Деконфьюжен Детского эго-состояния (перевод статьи Х.Харгарден и Ш.Силлс) часть 3 (завершение)

Деконфьюжен Детского эго-состояния: возможные перспективы

                  (Deconfusion of the Child Ego States: A Relative Perspective)

                                      Helena Hargaden and Charlotte Sills

                           Transactional analysis journal Vol. 31, No. 1  January 2001 

                                           Перевод – Котляров Дмитрий

 Первая часть здесь https://www.psyoffice.ru/article/101405/

 Вторая часть здесь  https://www.psyoffice.ru/article/101960/

Шаг третий: Исследование контрпереноса

Пациент пришёл на терапию в группу и сел в кресло терапевта. Терапевт ответила тем, что села в другое кресло при этом контеинировав своё мрачное предчувствие и некоторый гнев. Пациент сначала выглядел слегка стеснённым, а затем стал похваляться своим новым ощущением «силы» и своего «главенства». Его поведение казалось, выражало некоторое пренебрежение по отношению к терапевту, которая начала чувствовать бессилие, ярость и поглощающий её гнев. С течением сессии, участники группы стали оспаривать убеждение пациента, о том, что он получил  силу и тот стал выглядеть подавленным. Терапевт, после того как её гнев сократился, осознала, что она переживала бессилие и униженность. Будучи в контакте со своими собственными неприятными ощущениями, терапевт смогла представить, как возможно чувствовал себя клиент, будучи ребенком, в описанных им ситуациях из своего прошлого (Это было достаточное доказательство существования его сценария, в котором он, будучи подавленным ребёнком, сердил какую-либо авторитетную фигуру и в результате его жестоко наказывали и оскорбляли). Осознав всю силу возможного унижения в ситуации, произошедшей в группе, терапевт сделала несколько интервенций, чтобы установить контакт с обиженным, несчастным и отвергнутым ребёнком, скрывающейся под маской грандиозности. Защита клиента испарилась, и он уже со своего места стал, волнуясь рассказывать о болезненных переживаниях своей никчемности и глубокой потребности в эмоциональном контакте. Были созданы условия для дальнейшей работы по деконфьюжену Ребёнка

Если мы представляем отношения переноса как интерактивное поле между двумя людьми, тогда реакция терапевта внутри этого поля – известная как контрперенос – имеет огромное значение. Восприимчивость к своим собственным реакциям на пациента и готовность взаимодействовать со своими собственными переживаниями является самыми существенными чертами в психотерапии отношений. Эти процессы включают в себя необходимость интроспективных размышлений, так как невозможно вынудить своё бессознательное поделиться имеющейся информацией.

Во время переноса терапевт приглашается в бессознательный мир своего пациента. Следовательно, внимательное исследование контрпереноса необходимо для развития и изменения психического состояния пациента. Условия терапевтических отношений таковы, что клиент часто будет провоцировать возникновение чувство беспокойства у терапевта. Несмотря на то, что этот процесс может восприниматься с тревогой и волнением, на самом деле он является знаком здоровых терапевтических отношений. Возможно, ведь в первый раз в жизни Ребёнок пациента может эмоционально воздействовать на другого человека и видеть, что тот остаётся в отношениях стабильным и надёжным.

С помощью такого способа пациенты пытаются использовать нас для того, чтобы интегрировать неосознаваемые части своего Детского эго-состояния. В терапии этот процесс имеет те же правила и функции, что и естественный процесс детского развития. Когда мамакто-либо другойтерапевт является достаточно хорошим, ребёнокпациент способен справиться со своей фрустрацией или другими негативными переживаниями и также может принять помощь со стороны для того, чтобы научиться управлять ими. Это достигается за счёт процесса «проективной идентификации» (Кляйн, 1986) или же того, что в психологии самости (Кохут, 1971) называют «эмпатическим погружением в переживания другого». С помощью этих процессов происходит понимание и пациенту предоставляется помощь в осмыслении своих переживаний.

Мойзо и Новеллино (2000) утверждают, что в транзактном анализе «многочисленные методологические и клинические умозаключения,  возникающие при анализе транзакций с точки зрения переноса и  контрпереноса» иногда не учитывались, так как перенос рассматривался всего лишь как одна из сторон терапевтических отношений. Они указывают на то, что Берн критикуя, психоаналитическую теорию за то, что она слишком отдалилась от феноменологических проблем, создал свою феноменологию, но при этом не уделял достаточного внимания отношениям переноса.

