этого сделать, так как телефон в их квартире в тот день не работал. Тогда молодой человек провёл Саманту к телефону-автомату, чтобы она смогла дозвониться до своих родителей, и просто ушёл от неё. Потребовалось много времени, чтобы Саманта почувствовала себя готовой к новым отношениям. 

 Почему во сне образ её прошлого молодого человека был подменён нынешним? Оба парня были похожи тем, что были очень увлечены ею. В первом случае, Саманта верила в заявление молодого человека в своей надежности, но затем он  предал её, что было болезненно непостижимо для неё. Сейчас рана Саманты вновь открылась, хотя она уже реально обсудила с молодым человеком то, как они будут завершать отношения, если кто-то из них захочет уйти. Её нынешние кошмары наводят на мысль о существовании «резиновой ленты» (Капфер & Хамйовиц, 1971) с ещё более ранней травмой ухода. 

И, конечно же, она была обнаружена. Родители Саманты потеряли одного своего ребёнка в ужасной катастрофе и чуть ли не лишились второго. Мать Саманты обвиняла себя в произошедшем и поэтому была чрезвычайно защищающей по отношения к своей второй дочери, едва ли позволяя ей из выйти своего поля зрения. Так продолжалось до тех пор пока мама, не отвела четырехлетнюю Саманту  в детский сад и не оставила её там. Саманта тогда была настолько потрясена отсутствием матери, что упала в обморок.  Её забрали домой, и она больше никогда не ходила в детский сад. Вполне предсказуемо, те же проблемы возникли и при поступлении в школу. Саманта в школе оставалась, но плакала ежедневно несколько недель подряд. Проблемы отделения в этой семье включали в себя  травматическую потерю, и отсутствие определённого психологического сопровождения членов семьи в обоих случаях: смерти старшего ребёнка и поступления младшего в школу. Несмотря на, то, в конце концов, Саманта  привыкла к школе, её скрытая травма, связанная с уходом не рассосалась. Память об этих случаях была похоронена в её археопсихике и с каждым годом всё больше и больше исчезала из сознания неопсихики. 

Боль и страдания из-за ухода вновь появились у Саманты, когда ей было 21, и она имела другие очень значимые отношения, которые совершенно неожиданно прервались. Однако, когда жених покинул Саманту, первичное травматичное событие было недоступно для её осознания. Единственное, что вырвалось наружу это шок и истерическая реакция Детского эго-состояния. Новая травма, несмотря на старания Саманты вылечить её, осталась неинтегрированной. Через некоторое время, с появлением новых жизненных событий она затерялась на втором плане. Однако, с возникновением новых близких отношений, угроза возможного оставления шокировала её археопсихику и, несмотря на все контракты с нынешним бойфрендом на неопсихическом уровне, у Саманты начались кошмары. 

Они пробудили её вернуться к своей неразрешенной травме. Саманта пришла в терапию для работы со своими кошмарами, где постепенно её Взрослое эго-состояние интегрировало разнообразные факторы, касающиеся её механизмов защиты ранней травмы. В процессе этой работы сны стали понемногу видоизменяться. В первую очередь, образ её нынешнего бойфренда заменился на образ прежнего, того, что в действительности неожиданно бросил её. Затем, этот молодой человек стал общаться с ней и принял решение вернуться и продолжать поддерживать с ней контакт; таким образом, у Саманты не осталось оснований для ощущения своего бессилия. В конце концов, эмоциональная напряженность у девушки спала, и кошмары постепенно исчезли из её снов. Несмотря на то, что время от времени они снятся ей, она способна справляться со своим кризисом сновидений и не чувствовать себя подавленной. 

Работа со сновидениями

 Мы имеем опыт индивидуальной работы с сотнями сновидений и кошмаров наших клиентов и практикантов. Иногда бывает достаточно одной сессии, для того чтобы определить очаг острой боли в пугающем сне, который указывает на важную проблему. Обычно он заключается в образах, эмоциях или действиях, которые спящий видит в своём сонном «ролике». Мы, как фасилитаторы ставим цель обучить клиентов понимать, о чём говорят их сны. Мы считаем, что только сам спящий, с помощью своего интегративного Взрослого эго-состояния может достаточно точно определить смысл своего сновидения. Мы предполагаем, что негативные и тревожные реакции на свои сны и кошмары исходят из Детского эго-состояния, которое часто  препятствует полезному функционированию неопсихики. В процессе работы со сновидениями – то есть работы по раскрытию смысла сна – мы используем средства, помогающие катектировать Взрослого и отсоединить Ребёнка, и таким образом помочь клиенту увидеть сон таким, каким он есть и понаблюдать за своими археопсихическими реакциями. Мы должны сделать так чтобы спящий начал думать над метафорами из сна и над тем как он может изменить паттерн, который заключен в этой метафоре находясь в своём Взрослого эго-состоянии.  

