Елизаров А.Н. Установление факта наличия семейных отношений в судебно-психологической экспертизе

Необходимость установления факта наличия или отсутствия семейных отношений между двумя людьми в судебно-психологической экспертизе может возникнуть тогда, когда один из предполагаемых супругов скончался или пропал без вести, а брак юридически зарегистрирован не был. В таком случае положительное заключение может способствовать получению наследства, обеспечивающего будущее оставшегося в живых супруга и детей. В данной работе я бы хотел поделиться своими рассуждениями о том, как такая экспертиза могла бы быть осуществлена.

На первом этапе экспертизы потребуется оценить общий уровень развития вербальных способностей у интервьюируемого. Это нужно для того, чтобы позднее выносить суждения о том, является ли скудность ответов испытуемого следствием фактического отсутствия психологической ткани семейных отношений или же эта скудность ответов лишь следствие слабо развитых вербальных способностей испытуемого. В случае отсутствия необходимого минимума вербальных способностей у испытуемого, экспертиза становится проблематичной.

Ход беседы целесообразно записывать на видеопленку или на диктофон. Искусственность, наигранность поведения, противоречия в рассказе могут рассматриваться в качестве показателей фальсификации.

Для определения уровня развития вербальных способностей испытуемому можно предложить вспомнить и рассказать несколько наиболее ранних воспоминаний, относящихся к его детству, запомнившиеся детские сновидения, то значение, которое он придает им в своей жизни. По ходу рассказа испытуемого ему можно задавать углубляющие рассказ и делающие возможным понимание вопросы. Можно также спросить о наиболее ярких, запомнившихся событиях из жизни испытуемого, ситуациях, когда он испытывал наибольшее ощущение подъема, был счастлив. По характеру рассказа можно судить о стиле жизни испытуемого, наиболее естественных для него формах самореализации в мире (см. Осипова, 2000, с. 43-47).

Далее переходим к вопросам, ответы на которые должны свидетельствовать в пользу или против гипотезы о том, что между испытуемым и отсутствующим человеком существовали взаимоотношения, которые по психологическим параметрам можно назвать семейными.

Следует спросить: "Вспомните ситуацию, когда Вы впервые увидели его (ее). Что это была за ситуация? Где это происходило? Что Вы отметили про себя, обратив внимание на этого человека? Чем он привлек Ваше внимание? Как состоялось Ваше знакомство? О чем Вы говорили с ним тогда? О чем Вы говорили с ним потом?". Далее следует спросить: "Почему среди многих других мужчин (женщин) Вы выбрали для брака именно его (ее)? Как Вы думаете, почему среди многих других женщин (мужчин) он выбрал для брака именно Вас? Что его привлекло в Вас?". Если испытуемый затрудняется с ответом, следует не спешить, дать возможность ему подумать. Если ответ типа "Я не знаю", следует попробовать стимулировать более содержательный ответ вопросом: "А какие у Вас есть гипотезы на этот счет?" Содержательные ответы на эти вопросы говорят обычно о глубинных потребностях, которые данные люди стремились удовлетворять в браке. Далее следует проследить, насколько в браке были созданы условия для удовлетворения данных потребностей, в чем эти условия состояли. Сведения, свидетельствующие о росте личности членов семьи вследствие их взаимного влияния друг на друга, говорят о наличии психологической ткани семейных отношений, ибо, согласно определению Г. Навайтиса (1999, с.10) психологическая сущность семьи возникает тогда, когда отношения в паре становятся личностно значимыми, влияющими на чувства, мышление, поведение человека.

Если испытуемый не может вспомнить содержания разговоров, в его сознании не отображена динамика собственных личностных изменений в процессе этих разговоров, если говорится, что другой супруг был замкнут, неразговорчив, поэтому мало что удалось узнать о нем, это говорит в пользу того, что семья как психологическая сущность не состоялась.

Важным диагностическим вопросом является вопрос о супружеских конфликтах. Все союзы, претендующие на звание супружеских, проходят стадию разногласий. Наличие информации о том, что в отношениях двоих были конструктивно разрешаемые конфликты, говорит о наличии такого важного компонента структуры семьи, как субсистема супружеской пары. Значит, супружеские отношения имели место. Вопрос о разногласиях поднимался и обсуждался, причем были конкретные позитивные результаты этих обсуждений. Возможные конкретные позитивные результаты конфликтов неплохо описаны С. Кратохвилом (1991, с.210):
1. Кто-либо из супругов что-либо узнал или понял, научился чему-то новому.
2. Уменьшилась напряженность вследствие того, что высказывались жалобы, претензии, был дан выход эмоциям, снизилось раздражение.
3. Конфликт привел к большему взаимопониманию и сближению, партнеры стали больше чувствовать, что зависят друг от друга и правильно друг друга оценивают.
4. В результате конфликта было найдено решение проблемы, стороны пошли на взаимные уступки, обдумано и обсуждено дальнейшее поведение.

