О травматизации детской психики в ситуации семейной тайны

«Тайна всегда становится ядом».

Тайна = травма.

Наличие тайны (секрета), сохраняемой родными с целью уберечь ребенка от знания, которое, по их мнению, может нанести травму, является травматичным уже само по себе. Очевидно, что психика как взрослого, так и ребенка «умеет» считывать невербальные послания в виде замолканий, недосказанностей, переглядываний, опускания глаз в какой-то момент и проч. Отсутствие ясности порождает напряжение, связанное с утратой ощущения безопасности (вторая ступень пирамиды Маслоу, между прочим). Таким образом, как «свежая» тайна, так и тайна, хранящаяся в памяти предыдущих поколений, порождает напряжение, и оно передается последующим поколениям.

Это могут быть факт смерти или усыновления, совершенные преступления, измену и развод, расставание, психические заболевания, материальное состояние и др.

На сохранение тайны уходит много энергии. Возникает внутренний конфликт, т.е. психическое напряжение. Это напряжение, в котором пребывает семья, находит выход в различных соматических симптомах, проблемах поведения, возникновении зависимости у ее членов и других сложностях. Тайна не только не спасает от травмы – тяжелых переживаний, но наоборот, приводит к различным патологическим последствиям, проявляющимся затем в нескольких поколениях. Такими последствиями могут быть: низкая самооценка, слабая способность к символизации с помощью слов и частые психосоматические заболевания, асоциальное поведение, обусловленное бессознательной идентификацией с «плохостью» биологических родителей, если, например, речь идет об усыновлении, трудности в установлении близких отношений и другие сложности.

Успех терапии зависит от содержания секрета, динамики семьи, характера вмешательств психолога и многих других факторов. Содержание секрета отражается в особенностях контакта семьи со специалистом, в игре ребенка на сессии, его соматических симптомах.

Трудности в работе с семейной тайной:

Наличие секрета в семье сопровождается сильной тревогой. Реальность так или иначе искажается в придуманных историях или попросту отрицается. Чаще всего пытаются скрыть события, которые вызывают интенсивные чувства вины и стыда. Наличие таких чувств может стать серьезным препятствием к раскрытию секрета. Терапевт наталкивается на защиту сопротивлением,
Трудности обусловлены остротой влияния и силой семейного секрета (случаи 1-3). Требуя от специалиста соблюдать семейные правила на сессии, родители как будто проверяют, обладает ли он достаточными ресурсами, чтобы помочь семье расстаться с секретом.
В связи с тем, что в ситуации травмы фрустрирующих чувств очень много, терапевт может столкнуться со следующим. Он может стать пугающим объектом в силу того, что ребенок стремится освободиться от своих агрессивных импульсов, которые его пугают, проецирует их на терапевта.
Если психолог теряет способность «поглощать» возросшую тревогу и включается в семейный паттерн, контакт семьи со специалистом, как правило, прерывается.
Хрупкость детской психики может вызывать чувство дискомфорта у терапевта. Речь идет о довольно тяжелом и мощном контрпереносе.
Родители могут категорически не хотеть сообщать ребенку семейный секрет.
Кроме того, не отменяются обычные трудности работы с детьми, присущие терапии любого запроса: немотивированность ребенка к терапии; зависимость его от родителей (что требует дополнительной работы по созданию рабочего альянса с ними); то, что он плохо переносит страх и боль в отличие от взрослого пациента.

Виды семейных тайн

I. Условно семейные тайны можно поделить на 2 вида: это материал, который относится к настоящему времени (развод родителей – «куда исчез папа?») и к прошлому (без вести пропавший родственник предыдущего поколения). Существуют ли различия во влиянии разных видов травм на психику? Очевидно, что межпоколенная тайна обнаруживается сложнее в силу того, что родители либо не знают, что она существует, либо не знают ее сути, либо просто не подозревают о важности этого материала и не озвучивают его. Он может проявляется в виде тревожного фона, психосоматических реакций. Специалисту, безусловно, труднее распознать влияние старых семейных тайн и травм на психику маленького пациента. Если только об этом не будет рассказано родителями.

Текущая или актуальная травма, т.е. свершающаяся или свершившаяся недавно, как правило более остро дает о себе знать в поведении или в виде симптома ребенка.

II. Другой тип классификации травм (по отношению к реальности): это свершившийся факт, который по разным причинам замалчивается или искажается в семье или секреты, основанные на фантазии и выполняющие функцию бессознательных защитных механизмов – семейные «мифы».[сем тайна]

Неспособность семьи расстаться с тайной зачастую является серьезным препятствием для психологической помощи и может быть угрозой здоровью ребенка.

Работа с родителями.

Работа с родителями необходима и очевидна. Например, если ребенок своим симптомом удовлетворяет скрытые желания своей матери, то никакая терапия не сможет тягаться с этим удовольствием. Работа с матерью, ее осознания могут дать возможность терапии состояться.

