Работа со сновидениями в транзактном анализе (перевод статьи) часть 1

 Работа со сновидениями с использованием транзактного анализа

(Dreamwork treatment of nightmare using transactional analysis)

     МаргаретБоувотер   и    ЭванШеррард

                                                 Margaret Bowater and Evan Sherrard                                                        Taj Vol. 29, No. 4  October 1999

  Перевод – Котляров Дмитрий

Общий обзор

В транзактном анализе совсем немного уделялось внимания работе со сновидениями, несмотря на то, что сны могут быть ярким символическим отражением эмоциональных процессов клиента и могут использоваться как подсказка при выборе направления работы в терапии. Особенно это касается кошмаров, которые могут рассматриваться как психический эквивалент физической боли в организме. Корни кошмаров часто уходят в плоскость исторической травмы, игнорирования или жестокого обращения, приведшим к выживающим решениям ребёнка, но которые, однако, не защищают его от травматичного опыта во взрослой жизни. В  этой статье исследуется полезность применения в работе со сновидениями концепций транзактного анализа и простых поведенческих методов, взятых из психодрамы. Мы предлагаем использовать наш метод для работы с играми, сценарными убеждениями, перерешениями, рэкетом, а также в случае повторяющихся посттравматических кошмаров.  В статье производится краткий обзор транзактноаналитической литературы о сновидениях. Мы описали несколько кошмаров с использованием концепций транзактного анализа и работу психотерапевта с деятельностью сновидений. В статье приводится взаимосвязь концепции Берна (19471971) о фюзисе и концепции Джеймса (Джеймс & Джеймс, 1992) о внутреннем ядре. 

                                      _________________

Современные исследования сна показали, что в обыкновенном ночном сне, длящемся восемь часов, спящий имеет четыре или пять периодов ярких  сновидений в течение так называемого REM-сна (быстрый сон), когда движения глаз совершают один и тот же цикл несколько раз (Гобсон, 1989, Гл. 2). Это значит, что наши сновидения составляют четверть времени от общего количества сна. За последние 15 лет было опубликовано множество книг, предоставляющих ценный материал для работы со сновидениями. Кроме того, масса исследований сновидений – большинство из которых публикуется в журнале Ассоциации по Изучению Сна «Сновидение» и в их дополнительном издании «Время сна» -  указывает на то, что наши сны имеют прямое отношение к основным текущим эмоциональным проблемам в нашей жизни.  Следовательно, они имеют существенное значение для работы консультанта или психотерапевта, так как предоставляют не только ключ к пониманию причин душевных страданий, но и подсказку к их разрешению.  Хартманн (1995) даже предположил, что сновидения сами по себе являются природным психотерапевтическим процессом, а Уллман и Зиммерман (1989, стр.124) считали, что все сновидения это попытки разрешения эмоциональных проблем.

Кошмарами обычно называют страшные или беспокойные сны, но наш взгляд это определение несколько узко. Как известно, эмоции, в отличие от страха, могут преобладать над чувствами, а особенно над виной, ужасом, смущением, яростью, отвращением и печалью. Несмотря на то, что поздние травмы имеют тенденцию связываться с ранними травматичными переживаниями, не все кошмары основаны на детском опыте. Обычно спящий пробуждается от кошмара в момент кризиса, когда на карту поставлено его выживание – физическое, эмоциональное или духовное. Кошмары вынуждают спящего проснутся от надвигающейся опасности и войти во Взрослое эго-состояние для того, чтобы решить и интегрировать критическую ситуацию. В транзактноаналитических терминах, это часто означает совершение перерешения.

Эрик Берн о снах

Берн немного написал о снах, несмотря на то, его работа «Психика в действии» (1947), опубликованная в то время когда он ещё стремился быть признанным как  психоаналитик, включает в себя главу «Сны и подсознание». Мы полагаем, что написанное им определение подсознания (гл. 4 (1947/1971) в последней версии этой книги «Психиатрия и психоанализ для непосвящённых» до сих пор является актуальным: «Подсознание – это энергетический центр, где начинают формироваться инстинкты Ид. Полезно сравнить подсознание с фабрикой…полной генераторов, энергия которых движет машины…которым соответствуют заключённые в подсознании образы. Машины на фабрике выглядят не так, как вырабатываемые ими продукты, и действуют совсем иначе. Точно так же образы подсознания выглядят и работают иначе, чем их продукты, то есть сознательные или мысленные образы. Это можно понять, подумав над сновидениями, стоящими по своей форме между сознательными и подсознательными образами (стр.135).     Затем Берн пишет: «Подсознание это та область, где хранятся чувства. Это непохоже на хранение товаров, а скорее похоже на содержание зверей, так что подсознание напоминает не склад, а зоопарк: все хранящиеся в подсознании чувства непрерывно пытаются выйти наружу. Чувства хранятся заключенными в образы, точно так же как электричество хранится в каком-нибудь аккумуляторе» (стр.137).