Сейчас мы предпринимаем попытку восстановить этот баланс, и утверждаем, что, делая переносные отношения, центральными в терапии, мы можем более быстро достичь глубокой эмоциональной динамики. Признавая, что эмоциональные реакции терапевта являются надёжным инструментом анализа, мы получаем огромное количество данных, помогающих понять природу проблемы пациента. Три области переноса, которые мы рассмотрели выше могут быть полезными в исследовании контрпереноса и содействовать плану лечения. По причине ограниченности отведённого нам места мы не исследовали их более пристально, а только обозначили возможные эмоциональные реакции терапевта на эти области переноса:

• Интроективный перенос: Когда от терапевта находится в этом переносе, он может временами чувствовать, что стал заложником скуки или даже сонливости. Также терапевт может обнаружить, что в нём пробуждаются его нарциссические потребности, и до тех пор, пока терапевт не будет насторожен этой контрпереносной реакцией, он может пробовать указывать на то, что он тоже присутствует рядом с клиентом, но это не будет эффективным. Если он настойчиво будет пытаться продолжать совершать интервенции, может возникнуть соревнование между Детскими эго-состояниями, являющееся нетерапевтичным. Также пациент будет требовать такой эмоциональной настроенности на себя, что терапевт окажется в такой ситуации, что сможет дать какой-либо отклик, только становясь действительно назойливым.
• Проективный перенос (Р¹+/Р¹-) – Защищающий перенос: Это перенос более всего свидетельствует о чертах пограничного расстройства. В крайних случаях терапевт будет чувствовать себя, как будто он находится на американских горках – минуту назад только были внизу, как сразу летим вверх. В менее критических ситуациях, находясь вверху, терапевт будет нервничать, от того знает, что не раньше, так позже он окажется внизу. В таких случаях нет ни минуты отдыха! Также у терапевта часто может возникнуть глубокое ощущение своей уязвимости, поскольку первичные внутренние процессы будут стимулироваться постоянно меняющейся межличностной динамикой. Пациент будет чрезвычайно часто провоцировать терапевта отыграть свой контрперенос и тот, возможно внешне невозмутимо, всё же может поддаться этому искушению и под ликом «терапевтической» интервенции сделать особенно «враждебную» интерпретацию.
• Трансформирующий перенос (Д¹): Контрпереносные реакции в этой области многообразны и отличаются своей глубиной. Когда пациент проецирует на терапевта свои архаические и совершенно необработанные неприятные эмоции, могут заработать первичные процессы терапевта. Описанный выше пример из практики продемонстрировал некоторые из этих переживаний.

Шаг четвёртый: Использование эмпатических интервенций

В «Принципах группового лечения», Берн (1966/1994 стр. 233-258) описал «терапевтические воздействия», состоящие из восьми типов терапевтических интервенций вместе с дополнительными инструкциями по их применению. Он описал опрос, спецификацию, конфронтацию, объяснение, иллюстрацию, подтверждение, и две техники для работы по деконфьжену: интерпретация и кристаллизация. Однако мы полагаем, что в его работе существует искусственное разделение на деконфьюжен и деконтаминацию. Мы считаем, что процесс деконфьюжена является интегральным аспектом терапевтического альянса и поэтому он начинается с самого начала терапии.

Тщательное прочтение инструкций наводит на мысль, что Берн, хотя и не упоминал о переносных отношениях, был очень внимателен к ним. Это говорит о том, что он осознавал свои умения, чувствительность и интуицию при выборе реакции для своего пациента. К примеру, Берн предупреждал, о том, что недоброжелательный Родитель может неверно истолковать интервенцию, он подчёркивал важность того, чтобы случайно не оскорбить Ребёнка. На наш взгляд все эти объяснения говорят о том, что он понимал, как легко неверно использовать интервенции, если не думать о значении установленного переноса. Как можно было видеть из нашего последнего примера, что относительно легко попасть в эту ловушку и сделать, например, интерпретацию исходя из бессознательной враждебной позиции по отношению к пациенту. Когда Берн указывал на необходимость проверять действенность рабочего альянса с Взрослым и Ребёнком, он неявным образом говорил о существовании различных уровней внутри терапевтических отношений.