Если испытуемый говорит о том, что отношения были настолько хорошие, что никаких конфликтов не было, то можно говорить об отсутствии важного психологического показателя наличия семейных отношений - субсистемы супружеской пары. Либо имеет место фальсификация.

Наличие бурных конфликтов может говорить о наличии семейных отношений в том случае, если по ходу участия в этих конфликтах у партнеров совершенствовались навыки поведения в конфликтной ситуации, в нарождающейся семье формировались правила поведения в период согласования и приспособления. Неконструктивные способы воздействия на другого в период согласования и приспособления сменялись конструктивными.

Одним из показателей реального существования семейного союза является наличие в отношениях развернутой системы внутрисемейных ролей (Алешина, Гозман, Дубовская, 1987, с.30-32):
1. Ответственный за материальное обеспечение семьи.
2. Хозяин (хозяйка) - покупка продуктов, приготовление пищи, уход за одеждой, обеспечение уюта, порядка и чистоты в доме.
3. Ответственный по уходу за младенцем - обеспечение ребенку физического и психического комфорта.
4. Воспитатель - деятельность, направленная на развитие ребенка в компетентную, моральную и социализированную личность.
5. Сексуальный партнер - проявление различного рода активности в плане сексуального поведения.
6. Организатор развлечений - выдвижение различного рода инициатив в сфере досуга, организация отдыха, планирование и организация проведения отпуска, планирование и организация выходов семьи в гости.
7. Организатор семейной субкультуры. Имеется в виду культура жизни внутри семьи. Насколько в жизни семьи представлены достижения науки, искусства. Насколько часто семья ходит в кино, театры, музеи. На какой класс ценностей она здесь ориентирована. Кто занимал лидирующие позиции при обустройстве этой стороны семейной жизни? Какова была реакция другого? Развивалась ли семья в направлении общности культурных ценностей?
8. Ответственный за поддержание родственных связей.
9. Семейный психотерапевт. Имеется в виду активность, направленная на решение личностных проблем партнера - выслушать, выразить принятие, симпатию, помочь разобраться в проблеме, эмоционально поддержать.

Важно выяснить, насколько в союзе были представлены перечисленные выше роли, как распределялись обязанности по их выполнению, насколько устойчивым было это распределение. Согласно взглядам Минухина, Монталво и Гурни (Minuchin, Montalvo & Guerney, 1967) непостоянство и непредсказуемость во всех сферах жизни совместно живущих людей говорит о потенциальной проблемности и недолговечности данного союза.

Такой союз не может быть назван семьей, поскольку отсутствует структура семьи - сеть требований и функций (соответствующих видам внутрисемейной деятельности), формирующая способы взаимодействия в семье, а также основанные на них постоянные, поддающиеся предсказанию типы (способы) поведения. То есть отсутствует система внутрисемейных правил, внутрисемейных ролей.

Ситуация, когда женщина играла главенствующую, доминирующую, лидирующую роль в семье говорит о выключенности мужчины из жизни семьи, ответственности за нее. В этом случае также есть основания говорить об отсутствии психологической реальности семьи.

Если говорить о таком важном компоненте семейной жизни, как родительство, то суть осуществления этой деятельности заключается в том, чтобы отец и мать в совместном обсуждении выработали правила, обязательные для ребенка, а впоследствии следили за их соблюдением. Правила должны быть направлены на достижение целей воспитания, которые можно определять по-разному, но, в конечном счете, эти цели должны предполагать самостоятельное, независимое и компетентное существование ребенка в сообществе. Неосознанные воспитательные установки - есть, по сути, отсутствие родительской роли. Важно чтобы родители согласовывали между собой средства и цели воспитательного процесса, исходя из того, что могло бы быть полезным для ребенка. Важно иметь факты, говорящие о том, что такой процесс действительно имел место в отношениях двоих, и он был успешным или, по крайней мере, можно регистрировать продвижение двоих на пути к этой успешности. В противном случае совместного родительства как такового не было, следовательно, о наличии психологической реальности семьи в данном контексте говорить нельзя.

