Субъект и истина - Введение к изучению философского наследия Фуко - Неизвестен - Философы и их философия

“Субъективность и истина” (1981)

“О генеалогии этики: пересмотр этики труда

в эпоху Прогресса” (1983)

“Герменевтика субъекта. Резюме лекционного курса

в Коллеж де Франс” (1982) [на русском языке—1991]

1. Фуко обозначает две эпохи в истории Запада, различающиеся между собой способами отношения между субъектом и истиной. Начиная с Декарта единственным способом отношения субъекта к истине становится познание и, следовательно, отношение субъекта к собственной истине возможно лишь как самопознание. Наоборот, в предшествующие времена самопознание является частным случаем заботы о себе, а условием доступа субъекта к истине являются духовные практики (аскеза и самоотречение в движении любви), то есть преобразование самого бытия субъекта.

2. В прежнюю эпоху истина являлась субъекту как спасение, теперь (в буржуазном обществе) истина стала содержанием развития знания. Отношение между субъектом и истиной перестало быть обратимым, поскольку истина теперь не воздействует на субъект познания, но относится к объективному социальному процессу. Причины этого разрыва Фуко видит в телеологическом пересмотре феномена духовности.

3. Университетская теология позднего средневековья “теоре­тизировала” философию, вычеркнув из ее структуры духовные упражнения и аскезу, которые были для нее всегда характерны. В свою очередь, протестантская теология усилила этот конфликт между духовностью и верой. К началу 17 века духовность перестает пониматься как практика заботы о себе и соединяется с представлением о значимости труда как универсальной формы спасения. При этом вера становится исключительным модусом отношения между человеком и высшей истиной. Наука лишь во вторую очередь констатирует этот разрыв между субъектом и истиной, поскольку ее историческое появление само зависит от факта теологического переосмысления духовности: наука — это своего рода следствие трудовой этики.

4. Согласно Фуко, не существует непрерывной во времени истории субъективности. Отношения между субъектом и истиной претерпели длительную трансформацию. В современной форме субъективности определяющую роль играют функции законопослушания и самопознания, в греческом обществе субъективность определяется духовностью и практическим постижением истины (практиками заботы о себе).

5. В свою очередь могут быть выделены три фазы в развитии понятия заботы о себе, характеризующем отношения между субъектом и истиной в европейской древности. Это (1) сократовско-платоновская фаза развития понятия epimeleia в философии (5—4 века до н.э.), (2) эллинистически-римская фаза, связанная с расцветом культуры своего “Я” (1—2 века), (3) раннехристианская, с присущей ей традицией отшельничества и аскетизма (3—5 века).

6. Сократовско-платоновская модель заботы о себе трактует epimeleia как составную часть политической практики аристократии в полисном обществе: заботиться о себе необхо­димо, чтобы действенно править другими и заботиться о них. В эллинистическом мире 1—2 веков забота о себе перестает быть частным случаем политики и становится самодовлеющей формой поведения ограниченной группы лиц, которых можно было бы назвать духовной элитой.

7. Практика заботы о себе получает свое осмысление у философов. В греческом обществе существовало три вида деятельности, напоминающих заботу о себе: деятельность врача, хозяина дома и влюбленного (диететика, экономика и эротика). Философы перенесли акценты в самой структуре epimeleia и предложили переключить внимание с заботливого отношения к телу на отношение к душе.

8. С точки зрения Фуко, Сократ первым провозглашает тезис о необходимости в заботе о разумности души. Свою роль философия видит в том, чтобы граждане могли проявлять заботу о самих себе. Философ превращается в посредника, организующего этот процесс, итогом которого должно быть появление свободного субъекта, способного обладать своей волей и принимать правильные решения.

9. Философская практика 5—4 веков состоит в воздействии учителя на своего ученика с целью обеспечить необходимые условия для его духовной трансформации. Фуко называет эту практику психогогикой и констатирует, что в античном обществе психогогика и педагогика дополняют друг друга. Античная педагогика состоит в передаче учителем истины своему ученику.

10. В эллинистическую эпоху фигура наставника ставится под вопрос. Ее заменяет самореализация субъекта, которая все больше является социальной практикой. На месте посредника в процессе заботы о себе могут оказываться не только философы, но и другие люди и даже книги.

11. В христианстве первых веков происходит разрыв между психогогикой и педагогикой. Истина перестает сообщаться душе, но в тех случаях, когда она находится под психогогическим воздействием, она сама становится способной говорить эту истину. Сутью же педагогики становится снабжение субъекта какими-либо отношениями, а позже — знаниями.

12. В “Воле к знанию” и, очевидно, в “Признаниях плоти” (в качестве четвертого тома “Истории сексуальности”, который не был опубликован при жизни Фуко согласно его завещанию), ученый показывает трансформацию христианской психогогики в практику пастырской власти, наиболее полно способствующей историческому преобразованию искусства заботы о себе в процедуры самопознания.

13. Общим пафосом этих размышлений Фуко было стремление понять, каким образом в современную эпоху на повестке дня появился вопрос об истине субъекта и сложились те виды герменевтики, которые нацелены на построение истинных суждений о субъекте безумном или преступном, субъекте, который живет, говорит и трудится, наконец, о том субъекте, которым человек бывает непосредственно для самого себя и в индивидуальном плане (в особом случае проявления сексуальности).