Дальше он рассказывает, как чувства могут вырваться из своих первичных образов и переместиться в другой образ.                                                                   

До этого пункта мы полностью согласны с Берном. Однако, затем он начинает объяснять сновидения с точки зрения классической школы психоанализа: «Какова же роль (или назначение) сновидений? Сновидение служит для того, чтобы не дать спящему проснуться под действием позорных или страшных проявлений собственного Ид. Сновидение - хранитель сна… Ночной кошмар - это сновидение, потерпевшее неудачу в попытке сохранить сон (стр.144)». Затем он подводит итог такими словами: «Сновидения это замаскированное исполнение желаний (стр.149)». Несмотря на то, что с сегодня это определение не разделят большинство психотерапевтов, Берн пошёл дальше и пришёл к более полезному наблюдению, основанному на его опыте работы пациентами, имеющими травматичные переживания: «Представляется также вероятным, что сновидения имеют и другое назначение, а именно, содействуют исцелению психики от эмоциональных ран и потрясающих эмоциональных переживаний…. По имеющимся теперь данным, даже повседневный эмоциональный опыт должен быть некоторым образом "переварен" сновидениями, чтобы индивид мог себя хорошо чувствовать (стр. 149)».

Эта точка зрения на данный момент широко распространена среди психотерапевтов, работающих с деятельностью сна. Берн также указывал на то, что недостаток сна ведёт к возникновению психозов, так как сокращается возможность «переваривании» эмоций в процессе сновидения. 

Берн объяснил свой метод вербальных ассоциаций, который он использовал для того, чтобы обнаружить скрытое напряжение у пациентов. Он также привёл удачный пример использования поведенческих методов. В главе 5 «Психиатрии и психоанализа для непосвящённых» он описал как психотерапевт (он сам?) работал с ветераном войны, который страдал от  повторяющихся посттравматических кошмаров (сегодня это бы назвали посттравматическим стрессовым расстройством), ползая вместе с ним под столом для того, чтобы оживить в его памяти травматические события, происходившие в стрелковых окопах и таким образом позволить незаконченным эмоциями завершиться. Это похоже на тот тип работы, который мы проводим с нашими клиентами, используя или действия или визуализацию. Мы применяем его тогда, когда клиент нуждается в помощи при преодолении тупика, который нашёл своё отражение в виде повторяющихся ночных кошмаров.

СтатьяСамуэльса

Через 29 лет после этой публикации и более тысячи разнообразных статей, в «Транзактноаналитическом журнале» появилось две статьи непосредственно касающихся работы с деятельностью сна. Это кажется нам поразительной недооценкой этого важнейшего природного инструмента для диагностики и излечения.

Первая из двух статей, «ТА подход в работе со сновидениями» написанная Артуром Самуэльсом была опубликована в 1974 году. Он писал: «В терминах ТА, сон можно представить как динамическую, символическую репрезентацию жизненной позиции человека в пределах его жизненного сценария. Если мы внимательно присмотримся к сновидению, то мы увидим, что он похож на чрезвычайно детализированную картину того места, где на данный момент проживает спящий. Если отстранится от деталей, мы можем видеть широкое течение – то откуда клиент пришёл и куда он идёт в своём сценарии, или вне его. Это исследование демонстрирует метод, с помощью которого эта символика может быть передана в терминах ТА (стр.27)».

Далее Самуэльс описал «классический Гештальтистский подход. Спящий в первую очередь перепроживает сновидение, рассказывая о нём в настоящем времени. Затем  его просят, идентифицировать себя (от первого лица) с разнообразными людьми, объектами или какойлибо манерой выражаться во сне (стр.27)». Здесь мы согласны с Самуэльсом в том, что необходимо давать клиенту возможность пережить роли, которые он имел во сне более полно, для того чтобы помочь им перейти в сознание и открыть новые перспективы для развития процесса.      

