Я. С. Тимашев. НАУЧНОЕ НАСЛЕДИЕ П. А. СОРОКИНА* - СОЦИО-ЛОГОС - Неизвестен - Философия как наука

10-го февраля с. г. скончался заслуженный проф. Гарвардско­го университета, самого старого в Новом Свете и наиболее почи­таемого в ученых и студенческих кругах. Скончался П. А. в собст­венном доме, окруженном садом, в котором покойный охотно работал. Незадолго перед смертью он праздновал с женой, специа­листкой по биологии, золотую свадьбу. Родился П. А. в январе 1889 г. в крестьянской семье, притом в одном из самых глухих уголков Европейской России, в той части Вологодской губернии, которая ныне стала именоваться автономной республикой Коми (зырян). Редкая, завидная судьба! Она напоминает судьбу Ломо­носова, который также родился на крайнем севере России, в Хол-могорах, в Архангельской губернии, также в крестьянской семье. Об этом я уже писал в «Новом журнале», кн. 79 *. В этой статье я не буду говорить о биографии Сорокина, а вкратце обрисую вклад Сорокина в ту науку, которой он посвятил жизнь, а именно в тео­ретическую социологию. Прежде всего П. А. дал этой науке опре­деление, которое было принято чуть ли не всеми.

*    В   кн.   79   статья,   на   которую   ссылается   Н.С.   Тимашев,   отсутствует. Данная статья помещена в кн. 74 (см. с. 455—460 настоящего издания).

По его определению, социология есть наука об обществе, зани­мающаяся теми свойствами общества, которые проявляются во всех видах бытия и изменения общества, а также соотношением между отдельными видами, напр., политическим и экономиче­ским. Это определение навеяно трудами проф. Л. Петражицкого, взгляды которого Сорокин сохранил до самого конца своей науч­ной деятельности. Петражицкий утверждал, что если сам объект изучения состоит из п видов, то необходимо построить п--1 теорий, из которых п будет покрывать каждый из видов, и п + 1 -и — тео­рию, которая их объединит. Это отнюдь не означает, что социоло­гия стоит выше наук об отдельных видах общественных явлений, как учили некоторые ранние социологи. Социология не выше, на­пример, экономики или криминологии (т.е. науки о преступлени­ях и наказаниях).

Итак, перед Сорокиным, как и перед другими социологами, стояла задача установить элементы, и, следуя за Зиммелем, одним из выдающихся немецких социологов конца XIX века, Сорокин признал необходимым элементом каждого социального явления взаимодействие, которое он определил так: взаимодействие да­но, если действие А значительно или ощутительно влияет на пове­дение Б; это последнее может влиять на важнейшие действия А, но это не обязательно. Взаимодействие может проявляться в действиях нескольких лиц, иными словами, привести к образова­нию целых цепей.

Если взаимодействие между несколькими лицами часто повто­ряется, то можно сказать, что эти лица образуют социальную группу, кратковременную или длительную. Отдельные группы об­наруживают тенденцию сливаться в более или менее прочные конгломераты, которые мы называем системами. Система — очень общее научное понятие, которое может быть приложено не только к развитым социальным группам, но и к идеям, например, система римского права, но такие системы в социологии изучаются лишь в отдельных случаях.

Общества, из которых слагаются системы, могут быть органи­зованы, неорганизованы, дезорганизованы. Каждое организован­ное общество несет какой-нибудь «центральный» смысл или цен­ность; эта последняя часто сводится к «идее». Центральное ядро непременно состоит из логически согласимых предложений. Нормы, о которых тут говорит Сорокин, почти всегда начинаются «правовы­ми». Здесь опять чувствуется влияние Л. Петражицкого, крупного русско-польского ученого, которое осталось у Сорокина до самого конца.

Культура, понятие, которому Сорокин отдал много труда, есть совокупность всего сотворенного или признанного данным обще­ством на той или другой стадии его развития. Некоторые культур­ные системы независимы от признания их; простейшим приме­ром может служить 2X2=4. Другие зависят от признания (напр., разные физические теории). Многие системы могут быть объективированы, т. е. выражены в форме, понятной многим. На­конец, отдельные системы могут стать «социально-культурными», т. е. действенными в человеческих взаимоотношениях.

Главным свойством социально-культурных систем является тенденция к объединению в системы высших рангов, в которых отражаются смыслы и ценности отдельных систем. Такие систе­мы Сорокин называет «сверхсистемами», которые по необходимо­сти связаны с теми или другими населениями. К сожалению, Со­рокин не дает определения термину «население». Но он утверж­дает, что всякая сверхсистема может быть разложима на пять сле­дующих систем: язык, религия, искусство, этика, наука. Но «сверх­система» не совпадает с совокупностью культурных ценностей, принимаемых данным населением. Кроме систематизированных элементов, наблюдаемых в данном населении, в культуре данного общества попадаются пучки смыслов (идей) и ценностей, несог-ласлмых с господствующей сверхсистемой. Так, например, в Рос­сии начала 19-го века господствовала культура, которую можно было бы, по следам Уварова, именовать православной и самодер­жавной, но уже тогда появлялись ростки атеизма и вера в демо­кратию.