Мы убеждены, что Берн дешёво продавал свою отменную теорию, объясняя её простыми терминами, так чтобы читатели могли избежать клинических тонкостей. В соответствии с этой проблемой, мы решили раскрыть наше собственное понимание его техник, которые мы переименовали в «эмпатические интервенции».

Со времён Берна, исследования ещё раз и ещё раз указывают, на то, что эмпатия является основой терапевтического понимания (Кохут, 1971; Роджерс, 1961/1967) и, конечно, в некотором смысле, это  единственный компонент, который постоянно связан с позитивными результатами (Киршенбаум & Хендерсон, 1990). Поэтому мы подчёркиваем важность использования эмпатии при любой интервенции и считаем, что эмпатия обеспечивает безопасным пространством для терапевтических отношений. В сущности, мы рассматриваем эмпатию, как когнитивный и эмоциональный процесс.

Мы ни в коем случае не считаем, что эмпатия требует того, чтобы мы «всегда» «подстраивались» под клиента или никогда ему не конфронтировали; скорее мы хотим сказать, что, не взирая на важность содержания интервенции нам следует, прежде, чем совершать её подумать над тем как мы можем лучше позволить пациенту почувствовать себя понятым. Даже имея самые лучшие намерения, очевидно, что невозможно понять другого человека полностью и окончательно, но тем не менее можно достигнуть этого ощущения у самого пациента. Несмотря на то, что анализ контрпереноса обеспечивает обширной информацией о пациенте, мы должны знать, как удачно  использовать эту информацию.

Мы уже установили, что переносные отношения лежат в основе терапевтической работы. Следовательно, любая методология будет развиваться с учётом того, что терапевтическая работа крепко связана с отношениями между терапевтом и пациентом. В нашем понимании, смысл этих отношений лучше всего передаёт тот факт, что в терапии две личности движутся навстречу друг другу. Для терапевтических отношений важна не только личность самого терапевта, но и его история, способность к эмоциональной вовлечённости, уровень его эмпатического понимания и способность быть близким.  Таким образом, мы убеждены, что восприимчивость терапевта имеет большее значение, чем набор его техник. Определяющая характеристика работы терапевта заключается в его способности к продолжительной восприимчивости, которая придаёт его интервенциям решимости и проникновенности.

По этой причине, предлагая следующие техники, мы хотим сказать о необходимости адаптации и проработки этих техник терапевтом, таким образом, чтобы они стали частью его рабочего стиля. Другими словами, мы считаем, что сама по себе техника не является действенной и не создаёт какого-либо дополнительного влияния, кроме тех случаев, когда терапевт подбирает подходящий момент для её применения. Поэтому для того, чтобы достичь более глубокого уровня эмоциональных переживаний, мы советуем чаще использовать эмпатические интервенции. Вот техники, которые мы предлагаем: исследование, спецификация, конфронтация, объяснение, иллюстрация, подтверждение, интерпретация, кристаллизация, присоединение, приглашение, самораскрытие и отображение (Р.Литтл, личная беседа, 2000). Так как мы ограничены размерами отведённого нам места, мы были вынуждены сократить описание этих эмпатических интервенций:

Исследование и спецификация: Это первые две техники описанные Берном. Мы упоминали о них в главе «Шаг первый: эмпатические транзакции». Мы изменили первоначальное название «опрос», предложенное Берном на более подходящее слово «исследование», так как «опрос» на наш взгляд имеет ненужную ассоциацию с неприятным словом «допрос». Исследование звучит куда мягче, обычно ассоциируется с феноменологией и подразумевает под собой более тонкое изучение всех эго-состояний (Эрскин, 1991; Эрскин & Траутманн, 1996). Также эта интервенция включает в себя проявление личности терапевта, так как выбор вопросов обусловлен тем смыслом, который они имеют для самого терапевта.

Спецификация, на наш взгляд, предполагает более продуманную эмпатическую интервенцию, включающую в себя глубокую эмпатию (смотрите шаг первый). Сильное влияние на использовании этих интервенций будет иметь внутренняя организация терапевта и понимание им своего эмоционального опыта.