Но затем Самуэльс упоминает другой процесс: «Каждой из этих частей, которые были аутентично пережиты, может быть назначена роль какого-либо эго-состояния: Воспитывающий Родитель, Предвзятый Родитель, Взрослый, Адаптивный Ребёнок и Свободный Ребёнок.

Назначение осуществляется самим спящим (стр.27)», который был преждевременно обучен использованию техники пяти стульев для различения эго-состояний. Затем происходила работа по переделыванию этих фигур, обозначенных в терминах ТА. Самуэльс описал работу со сновидением, в котором спящий отправился в опасное путешествие на каноэ вниз по реке. «Река была  сразу же идентифицирована как Предубеждённый Родитель (стр.27)», так как она сильно раскачивала лодку! Возникает вопрос: а не похоже ли на то, что река, скорее всего, символизирует само жизненное плавание, в котором клиент должен использовать все свои эго-состояния?

Мы против того, чтобы притягивать категории эго-состояний в работу со сновидениями таким образом. Тем не менее, есть случаи, когда некоторые эго-состояния легко можно опознать в сновидениях и работать с ними, как вот, например, описала это Маргарет Боувотер: «Даниэль, пятидесятилетний мужчина, чересчур агрессивен к авторитетным фигурам. Он описывает свой сон: «Я пригрозил десятилетнему мальчику своей тростью, и он покорно отступил и весь съежился. Я расстроился оттого, что он не среагировал агрессивно, как мне этого хотелось. И я решил поддержать его». Используя поведенческие методы, Даниэль в первую очередь проиграл роль мужчины, а затем, заняв позицию мальчика, испуганно заявил: «Я не знаю, как его играть!». После того, во Взрослом эго-состоянии Даниэль установил взаимосвязь между собой и мальчиком с ним произошло несколько инсайтов. Маргарет поощрила его вернуться к истории, пропустив роль мальчика. Став в позицию мужчины, он положил на землю свою трость и обнял мальчика, сочувствуя его страху. Так он смог обнаружить своего собственного внутреннего Ребёнка, который вырос в чрезвычайно авторитарной семье. Таким образом, он с помощью эмоционального инсайта переключил своё поведение с Критикующего Родителя на Заботливого Родителя, его Ребёнок получил облегчение от своего страха и дисфункциональный транзактный паттерн был излечен.

Статья Томсона

Другая статья о сновидениях в «Транзактноаналитическом журнале» появилась в 1987 году. Это была «Работа со сновидениями в Терапии Перерешений» Джорджа Томсона. Мы считаем, что эта статья намного полезнее, чем работа Самуэльса. Томсон описал, как он, используя гештальтистский процесс, применил терапию перерешений  Гулдингов в работе со сновидениями. В своей работе он не делал акцент на идентификацию эго-состояний, а предлагал создавать свободное от сценария окончание для сна.  Он писал (1987): «На взгляд автора, сновидения, сохраняющиеся в памяти аналогичны нашему прошлому, которое актуально для нас на данный момент; а окончание сна аналогично нашему настоящему, которое включает в себя фрустрацию, рэкетные чувства, привычные на данном этапе жизни; создавая новое окончание для сна, мы тем самым создаём аналогию будущего и делаем необходимые для изменения перерешения (стр.175)». 

Томсон подробно описал то, как он работает со всеми ролями из сновидения. Он предлагал клиенту описать каждую роль, для того чтобы раскрыть аспекты самой личности спящего или сценария. Он привёл пример работы со сном одной женщины. Ей приснилось, что она стоит посреди проезжей части и беспокоится оттого, что движение на дороге слишком быстрое и машины не позволяют ей перейти на противоположную сторону. После того, как клиентка проиграла все роли, она осознала, что это сновидение очень напоминает её нынешний эмоциональный паттерн: она находится под давлением, чувствует себя застрявшей и не может добиться того, чего хочет. Когда Томсон предложил ей придумать новое окончание для сна, клиентка решила остановить всё движение на дороге, так чтобы она смогла перейти на противоположную сторону. Это было символическое перерешение для того, чтобы она смогла заявить о своих потребностях. Неделю спустя, в групповой терапии женщина объявила о том, что уже начала использовать новое решение в своей жизни. 