Термин «система», как уже было сказано, применяется Соро­киным для обозначения целого, состоящего из простых единиц, притом сохраняющих частичную автономию. Кстати, определе­ния не всегда удавались Сорокину, как и другим ученым. Так, напр., война определяется Сорокиным как схватка двух сил, стре­мящихся победить одна другую. На этой почве трудно построить убедительную теорию войны. Да и сам Сорокин не пользовался в своей «социальной и культурной динамике» таким определе­нием.

Весьма значительно и убедительно Сорокинское построение типов культуры. На основе внимательного изучения классической (т. е. греко-римской) культуры и европейской культуры за два тысячелетия, Сорокин пришел к выводу, что основных типов куль­туры только два — идейный и чувственный. Первый тип налицо, если носители данной культуры основывают свои воззрения на господствующих идеях, хотя бы весьма примитивных; второй — чувственный тип, — если большинство носителей культуры обра­щает главное внимание на осязаемые чувствами предметы. Меж­ду этими двумя основными типами обнаруживается два переход­ных типа. Один из них Сорокин назвал идеалистическим (лучше было бы назвать — гармоническим, чтобы не вызвать смешение с идейным). Этот промежуточный тип характеризуется как соче­тание двух основных типов, иными словами, слияние обоих эле­ментов в целое, в котором признается значение и идей и чувст­венно осязаемых предметов. Образцами этого типа можно счи­тать Золотой Век древней Греции (приблизительно с V по IV век до Р. X.), а позже — Ренессанс. Другой промежуточный тип ха­рактеризуется присутствием элементов обоих основных типов, од­нако противостоящих друг другу; таковым было состояние Евро­пы в первые века по Р. X., когда ростки христианства противо­стояли все еще сильному язычеству.

Сорокинские типы — не проявление какой-то страсти к клас­сификации. Эти типы оказываются «адекватными», т. е. подходя­щими для формулировки основной теории культурной и социаль­ной динамики. В 4-томном труде Сорокина, так озаглавленном, теории волнообразного изменения культур — от идейного типа к гармоническому, а иногда смешанному типу и дальше к чувст­венному типу, а через некоторое время обратное движение к ста­рому идейному типу, обыкновенно проходят через смешанный тип. Критики Сорокина утверждали, что он присоединяется к тем мыслителям, которые утверждают, что «история повторяется». Со­рокин с полным основанием отвергает такое толкование своих мыслей. Повторяются лишь центральные темы культур, которые, однако, осуществляются в весьма разнообразных культурах в за­висимости от различных состояний таких ее элементов, как пси­хика или религия. Сорокин заявляет, что он не ручается за справедливость своей теории в отношении культур, оставленных вне поля его зрения при построении своей теории. Но он полагает, что его теория «волнообразного движения культур» применима к культурам египетской, индийской, китайской, в которые он дела­ет краткие экскурсы. Только при более тщательном изучении этих культур можно будет сказать, покрывает ли их его теория.

Но почему же движутся, т. е. изменяются культуры? Сорокин отвечает: культуры движутся имманентно, т. е. силами, в них за­ложенными, а не посторонними факторами, на которых строили свои теории эволюционисты. Культуры изменяются, потому что такова их природа. Носители культуры стремятся развить зало­женные в ней силы и доводят их до такого предела, что дальше ид­ти некуда — при данном состоянии техники, науки, религии и т. д. Тогда культура останавливается, а носители ее поневоле об­ращаются к другим принципам. Но их только два — идеи или ма­териальные предметы; один из них представляется исчерпанным и приходится обращаться к другому.

На почве своей теории Сорокин предсказывает, что культура наших дней близка к «чувственному» пределу и что ей придется остановиться и начать двигаться в направлении к идейной культу­ре. Но так как движение «культуры» медленно, то никто из ныне живущих людей не доживет до времени, когда можно будет ска­зать, оправдались ли эти его предсказания (как, напр., оправда­лось его предсказание, сделанное очень давно, что наше время будет богато войнами и революциями).

Стоит сказать несколько слов о мнении Сорокина о своей со­циологии. Он называет ее «интегральной», т. е. пользующейся все­ми источниками познания и наблюдения, и рациональными выво­дами из них и «интуицией»; или сверхчувственным познанием, ко­торое он отождествляет с верой, что сомнительно, т. к. вера пред­полагает признание какого-то авторитета, считающегося незыбле­мым (как христиане делают со Священным Писанием); Сорокин ничего подобного не делает.

В этой статье я кратко обрисовал то новое, что внес Сорокин в науку, которой он посвятил свою жизнь. Кроме того, Сорокин внес свои идеи, часто поправки, в разные отрасли социологии, напр., в учение о социальных классах и о передвижении людей из одного класса в другой.

Можно быть уверенным, что имя Сорокина прочно войдет в ис­торию социологии. Вероятно, его имя будет поминаться наряду с основателями социологии О. Контом и Г. Спенсером и ее главны­ми двигателями после них, напр., Э. Дюркгеймом и Максом Вебе-ром. Среди нынешних социологов нет ученого столь же высокого ранга, как П. А. Сорокин.