Несмотря на то, что Боуэн предупреждал об опасности раскрытия семейных секретов (он говорил о недооценке интенсивности эмоциональных процессов, которые являлись причиной формирования тайн), на сегодняшний день принято считать целесообразным выявление и свободное обсуждение с родителями, а потом в приемлемой форме – с детьми, любых фактов из жизни семьи . Будем иметь ввиду, что речь шла в основном о тайне усыновления.

Работая над раскрытием семейных тайн, психологу необходимо быть предельно деликатным, т.к. ему придется соприкоснуться с переживаниями крайне неприятных чувств, которые заставляют удерживать раскрытие информации и хранение ее в виде тайны. Соответственно, становятся актуальными способность терапевта «учуять» наличие тайны (работа с контрпереносом), а также его деликатность. Специалист должен создать специальные условия и выступить в роли «поглотителя» тревоги.

Стабильному терапевтическому контакту семьи со специалистом способствует системный подход, включающий в себя деликатную работу с родителями, которая помогает им расстаться с тайной, но не быстрее, чем они будут к этому готовы.

Помощь пациенту-ребенку.

Пациент – ребенок отличается от взрослого пациента. Взрослое Эго более зрело, т.е. более адаптивно, чем детское. Среди механизмов защит ребенка преобладают примитивные, присутствует вера в волшебство и всемогущество, легко появляется страх, контроль (Суперэго) еще ограничен. Ребенок чаще выдает острые реакции, которые пугают близких и терапевта своей силой и окраской. Речь идет о психосоматических реакциях, об изменении поведения, о появлении ночных страхов, о том, с чем пришли родители к психологу,

Ряд авторов считает, что условием успешной работы является обеспечение понимания ребенком происходящего или произошедшего. Естественно, в том объеме и в той форме, которые ребенок способен воспринять согласно своему возрасту.

Также важная задача аналитика — декодировать эмоции, которые ребенок пытается диссоциировать или эвакуировать.

Игровая психотерапия предоставляет большие возможности в работе с травмой, порожденной семейным секретом.

В своей практике мы руководствуемся моделью игровой терапии ребенка, принятой в психоаналитическом направлении, дополняя ее работой с родителями. Этот вид помощи предполагает, что психолог занимает по отношению к ребенку не директивную позицию и учитывает проявления его бессознательных психических процессов.
Аналитик выстраивает гипотезы о чувствах ребенка, наблюдая за тем, как ребенок обращается с игрушками, как протекает игра. Чувствует ли ребенок, что обладает объектом? Он взаимодействует с ним, сохраняет его, исследует его? Или наоборот - демонстрирует сомнения по поводу выполнения этих действий? С какого рода объектом он играет? Он жесткий, хрупкий, твердый, неоднозначный, взрывоопасный, он может развалиться или раствориться? Он ломается? Его можно починить?
Аналитику также придется ответить на вопросы: насколько изобретательна игра ребенка? Насколько условно или конкретно в ней развивается фантазия? Насколько интегрированы и интерактивны чувства, мысли и действия между собой?
Аналитик так же изучает, как выражает ребенок жестами и моторикой те связи и эмоции, которые до этого уже отразились в его соматических симптомах.

Аналитик обращает внимание на уровень развития ребенка. Для специалиста будет важен не только факт отставания в развитии, но и опережение. Почему? По мнению Дидье Анзье таким образом мы выявляем особенности отношений с матерью. Опережение в развитии в любой сфере является маркером неудовлетворительности симбиотических отношений с матерью. Результатом низкого качества этих отношений является преждевременное развитие психической кожи, в качестве которой может выступать раннее или очень мощное развитие любой психической функции, способное скомпенсировать дефект симбиотической связи и дать ребенку иллюзию защищенности и способности иметь дело с негативными влияниями внешней среды.

В случае, если родители категорически настроены против раскрытия секрета, психолог, комментируя игру ребенка на сессии во время игровой психотерапии, помогает назвать словом то, о чем приходится умалчивать в реальности, не нарушая при этом условий соглашения с родителями. Тем не менее, игровая терапия дает возможность символизировать и проработать травму ребенка (но не меняет актуальной семейной ситуации).

В нашей работе часто приходится сталкиваться с необходимостью пережить ребенком процесс горевания. Как написал один из аргентинских психоаналитиков (Сантьяго Корбальо): «Если мы говорим о травме, то имеем ввиду, что дети, в отличие от взрослых, не умеют горевать. Для того, чтобы научиться этому, им нужна помощь взрослых. Ребенок чувствует себя беззащитным и растерянным и пытается бороться с этим состоянием, застряв на той стадии горевания, когда беззащитность и растерянность сменяются приступами гнева и отрицанием потери». Я понимаю, о чем это- ребенок горюет по-другому, чем взрослый. Но дети горюют, горюют очень глубоко. Просто надо понимать, что автор вкладывает в слова «не умеют горевать». Это слабость Эго и силы аффектов, это множество фантазий, это молчаливое страдание.

Семейный секрет разрушительно действует и на ребенка, и на взрослого. Следующей темой я бы взяла вопрос о том, как правильно говорить с детьми о том, что было скрыто.

#детскаятравма