 Эван, являющийся одновременно и психодраматистом и клиническим транзактным аналитиком, использует метод классической психодрамы в работе со сновидениями. Он воссоздаёт обстановку, в которой обычно клиент спит, затем он поощряет его разыграть свой отход ко сну, процесс засыпания и тем самым, способствует восстановлению в памяти самого сновидения. Спящий прокручивает весь сон, и затем «проснувшись», делает обзор своих мыслей и чувств. Затем сон разыгрывается с использованием других людей, которые играют роли, взятые из сновидения; помощники четко ограничены в своих ролях и должны только повторять то, что продемонстрировал протагонист. Сон разыгрывается в той последовательности, в которой он приснился клиенту. В конце он изменяет либо какие-то части сна,  либо добавляет новое окончание для него. Завершение работы происходит в традиционной для психодрамы фазе шеринга. 

 Всесторонний и продолжительный процесс драматичного разыгрывания  сновидения предоставляет обширные возможности для размышления Взрослого эго-состояния и безопасной регрессии в Детское эго-состояние. В течение этого процесса, клиент попеременно высказывается из своих значимых эго-состояний, особенно существенны размышления наблюдающего Взрослого клиента. Появление решения в ходе драмы связано с возникновением спонтанного состояния у клиента (Морено, 1983). Это состояние, в котором высвобождается творчество спящего. Его появление связано с выходом клиента из другого состояния – консервативного, которое управляется сценарием, рэкетом и играми. С освобождением креативности, спонтанности и осознанности спящий приходит к новому пониманию сна. Он ревизирует свои базовые убеждения и начинает экспериментировать со своим поведением. Таким образом, происходит деконфьюжен Детского эгосостояния клиента, и он совершает эмоциональные изменения и перерешения. 

 За последние десять лет Маргарет  проделала в общественных местах сотни своих работ со сновидениями. В ходе экспериментирований она создала свой эклектичный подход, который также подходит для использования в индивидуальной работе с клиентами. Полностью этот метод описан в её книге «Сны и образы – язык души» (Боувотер, 1997/1999).

 В своей работе со сновидениями она в первую очередь всегда просит нарисовать  свой сон. Это помогает отодвинуться от него и взглянуть на сновидение со стороны, «с высоты птичьего полёта». Рисование также помогает быстрее установить взаимосвязи между разнообразными фигурами из сна. Затем она использует приём вербальных ассоциаций, особенно по отношению к чувствам и действиям «эго» и других значимых фигур во сне. После этого Маргарет интервьюирует клиента в каждой значимой роли для того, чтобы все фигуры могли рассказать своим собственным «голосом» о своём присутствии во сне. Это даёт возможность осознать подавленный или скрытый материал Взрослым эго-состоянием. Часто это приводит к удивительным открытиям и инсайтам. Далее можно содействовать непсихической активности, с помощью которой должна произойти интеграция защитных механизмов и фиксированных частей Детского эго-состояния. В результате чего это может привести к диалогу между ролями  и появлению на поверхности блокируемых чувств. Сцена взаимодействия частей может быть отображена в рисунке, визуализации или действии. Это наиболее подходящий момент для размышления Взрослого клиента о том, что произошло на сессии и какое это имеет отношение к его настоящей жизни. В ходе этой работы клиенты, будучи постоянно переживая инсайты, которые возникают из глубины их сущности, начинают больше и больше доверять своей собственной внутренней мудрости.

Внутренний целитель

 Почему сновидения, в том числе и кошмары, способствуют нашему росту и исцелению? Как мы создаем столь удачные метафоры и впечатляющие истории внутри себя? Что является источником наших снов?

 Сказать «бессознательное» это значит просто уйти от ответа, поскольку оно подразумевает под собой «плохо известную часть нашего разума» или даже «неосознавамую часть». Является ли часть нашего «бессознательного» источником мудрости, творчества и эмоционального равновесия? Юнгианская психология предлагает для обозначения внутреннего ядра термин «самости». Оно является своего рода семенем, с помощью чего передаётся «программа», скажем, для роста дерева и которое будет расти при любых условиях. О наличии «самости» мы можем судить по аналогии с деревом, а также во время наблюдения за каким-либо сном, где можно выделить две чётко различимые позиции во взглядах. Первый взгляд принадлежит сознательному эго, эмоционально участвующему в каком-либо действии.  А второй взгляд принадлежит отстранённому наблюдателю за этим эго, обладающему мудростью и всёвидящему Взрослому эго-состоянию. Также приходит на ум понятие «души» (“inner spirit”).

Какие концепции предлагает транзактный анализ? 