Перерешение сценарных вопросов

 Мы постоянно убеждаемся в том, что все виды незавершённых снов являются превосходной основой для работы по перерешению. Образы во  сне и само его содержание заключают в себе значимые эмоциональные вопросы жизни спящего. Следовательно, повторяющиеся сны говорят о том, что эти вопросы продолжают решаться, а повторяющиеся кошмары означают, что некоторые трудные вопросы снова и снова привносятся в сознание, как словно рана, которая болит и тем самым взывает о помощи. Следующий пример взят из работы Эвана.

Эрни, старший священнослужитель, страдал от ярких кошмаров, которые  повторялись у него в период между 25 и 30 годами. В течение этого отрезка жизни он проходил обучение теологии и пасторскому консультированию и одновременно всё больше осознавал внутреннюю динамику своей личности. В этих кошмарах, которые были короткими и чёрно-белыми, Эрни постоянно преследовали некие страшные черные существа, похожие на огромных животных. В возрасте 30 лет он вступил в специальную обучающую программу, где он исполнял должность капеллана в больнице и в конце которой должен был написать краткое изложение несколько случаев из своей практики. Эрни описал случай с одним умирающим больным, который, будучи атеистом, отказался от его помощи. Неожиданно после написания отчёта он осознал, что как нелогична была его злость на этого человека. В эту же ночь ему снова приснился очень яркий кошмар. «Огромная черная собака, похожая на дога, гонится за  мной по безлюдному полю, усеянному окопами, траншеями, колючей проволокой и какими-то поломанными деревянными балками. Я совершенно один и со временем всё больше и больше устаю. Затем я понимаю, что у меня уже совсем нет сил, чтобы убегать и, хотя я чувствую, что она просто загрызёт меня, я не вижу ничего другого, как только развернуться к ней лицом. Когда я оборачиваюсь, она замедляет свой бег и, подбегая, хватает челюстями мою руку –  я могу чувствовать её зубы, влажность и жар её пасти – но она только держит меня и не кусает. Она просто не даёт мне убегать, но при этом и не причиняет вреда. Затем, я просыпаюсь с чувством огромного облегчения. Я мог чувствовать вмятины  от её зубов на своей руке ещё несколько часов после сна. Позже я осознал, что она была символом моего гнева, который я носил внутри себя с самого детства, но всегда отрицал его. Когда я, в конце концов, заглянул внутрь себя, то обнаружил, что я уже не боюсь, так как раньше. И этот разрушительный страх больше ко мне не возвращался. Я осознал свой гнев и хочу работать с ним в терапии. Я никогда уже не видел этих кошмаров».

Эрни, как и большинство христиан, был обучен тому, что гнев это плохо, и даже грешно. Поэтому Эрни пытался игнорировать любой гнев, который чувствовал, особенно если тот казался ему нелогичным или он не видел достаточно веских причин для его существования. Впрочем, его гнев от этого никуда не пропадал. Он просто уходил в «тень» - полезный термин, взятый из Юнгианской психологии, который означает темную, непринятую и плохо известную сторону нашей личности - что Берн возможно бы назвал полубессознательным. В этой точке образовывались рэкет и игры Эрни. Для того чтобы он достиг целостного и здорового «Я», ему необходимо принять тот факт, что его гнев имеет под собой достаточно оснований, чтобы существовать. Мы можем видеть насколько серьёзный внутренний конфликт был отражен во сне клиента, где сцена столкновения со своим страхом происходит на поле брани. Её образ был взят с фотокарточки отца Эрни, воевавшего во время Второй Мировой Войны.                     В нашем понимании, когда Эрни решил, что он уже больше не может убегать от животного и вместо этого хочет развернуться к нему лицом, его интегративное Взрослое эго-состояние (неопсихика) предпочло препятствовать и освободиться от фиксированных стилей поведения испуганного Детского эго-состояния (археопсихика), которое улепётывало от страха. Неопсихика символически преодолела старые запреты и решения не чувствовать и не выражать свой  гнев. Эрни ещё много узнал от Эвана о символизме и научился его применять в своей жизни. Также он смог получить ту терапию, которая была ему нужна, чтобы консолидировать свои изменения. Таким образом, мы видим, что его сновидение выделило сценарные проблемы и убедило встретиться с ними лицом к лицу.