Объяснение и интерпретация: В течение всей статьи мы подчёркивали важность эмпатического понимания чувств и положения пациента. Однако самого по себе этого недостаточно. В конечном счете, важно помочь клиенту понять смысл своих переживаний. Даже, несмотря на то, что чувства пациента могут быть излечены, и он сможет выразить свои эмоции и неудовлетворённые потребности, без понимания и интеграции пациент обречён на то, чтобы снова вернуться к проигрыванию своего прошлого. Важной частью процесса интеграции является объяснение и интерпретация. Наиболее сложно понять когда нужно совершать эту интервенцию. рвавыл

С помощью объяснения терапевт пытается в терминах Взрослого рассказать о динамике переживаний пациента. Это может касаться любой ситуации из жизни пациента, которая была ранее описана им самим. К примеру: «Когда водитель другой машины накричал на вас, на секунду вы осознали себя напуганным Ребёнком, а затем переместились в Родительское эго-состояние и подумали: «Он мне за этот заплатит!».

Интерпретация включает себя попытку озвучить Детское эго-состояния пациента. Это попытка, которую Берн называл «декодированием и обеззараживанием» (Берн, 1966/1994, стр. 243) сообщений пациента. К примеру: «Вы сказали, что вы думаете, что я вас отвергну. Я думаю, что когда вы показывали своей матери, как вы в ней нуждаетесь, она отталкивала вас. Поэтому это должно быть для вас страшно позволить себе сделать меня значимым человеком». Интерпретация это не просто согласование  фактов известных терапевта и пациенту; это озвучивание той части, пациента, которая всё время казалась ему немой. Она позволяет Взрослому пациента глубже понять себя.

Мы были заинтригованы словом «обеззараживание», которое использовал Берн. На наш взгляд в нём заложена важная часть процесса деконфьюжена Детского эго-состояния. Некоторые дети могут почувствовать глубоко внутри себя стыд и страх из-за своего сильного желания в отображении и идеализации других людей и, восприняв эти чувства как неприемлемые, использовать их в развитии своего сценария. Они могут чувствовать себя «заражёнными» и соответственно сопротивляться установлению зеркального и идеализирующего переноса в отношениях с другими, для того чтобы избежать проявления своих потребностей или наоборот гневаться, когда их планы нарушают. Они будут использовать все свои стратегии для того, чтобы установить контакт и чувствовать себя ОК, но при этом, не раскрывать всей силы своих желаний.

В транзактном анализе существуют превосходные концепции, описывающие эти защитные стратегии (например, игры (Берн, 1964); рэкетирование (Инглиш, 1976); пассивное поведение (Шиффы и др. 1975) и.т.д.). Если терапевт работает с этими защитными стратегиями, только используя одну эмпатию, пациент может начать чувствовать себя хорошо, но это не обязательно приведёт к изменению его сценария. Для успешной терапии необходимо развитие самопонимания пациента и его самодостаточности, к которому имеет прямое отношение объяснение и интерпретация со стороны терапевта.

Мы ещё раз повторим наши основные позиции. Мы обнаружили, что интерпретация наиболее эффективна, когда в терапевтических отношениях присутствует эмпатический резонанс. Если пациент понимает себя, но не сопереживает себе, то это не способствует обеззараживанию его позиции к своему Ребёнку. Мы убеждены, что понимание, включающие в себя обозначение динамики пациента и озвучивание его «немых» частей является наиболее глубоким проявлением эмпатии.

На рисунке 8 продемонстрированы терапевтические транзакции. Стрелки внутри Взрослого эго-состояния терапевта обозначают использование его Детского эго-состояния для анализа контрпереноса и для выбора эмпатических интервенций.

Три дополнительные техники

Присоединение: Перед терапевтом всегда стоит сложная задача выбора времени для совершения объяснения или интерпретации. Но также важно осознавать, что пациент иногда нуждается просто в «присоединении» нежели в объяснении, интерпретации и в любой другой интервенции. Иногда пациенту необходимо просто присутствие надёжного безоценочного терапевта, который воспринимался бы как сильный, защищающий и дающий необходимые разрешения. Мы имеем в виду не физическое присоединение, а метафорическое, происходящее внутри энергетического поля. Слочовер (1966) описал три ситуации когда присоединение наиболее полезно: 1) когда пациент регрессировал к полной зависимости; 2) когда пациент имеет тотальную потребность в зеркализации и что-либо, кроме одобрения и эмпатии будет воспринято как атака; 3) когда пациент чувствует ярость и ненависть своего Р¹- и любая попытка объяснить или интерпретировать его может быть воспринята как наказывающая, отвергающая или неуместная.

