Проституция как навязчивое повторение? Случай.

 

Два года назад я собирала материал для статьи для одного информационного ресурса. У меня была возможность поговорить с одной из представительниц дорогих эскорт услуг. Беседа была анонимной и интервью должно было появиться в рубрике "Как это устроено? " Мне нужно было написать красивую залакированную статейку о праздной жизни дорогой куртизанки эпохи нефтяного изобилия нулевых. С девушкой Аурикой мы  проговорили два раза по 4 часа. Эти записи до сих пор есть у меня в диктофоне. 

  В начале все шло хорошо : она щебетала о богатых клиентах, красивой жизни , финансовой свободе и смешных особенностях работы. Ей все нравилось. Аурика много путешествовала со своими клиентами, снимала дорогую квартиру, в ушах поблескивали бриллианты. Статья складывалась. Но в конце второго часа беседы у меня появилось странное чувство. Тонкий холодок по спине. Странное чувство контрпереноса (психоаналитики поймут). А в контрепереносе просто встает ком в груди. Какая-то непонятная отщепленная боль. Я до сих пор не могу понять ,что это было, может быть и мои непроработанные слепые зоны дали о себе знать. А может и правда гуттаперчевая и отзывчивая психика психолога среагировала на чужую отщепленную боль. Не знаю. Здесь главное не пойти на поводу у своих фантазий.

  В ее рассказе все прекрасно. И по ощущениям она меня не обманывает. Аурика действительно переживает то, о чем говорит. Работа ей нравится. Платят много. Мужчины в большинстве своем ее не обижают. А отношения ей не нужны. Ей нужна свобода и деньги. И мужчины. Не поток, но стабильное количество постоянных клиентов. Меня немного удивляет возрастной коридор. Ее постоянные почитатели - мужчины в возрасте 52-53 года. Многовато. Но она говорит, что ей самой смешно, что особую симпатию она вызывает у "старичков", да и ей с ними почему-то комфортнее всего. Что ж , каждому свое. Главное найти смелость жить свою жизнь. Но есть нюанс. Она сама выбрала эту работу, имея хорошее образование и приличную маму. Финансовых трудностей она в детстве не испытывала. Обычная семья. Когда я заканчиваю сбор материала про "красивую валютную жизнь" , я не могу удержаться от вопросов о родителях. С мамой все в порядке. Она живет в другом городе, приезжает иногда в гости. А вот папы нет. Аурика первый раз прерывает свой веселый рассказ. Прихлебываает. Переводит тему. Я бестактно переспрашиваю. "Папа погиб." Немигающий взгляд. Автокатастрофа. Он уехал в командировку и обещал 12тилетней Аурике привезти падарок. Здесь становится "горячо". Я дальше не спрашиваю, смотрю на нее. И мне плохо. Потому что плохо ей. Но ее глаза мгновенно высыхают. Беседа дальше не клеится. Кое-как выравниваю общее настроение. Говорим об одежде и косметологии. 

 В конце беседы у меня в голове всплывает навязчивый ,непонятно откуда взявшийся, вопрос. Это странное чувство психотерапевта, когда ты понимаешь , что это то, чего нельзя не спросить. Что сейчас ,возможно, произойдет самое важное за весь период психотерапии. Перед прощанием я , предварительно извинившись за бестактность, спрашиваю : "Аурика, а сколько бы сейчас было вашему отцу? " . Молчание. Ответ. "53". 

  Статья так и не вышла. По разным причинам. Я нашла их массу , чтобы не обработать и не сдать материал. Мне больше не предлагали писать. А в журналистику меня тянуло всегда. Так и не сложилось. 

  С тех пор я много думаю об этом случае. Вспоминаю свое странное чувство от той беседы. У меня нет уверенной версии того, что есть прямая связь между выбором профессии и детской травматизацией. Но что-то здесь сквозит...