Концентрация одного из родителей на воспитании детей до такой степени, что это исключает всякую возможность последних учиться функционированию в мире посредством непосредственного участия и приобретения собственного опыта, как правило, говорит о фактическом отсутствии полноценных отношений между супругами (Навайтис, 1999; Minuchin, Montalvo & Guerney, 1967). В таком случае также можно предполагать отсутствие реальности семейных отношений применительно к взаимоотношениям между супругами.

Пространство эмоциональных проявлений человека может быть представлено в виде континуума между двумя полюсами: любви и власти. Для людей естественно стремиться отдавать любовь другим и получать ее в ответ. Если эта потребность оказывается фрустрированной, то маятник человеческих эмоциональных проявлений может качнуться в направлении жажды власти. Сутью и смыслом жизни двоих в таком случае становится соперничество, борьба за власть. Нормальным считается эволюция семьи от доминирующих аффектов (сильных эмоций), связанных с поиском власти, к доминирующим аффектам, связанным с любовью и заботой друг о друге (Minuchin, Montalvo & Guerney, 1967). Если мы в отчетах одного из партнеров находим информацию о том, что такая эволюция действительно наблюдалась, есть основания говорить о психологической сущности семейных отношений. Эмоциональная бедность общения (когда нет признаков борьбы за власть, соперничества или когда двое не искали заботы и любви со стороны друг друга и не пытались этого друг другу давать) говорит об обратном.

Семейные отношения предполагают интенсивный обмен информацией между членами семьи (Навайтис, 1999; Minuchin, Montalvo & Guerney, 1967), открытость, то есть отсутствие чего-либо, что супруги по каким-либо принципиальным соображениям утаивают друг от друга (Алешина, Гозман, Дубовская, 1987, с.44). Выраженные коммуникативные барьеры между партнерами говорят об отсутствии психологической сущности семьи. Это мог быть экономический или иной союз двоих, но не семья.

Одной из основных функций семьи является наличие условий для развития личности всех членов семьи (Елизаров, 1996). Если мы не видим, что союз оказывал подобное влияние на двоих, у нас нет оснований, говорить о психологической сущности семьи.

Семья предполагает общность ценностей, некоторую психологическую реальность в виде мировоззрения (система устойчивых представлений человека о мире и о себе в этом мире) общую для двоих. Если мы не обнаруживаем следов такой реальности, есть основания полагать, что семья как психологическая сущность в реальности еще не существовала. Если личность супругов столь неопределенна, что им трудно представить экспертизе сведения не только о чужом, но и о своем мировоззрении, то, возможно, мы имеем дело с диффузной, размытой идентичностью. В таком случае есть все основания говорить о незрелости решения о вступлении в союз. Вступая в брак партнеры могли надеяться спастись от одиночества, они играли в игру с идеальным образом другого, не видя человека реального (Minuchin, Montalvo & Guerney, 1967). В таком случае нет оснований, говорить о наличии психологической сущности семьи.

Представленные выше материалы помогают составить программу интервью для диагностики наличия или отсутствия свидетельств о наличии семейных отношений, а также задают структуру написания заключения. Опрашиваться может не только один из супругов, но и другие возможные свидетели. Сопоставление показаний этих людей, анализ документов (писем, фотографий, видео и аудио записей) должны обеспечить возможность написания имеющего силу, убедительного заключения там, где это возможно.

Представленные выше идеи призваны помочь доказать бесспорное наличие качественных семейных отношений там, где они действительно сложились, но брак не был заключен официально. Такая экспертиза могла бы исправить беспечность, недальновидность или излишнюю осторожность людей, взаимоотношения которых с психологической точки зрения заслуживает того, чтобы считать их семейными отношениями.

Литература

1. Алешина Ю.Е., Гозман Л.Я., Дубовская Е.М. Социально-психологические методы исследования супружеских отношений. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1987.

2. Елизаров А.Н. К проблеме поиска основного интегрирующего фактора семьи // Вестник Московского университета. Серия 14. Психология. - 1996. - №1.

3. Кратохвил С. Психотерапия семейно-сексуальных дисгармоний. Пер. с чешск. - М.: Медицина, 1991.

4. Навайтис Г. Семья в психологической консультации. - М.: Московский психолого-социальный институт; Воронеж: Издательство НПО "МОДЭК", 1999.

5. Осипова А. А. Общая психокоррекция: Учебное пособие для студентов вузов. - М.: ТЦ "Сфера", 2000.

6. Minuchin S., Montalvo B., Guerney B.G. Families of the slums: An exploration of their structure and treatment. - New York - London: Basic books, 1967.