Приглашение: Иногда может быть уместно попросить пациента озвучить свои чувства и мысли о терапевте. Эта просьба может выглядеть как прямое приглашение или же в виде замечаний или комментариев по поводу невербальных реакций пациента на интервенции терапевта. Особая форма приглашения связана с моментом когда пациент снова входит в контакт в подавленными чувствами, находящимися в Р¹-. Такие чувства могут угрожать ясному ощущению своего «Я» и для того чтобы получить облегчение и восстановить равновесие в своём Ребёнке пациент может проецировать их на терапевта.

В таком случае важно воспринять проекцию, так как если бы она была правдой и пригласить пациента объяснить как можно усовершенствовать процесс терапии (Эпштейн & Фейнер, 1979). Это даёт пациенту возможность и безопасное пространство для того, что присоединиться  к своим подавленным чувствам.  К примеру, если терапевт смог выдержать гневную атаку, не став при этом враждебным или невозмутимо допустив своё несовершенство, он предоставляет пациенту способ того, как можно контеинировать наиболее угрожающие и поглощающие переживания.

Самораскрытие контрпереноса: Иногда терапевт может принять решение поделиться своим переноса на пациента, даже если он будет включать неприятные или тяжёлые чувства. Терапевт, до известной степени, высказывается о проекции сделанной пациентом, чётко подбирая момент для интервенции. Это может быть формой эмпатического понимания первоначального протокола. Берн редко высказывался о том, чтобы психотерапевт делился своими реакциями с пациентом. Однако, мы считаем, что решение поговорить о своём контрпереносе для того чтобы осветить происходящую динамику и связать её с детством пациента может быть иногда наиболее эмпатической реакцией из всех возможных. Это также предоставляет возможность для исследования обоюдного опыта в терапевтических отношениях. Это подразумевает  готовность терапевта раскрыть свои собственные позиции и отношения, для того, чтобы исследовать свой вклад в опыт пациента.

Несмотря на то, что мы расширили описание техник, добавив три вида интервенций, мы пропустили такие виды как иллюстрация, подтверждение или кристаллизация. Мы убеждены, в том, что они тоже чрезвычайно важны в процессе деконфьюжена, и мы обязательно их рассмотрим в дальнейших публикациях.

Вывод

Мы предоставили вниманию модель психотерапии, используя аналитический подход, основанный на транзактном анализе. На нашу работу наиболее повлияли такие транзактные аналитики как Хейкин (1980), Мойзо (1985), Новеллино (1984), Кларк (1991), Блэкстоун (1993), Эрскин (1991, 1993, 1994) и Шмуклер (1991). Мы разработали нашу модель, основываясь на структурной модели эго-состояний для того, чтобы создать базис для  нашей теории «Я». Мы подчёркиваем важность отношений переноса как механизма, с помощью которого происходит деконфьюжен Детского эго-состояния. Также мы предоставили вниманию оригинальную разработку терапевтических техник Берна как основу методологии. Мы считаем, что наша работа предоставляет важные теоретические выкладки для тех транзактных аналитиков, чья работа связана с тщательным изучением  Детского эго-состояния.

Хелена Харгаден, Обучающий и Супервизирующий Транзактный Аналитик, работает в институте Метанойа в Восточном Лондоне, Англия. Проживает в Юго-западном Лондоне, где имеет практику. Её научные интересы связаны с расширением теории транзактного анализа, а особенно она сосредоточена на использование воображения в терапевтических отношениях.

Шарлота Силлс, Магистр Искусств, Магистр Наук (Психотерапия), Дипломированный Интегративный Психотерапевт, Обучающий и Супервизирующий Транзактный Аналитик, тренер, супервизор в Восточном Лондоне, Англия. Она возглавляет транзактноаналитическую кафедру в институте Метанойя в Лондоне.

ЛИТЕРАТУРА

Berne, E. (1964). Games people play: The psychology of human relationship. New York: Grove Press.

Berne, E. (1986). Transactional analysis in psychotherapy: The classic handbook to its principles. Guildford: Billings & Sons. (Original work published 1961)

Berne, E. (1994). Principles of group treatment. Menlo Park, CA: Shea Book. (Original work published 1966)

Blackstone, P. (1993). The dynamic child: Integration of second-order structure, object relations, and self psychology.      Transactional Analysis Journal, 23, 216-234.

