Простить, когда об этом не просят

Мне всегда легко давалось прощение. Я не относилась как-то специально к этой своей особенности – она была чем-то само собой разумеющимся.  Получалось проживать непростые ситуации отношений, понимать и принимать их, обнаруживая на выходе из кризиса тепло в сердце  и новую толику зрелости в  мировосприятии. 
Где-то на краю моего сознания болталось умозрительное представление о том, что по-разному в разных жизнях обстоят дела с прощением. Но долго, как будто, не было повода дифференцировать  мир в  этой плоскости - плоскости процесса прощения. 
А не так давно в работе с клиентами  я увидела, почувствовала и прикоснулась к тому, как существенно по-другому,  чем до сих пор у меня,  это может проживаться. Как почти невозможно бывает людям простить друг друга. 
Встретившись с этим, и будучи убежденной в исключительной важности этой задачи – простить, я озаботилась изучением  прощения, дабы иметь возможность процесс  этот в терапии с толком сопровождать и  направлять. 
В своем исследовании темы я забрела на один из психологических форумов в интернете. 
Каково было мое удивление, когда в многостраничном обсуждении я обнаружила повторяющиеся мнения коллег о том,  что прощать можно, только если прощения просят. А если никто не просит, то говорить не о чем  - прощать не возможно. 
Ого! Разница в восприятии и проживании прощения еще шире, чем я себе представляла, подумала я  после того, как с трудом перестала считать носителей такой точки зрения, скажем, чудаками) .
А дело в том, что процесс прощения может быть рассмотрен на двух уровнях - как феномен внутренней жизни человека и как феномен, разворачивающийся на границе контакта, феномен межличностных отношений.  Видимо, для того, чтобы прощение оказалось максимально прожитым, завершенным, обогащающим, должны быть реализованы оба его компонента – внутренний и внешний. Они могут рождаться и развиваться параллельно, сложно переплетаясь, продвигая или подтормаживая друг друга. Можно ли здесь предписать какую-то однозначную последовательность или приоритетность –  например, лучше чтобы сначала внутренняя работа, а потом внешнее взаимодействие или: внутреннее важнее внешнего. 
Я лично на себя такую дерзость не возьму.  Не возьму, потому что для меня, как для ярко выраженного интроверта,  внутренняя феноменология прощения переживается несравненно более весомой. Почти самодостаточной). 
В этом месте я накопила некоторое количество опыта, из которого сейчас и пишу. Оговорюсь, что я не хочу умалить ценности той части процесса, которая может быть прожита в отношениях. 
Но меня, конечно, очень вдохновляет перспектива 'самостоятельного' прощения)) 
Ну представьте... 
Я  хочу даровать кому-то свое прощение, а этот кто-то моего прощения не  ищет, ответственности за мою боль ни в какой степени не берет, вины не чувствует, отношениями не дорожит. Провернуть в такой ситуации прощение, как межличностное  действие   я  просто не смогу (если исключить абсурдные варианты). Я буду протягивать другому  что-то, в чем он не испытывает потребности, чего взять не хочет. Возможно, он  даже будет возмущен, если узнает, что к нему направлено мое прощение, потому что это будет намекать на его причастность к  моей боли. Причастность, которую он может категорически не признавать. 
Или вот такой вариант… Другой  человек, которого я мню виновником моей боли, жаждет моего прощения, ищет его, просит, предлагает компенсацию морального ущерба в ассортименте. А я прощать не намерена. Для меня вся эта ситуация «под сукном», человек заклеймен как предатель, привязанность и другие теплые чувства к нему объявлены недоразумением и кастрированы.  «Ну не о чем мне говорить с этим  человеком, ну поверьте)…» 
Что ж, займемся тогда тем, что внутри)). И сделать это лучше до того, как обида выберет, в какой форме ей жить в моем теле. 
Иными словами, я считаю, что внутренняя  часть работы прощения возможна, целесообразна и полезна, не зависимо от того, ищет ли моего прощения или нет, тот, с кем оно связано. Не зависимо от того, допускаю ли я хоть какую-то вероятность примирения, восстановления отношений. 
Чтобы  обосновать, почему это так и рассмотреть, что это за внутренняя работа прощения, предлагаю пойти от противного. 
Что является противоположным прощению во внутреннем плане? Обида. Вот из  чего, примерно, она состоит: 
1. Я испытываю боль (я, кстати, необязательно замечаю это. Боль может быть не признана и вытеснена в самом начале, так что о дальнейшем нечего и говорить. Чаще она все же бывает замечена.) 
2. Вызвана эта боль тем, что у меня были какие-то ожидания от человека, с которым я нахожусь в отношениях, а он сделал что-то, что этим ожиданиям не соответствовало (при этом в нашем прошлом я могла сказать ему о своих ожиданиях, а могла и не сказать. Он мог понять или нет, что я имею в виду. Мы могли договориться об обязательствах на эту тему, а могли и не договориться. Я могла заметить, что мы не договорились и это может привести к сложностям, а могла сделать вид, что не заметила.)
3. Я считаю другого  ответственным за эту мою боль. Например, я  считаю, что у него, конечно, был  выбор  совершать поступок, причинивший мне эту боль или нет, и ему ничего не стоило бы воздержаться от такого поступка. Ничто достаточно весомое не ограничивало его свободы действовать иначе. Я также могу думать, что не было никаких “причин”  так со мной обращаться, не было никакого моего вклада в такой его выбор,  я ничем совершенно не заслужила такого обращения, тем более – никак его не спровоцировала. Он просто выбрал пренебречь моими интересами ради своей прихоти. Потому что злодей, а я - жертва его злодейского эгоизма и хладнокровия. 
4. Я считаю, что я за свою боль не в ответе. Не в ответе в прошлом – не было никакого моего вклада в такое развитие ситуации.  Не в ответе в настоящем – у меня нет выбора  'страдать или не страдать' в связи с событием, это от меня совершенно не зависит.  Не в ответе в будущем - ничто в моем мировоззрении  не нуждается в пересмотре, мне не нужно менять ничего, кроме партнера.

