2. Типы редукций и заблуждений      - Проблема Абсолюта и духовной индивидуальности в философском диалоге Лосского, Вышеславцева и Франка - С. В. Дворянов - Философы и их философия

      Если вести речь о сугубо рациональном познании, то неизбежно придется признать, что в проявлении подобного миропостижения имеет место г н о с е о л о г и ч е с к а я  р е д у к ц и я.  Суть и механизм столь распространенной (особенно в западной философской традиции)  гносеологической редукции легко показать на основе анализа обыкновенной, бытовой, опять-таки эмпирической, ситуации. Мы можем представить себе следующий произвольный и легко исполнимый “креативный акт”, имеющий вполне наглядное пространственно-временное сопряжение: человек, зажав в пальцах карандаш, поднимает руку вверх. После того, когда пальцы разжимаются, карандаш совершает падение. Что  является непосредственной причиной падения карандаша ?  Тип философствования, основанный на исследовании сугубо внешних причин, соответственно, видит только внешнюю ( по-своему о ч е в и д н у ю) “детерменистскую” подоплеку этого процесса,  причиной  падения карандаша объявляя момент расслабления пальцев и дальнейшее действие законов тяготения. Вместе с тем, не менее о ч е в и д н о, что карандаш падает именно в силу того, что  некий “субьект”  (держатель карандаша), заранее зная и рассчитывая на действия законов тяготения, имеет   ж е л а н и е расслабить пальцы, предоставив карандашу в о з м о ж н о с т ь ощутить свободное падение. Действие законов тяготения является не изначальной, а лишь последующей (внешней) причиной.

    Сама по себе “редукция” есть упрощение. Но упрощение в одной области зачастую влечет за собой “усложнение” в области другой. Так, современная научная картина мира,( равно и ученые, кропотливо работающие над ее составлением), безмерно у с л о ж н и л а мир, расщепив его до молекул и атомов. Но вопрос состоит в том, какое дело мне, как личности, до этих расщепленных молекул ? Дает ли знание о молекулах возможность найти гармонию  ? И если редукция является н е и з б е ж н ы м этапом любого вида познания, следующий, вполне резонный вопрос, который стоило бы задать : как применять редукцию на практике ?  В конечном итоге, при исследовании любого явления, какой бы сложностью или простотой оно не обладало, избегая формального подхода и  тщательно анализируя действие всех совокупных причин, мы приходим к Высшей Причине, к Абсолюту, который проявляет  Себя как  ж е л а н и е. Именно желание является самым непостижимым, самым загадочным  и сокровенным в изучении природы Абсолюта. Бог- Абсолют, создавая мир “ из ничего” имел соответствующие желания в отношении своих чад, которым он щедро предоставил в о з м о ж н о с т ь жить в сотворенном Им временном мире. Само по себе желание является такой тонкой, неуловимой “субстанцией”, что, употребляя термин Франка,  философия в изучении  природы данной субстанции смыкается  с “ч е л о в е к о в е д е н и е м”.

 Каковы же пути и этапы в преодолении “гносеологической редукции”? Блестящий ответ на этот вопрос дает Вышеславцев. Первой ступенью, которая  в  потенции приводит к обзору горизонтов в познании Абсолютного, по Вышеславцеву является "феноменологическая редукция" -  признание окружающего мира миром явлений, но не сущностей.  "Философия начинается с транса, с выхода, т. е. "метафизики". Без этого нет философии, а есть только физика в широком смысле”8).  Феноменологическая редукция, таким образом, есть умаление роли формализованного, логического мышления, направленного на изучение внешних, природных законов. “То, что философы  встречают и открывают при помощи своего транса, может быть весьма различным, но самый т р а н с,  как исходный момент  феноменологической редукции, остается в существе тем же самым" 9). Франк присоединяется к Вышеславцеву : “ Первичной реальности по самому ее существу  присущ момент т р а н с ц е н д и р о в а н и я, выхождения за пределы себя, как чего-то ограниченного”10). 

   Вышеславцевым в его философских трудах вскрываются  недостатки  рационального познания мира, он проводит огромную работу по исследованию  “всеобъясняющей” функции современной науки, отмечая, что современная наука  в своем рационалистическом пафосе стремится элиминировать из процесса познания элемент непостижимости и загадочности. Возражая против правомерности такого подхода, философ  утверждает, что самые о ч е в и д н ы е явления неизбежно содержат в себе элементы загадочности. Философ справедливо отмечает, что, например, явление света "есть самое непонятное и таинственное в современной физике :  поистине столь же таинственное, как и свет сознания, как и мистический свет”, и добавляет :

     “Первые принципы, аксиомы, априорные суждения, категории - достоверны и эвидентны, но вовсе необязательно рациональны, напротив, в них сконцентрированы нерешенные проблемы и глубокие иррациональности, - говорит Вышеславцев, и далее продолжает свою мысль о том, что сфера таинственного, по праву, является предметом изучения  философии , -  Именно  здесь  выступает  некоторая очевидность:  для философа, способного заглянуть в глубину вещей и в глубину проблем, о ч е в и д н о, что последняя основа всех вещей есть таинственная глубина и глубокая тайна”11).

  Феноменологическая редукция это лишь первый этап познания, вторым и окончательным этапом является, как это было уже описано в третьей главе, устремленность в Абсолютное. Этот этап “раскрывает смысл, цель и завершение редукции”. Завершением ее можно считать состояние  я с н о с т и,  а значит, в каком-то смысле,  и   п р о с т о т ы  сознания. Кроме того, мы можем добавить, что при абсолютном трансе  самому семантическому значению слова  редукция ( лат. reductio - возвращение, приведение обратно) придается его аутентичный смысл - “возвращение назад”, на духовную родину, к Богу-Абсолюту, от которого мы отпали. Предсмертные слова Вышеславцева в этой связи приобретают сокровенный, провиденциально-мистический смысл : “ Возвращаюсь к истокам бытия...Все понял...Как это просто...”12).

  Учение Вышеславцева об очевидности  иррационального, и  о  способе сверхлогического познания, о трансзенсусе в Абсолютное, как сущности духа, сущности свободы,  на первый  взгляд,  может  показаться “неакадемичным”. Однако, в  вопросе  о природе Абсолюта, спекулирующий понятием “науки” (в ее современном прочтении) академизм, строго говоря, неуместен,  так как порою не в состоянии констатировать ничего,  кроме своей  беспомощности, здесь обнаруживается бессилие сциентизма.

     Причиной сциентистского пафоса является нелепая в своей амбизиозности претензия нашего разума на познание вещей, превосходящих его познавательные способности. Здесь, опять таки, дает о себе знать домоклов меч абсолютизации, как имманентного свойства любого вида интеллектуального и нравственного ориентирования.