Clark, B. (1994). Empathic transactions in the deconfusion of the child ego-states. Transactional Analysis Journal, 21, 92-98.

Damasio, A. (1999). The feeling of what happens. London: Heinemann.

English, F. (1976).  Racketeering. Transactional Analysis Journal, 6, 78-81.

 Epstein, L. & Feiner, A.H. (1979). Countertransference. Northvale. NJ: Jason Aronson.

 Erskine, R. (1991). Transference and transactions: Critiques from intrapsychic and integrative perspective. Transactional Analysis Journal, 21, 63-76.

 Erskine, R. (1993). Inquiry, attunement and involvement in the psychotherapy of dissociation. Transactional Analysis Journal, 23, 184-190.

 Erskine, R. (1994). Shame and self-righteousness. Transactional Analysis Journal, 24, 86-102.

 Erskine, R. G., & Trautmann, R. L. (1996). Methods of an integrative psychotherapy. Transactional Analysis Journal, 26, 316-328.

Goulding, M. M., & Goulding, R. L. (1979). Changing lives through redecision therapy. New York: Grove Press.

Haykin, M. (1980) Typecasting: The influence of early childhood experience upon the structure of the child ego state. Transactional Analysis Journal, 10, 354-364.

Kirschenbaum, H., & Henderson, V. (1990). The Carl Rodgers reader. London: Constable and Company.

Klein, M. (1986). The selected Melanie Klein (J. Mitchell, Ed.). London: Peregrine Books.

Kohut, H. (1971). The analysis of the self: A systematic approach to the psychoanalytic treatment of narcissistic personality disorder. New York: International Universities Press.

Kohut, H. (1984). How does analysis cure?  Chicago: University of Chicago Press.

Menaker, E. (1995). The freedom to inquire. Northvale. NJ: Jaron Aronson.

Moiso, C. (1985). Ego states and transference. Transactional Analysis Journal, 15, 194-201.

Moiso, C., & Novellino, M. (2000). An overview of the psychodynamic school of transactional analysis and its epistemological foundations. Transactional Analysis Journal, 30, 182-191.

Morrison, V. (1983). Inarticulate speech of the heart. Polydor, 839604-2. Instrumental and song. On CD of the same name

 Novellino, M. (1984). Self-analysis and countertransference. Transactional Analysis Journal, 14, 63-67.

Ogden, T. (1992). Projective identification and psychotherapy technique. Northvale, NJ: Jaron Aronson.

Rogers, C.R. (1967). On becoming person: A therapist’s view of psychotherapy. London: Constable & Constable. (Original work published)

Rycroft, C. (1995). A critical dictionary of psychoanalysis (2^nd ed.) London: Penguin.

Schiff, J. L., with Schiff, A.W., Mellor, K., Schiff, E., Schiff, S., Richman, D., Fishman, J., Wolz, L., Fishman, C., & Momb, D. (1975). Cathexis reader: Transactional Analysis treatment of psychosis. New York: Harper & Row.

Schore, A. (1994). Affect regulation and the origin of the self. Hillsdale. NJ: Laurence Erlbaum Associates.

Shmukler, D. (1991). Transference and transactions: Perspectives from developmental theory, object relations and transformational process. Transactional Analysis Journal, 21, 127-135.

Sills, C. (1995, August). From ego states and transference to the concept of setting in transactional analysis: Panel presentation presented at the annual conference of the International Transactional Analysis Association, San Francisco.

Slochower, J.A. (1996). Holding and psychoanalysis. Hillsdale. NJ: The Analytic Press.

Stern, D. N. (1985). The interpersonal world of the infant: A view from psychoanalysis and developmental psychology. New York: Basic Books.

Stolorow, R. D., Brandchaft, B., & Atwood, G.E. (1987). Psychoanalytic treatment: An intersubjective approach. Hillsdale, NJ: The Analytic Press.

Winnicott, D.W. (1949). Hate in the countertransference. International Journal of Psycho-analysis, 30, 69-74.

Winnicott, D.W. (1960). The maturational processes and facilitating environment: Studies in the theory of emotional development. London: Hogarth Press.