Ну вот такая примерно  внутренняя картина обиды.  Согласитесь - для того, чтобы переживать так или примерно так,  не нужно присутствие другого (под другим здесь я подразумеваю ‘обидчика’), оно, присутствие это, может даже помешать в организации себе такого переживания. 
Прощение, как альтернатива обиде во внутреннем плане, так же не зависит от присутствия и позиции другого или зависит не сильно. 
И может в удачном варианте разворачиваться примерно так:

1. Я испытываю боль, замечаю, ощущаю, признаю ее. 
2. Я понимаю, что она связана с моими несостоявшимися ожиданиями. А так же понимаю или ощущаю свою ответственность за эти ожидания и за их разделенность другим. То есть, за то, чтобы прояснить, знает ли другой человек об этих моих ожиданиях, прояснить его  готовность и возможность  заботиться о том, чтобы соответствовать им. 
3.Я могу обнаружить свое нежелание замечать и принимать неготовность  или невозможность конкретного человека соответствовать моим ожиданиям, его несогласие с этими ожиданиями. Могу обнаружить свое бессилие изменить его позицию и свое бешенство по этому поводу. Могу заметить свою категоричность и неготовность свои ожидания пересматривать и корректировать. Ну там: да, я хочу быть с ним, но с ним, измененным под мои, конечно, правильные, ожидания. 
4.Я разделяю ответственность за свою боль, готова допустить, что другой  человек не несет полной ответственности за то, что произошло в наших отношениях. Рассматриваю вариант, что у другого человека не было причин или возможности совершить иной выбор, нежели  тот, который привел к моим болезненным переживаниям.  
Я могу поставить себя на его место и представить или даже вспомнить ситуацию, когда я совершала или была готова, допускала  совершить такое же или похожее действие (которое теперь так задело меня) по отношению к другому человеку.  Могу даже заметить, что, в общем, такие мои действия или намерения не противоречили моему хорошему отношению к этому человеку.
Я обнаруживаю свою ответственность за  восприятие ситуации и переживаемую боль. Ответственность, за то, чтобы не видеть своего вклада в развитие ситуации. Ответственность за то, чтобы меняться и взрослеть. 

Скажу в завершении, что поглощение и переваривание боли является неотъемлемой частью, непременным условием того, чтобы прощение состоялось. Процесс этот не прост. И не должно вовсе проживать его одиноко и стоически от начала до конца. Здорово, когда возможно какую-то часть пути пройти с опорой на подходящее окружение. Однако совсем обойтись без самостоятельности, без встречи с болью один на один, увы, не удастся.