 Берн (1947/1971) выдвинул концепцию о фюзисе, «силе природы, вечно побуждающей все вещи расти, а выросшие – совершенствоваться (стр.98)». Он называл  её: «четвёртой силой личности наряду с Эго, Суперэго и Ид. … Верующие могут сказать, что это душа. Ученые в настоящее время не имеют ответа. … Может быть, фюзис вовсе не существует; но при всей нашей неспособности сказать об этом предмете что-либо определенное очень уж многие вещи происходят таким образом, как если бы такая сила была; и поэтому легче понять человека, предположив, что она и в самом деле существует (стр.99)».

 Джеймс, в своих статьях и книге «Страсть к жизни» (Джеймс & Джеймс, 1992, Гл.2) развил концепцию о «внутреннем ядре», которая отражается на диаграмме в виде проницаемого столбика, проходящего через все три эгосостояния. «Внутреннее ядро заключающее в себе духовное начало и переживающееся в виде позитивных и полных надежд устремлений. … позитивная сила, находящаяся в самом центре человеческого духа стр.28)».

 Кларксон (1992, Гл. 8) на основе синтеза концепций Берна и Джеймса разработала свою концепцию трансцендентного «Я» как «организующего принципа фюзиса (стр. 198)». Её диаграмма, так как и джеймсовская, демонстрирует энергию внутреннего ядра, направленную на изменения и которая перемещается по всем трём эго-состояниям. Она также связала свою концепцию с  тем, что Берн называл «стремлением к росту» (arrow of aspiration) (стр.198), непреодолимым желание жить своей независимой жизнью.

 Однако, ни один из этих трёх авторов не упоминал о непосредственной связи этих концепций со сновидениями. На наш взгляд кажется очевидным, что сновидения возникают внутри психики, как естественный, творческий, интегративный и потенциально оздоровляющий процесс, согласующийся со всеми тремя концепциями, предложенными Берном, Джеймсом и Кларксон. Сновидения переносят бессознательный, основанный на эмоциях материал через границы сознательного, туда, где Взрослое эго-состояние может его обозревать, исследовать, размышлыть над ним, устанавливать взаимосвязи и использовать его для исцеления внутреннего и внешнего миров. 

 Мы рассматриваем процесс работы со сновидениями как естественный и духовный, основанный одновременно на символизме и реальности, требующий знаний и артистизма.  И мы убеждены в том, что транзактный анализ вносит значительный вклад в использование сновидений в консультировании и психотерапии. 

Маргарет Боувотер, магистр искусств, психотерапевт, Предварительный и Супервизирующий Транзактный Аналитик (клинический), живёт и работает в Окланде, Новая Зеландия. Она является сооснователем, содиректором и преподавателем курса «Развитие Человека» и Тренингового Института Новой Зеландии. Также Маргарет автор книги о сновидении и образах, работу которую она использует на многих своих семинарах. Она и Эван Шеррард предлагают в Новой Зеландии разнообразные тренинги с использованием транзактного анализа.

Эван Шеррард, S.T.M., магистр искусств, заригистрованный психолог, психотерапевт, атакже Обучающий и Супервизирующий Транзактный Аналитик (клинический). Живёт и работает в Окланде, Новая Зеландия. Он является основателем и преподавателем на факультете Психотерапии и Практической Психологии Окландского Института Технологий, где транзактный анализ является одной из базовых модальностей.  

ЛИТЕРАТУРА

Barrett, D. (Ed.). (1996). Trauma and regression. Cambridge, MA: Harvard Unversity Press

Berne, E. (1947). The mind in action. New York: Simon & Schuster.

Berne, E. (1971). A layman guide to psychiatry and psychoanalysis: London: Pengiun (Original work published in 1947 as The mind in action).

Bowater,     M.     (1999).     Dreams     and     visions: Language of the spirit. Freedom, CA: Crossing Press. (Original work published 1997). 

Clarkson, P. (1992). Transactional analysis psychotherapy: An integrated approach. London: Routledge.

Hartmann, E. (1984). The nightmare: The psychology and biology of terrifying dreams. New York: Basic Books. 

Hartmann, E. (1995). Making connection in safe place: Is dreaming psychotherapy. Dreaming, 5(4), 213-228. 

Herman, J. (1992). Trauma and recovery. New York: Basic Books

Hobson, J.A. (1989). Sleep. New York: Scientific American Library.

James, M., & James, J. (1992). Passion for life: Psychology and human spirit. New York: Pengium. 

Kupfer, D., & Haimovitz, M. (1971). Therapeutic interventions. Part I. Ribberbands now. Transactional Analysis Journal, I(2), 10-16.

Samuels, A. (1974). A TA approach to dreams. Transactional Analysis Journal, 4 (3), 27-29.

Thomson, G. (1987). Dreamwork in redecision therapy. Transactional Analysis Journal, 17, 169177.

Ullman, M. & Zimmerman, N. (1989). Working with dreams. New York: Dell.