Что такое изменения в подростковой психотерапии?

Подросток 15 лет (суицид), первичная консультация

«Говорить трудно. В груди ощущения тяжёлого свинцового кляпа. Голова как будто покрыта мокрым ватным одеялом, под которым ворочаются обрывки мыслей. Когда говорю, то стараюсь это сделать как можно быстрее, чтоб этот момент пролетел и никто не заметил ощущения неловкости, жалкости, хочу скрыться у себя внутри, втянуть голову в себя как черепаха. Страшно не хочется сталкиваться с кем-то взглядом, чтоб не выдать своё состояние. Родители непредсказуемые, враждебные, мои попытки до них достучаться вызывают у них раздражение и желание отпихнуть меня быстрыми советами или ором. Критика у них как пощёчины. Только по сердцу. Стыдно! Как будто раздели и смотрят на тебя 24 часа в сутки, при этом жалеют и ненавидят. От чужих успехов ощущение зависти и не хочу делать, потому что знаю, что так у меня не получится, да и родители тоже самое говорят. Тоска смертная. Умеют же другие жить! Ничего не понимаю я в этом взрослом мире, да и не хочу уже понимать. Ничего не хочу!»

Этот же подросток спустя 6 месяцев психотерапии 2 раза в неделю (родители в терапии у другого психотерапевта 2 раза в неделю 6 месяцев)

«Энергичный, просыпаюсь в хорошем настроении, хочется попробовать многое. Особое наслаждение – когда знаю как делать.  Если не знаю как, интересно научиться. Много друзей. Стараюсь понять других, почувствовать, ищу общий язык разными способами. Не боюсь задавать вопросы, не сдаюсь, даже если результат будет не сразу. Увлёкся балетом. Люблю, когда смотрю на настоящие картины, написанные маслом. Родители перестали гнобить. Оценки моих действий, выдавливание какой-то похвалы, замечания и проектирование моего несчастного будущего – всё в прошлом. Нормальная семья, мы близкие люди».

Письмо 20-летнего парня. Мама погибла в автокатастрофе. В терапию попал после тяжёлого суицида.

Задание в терапии - описать своё состояние в литературной манере, в виде письма-обращения. Печатается с разрешения, в авторском исполнении, без редакции.

«А она знаешь, будто и не рожала меня вовсе. Так вот в животе её, точно в плену, всю жизнь и живу. Все мысли в моей голове, желания, жизнь – её. И распоряжалась она по этому праву как своей рукой там, или ногой. Она всегда всё знала за меня. Что кушать, как спать, какие увлечения у меня должны быть, с кем идти гулять должен, одежду какую сегодня одеть, как сидеть, как на людей в общественном месте смотреть, как улыбаться даже если противно…

А чтоб понятней мне было, в опасной жизни разбираться, она правила для меня придумывала: что можно делать, что нельзя. Чёткие и конкретные.

Со школы в тринадцать ровно. Трояк получил – гулять не идёшь. Ну отец кулак свой приложит, если что не так. А она так и говорила: «Делай что мама говорит, потому что никто на свете больше тебя любить не будет»

Что бы я не сделал – критика. Честная, открытая. Она так и говорила: «Если я тебе правду не скажу, кто же тебе её скажет? Другим херню сделаешь, они и будут думать – дурак. И не скажут. А я люблю тебя, я скажу».

А платить то чем за любовь такую сильную??????

Послушанием нужно платить, верностью и смирением

Я очень старался быть таким, как она хотела!

И очень-очень боялся от правил этих отступить. Со школы бегом бежал. Пацаны вслед «маменькин сынок!». Стыдно! А страх обидеть её ещё ужаснее. Бежал! Она ведь так орала, если опаздывал, что хотелось в пепел рассыпаться. Бежал чтоб к обеду успеть. Она же готовила, для меня.

Каратэ терпел, хотя и боялся. Мама с папой выбрали - «Вырастешь – драться будешь». И я рисовал в голове картины страшной взрослой жизни, что все на меня с палками, с камнями, кулаками, ножами нападают, а я дерусь, дерусь, дерусь, бью, бью, бью в мясо в кровь ЛЮДЕЙ. Мама так хочет!

Потом музыкалка. Ненавидел её. Но они хотели, чтоб я по улицам не болтался. Отдых у меня был – когда я долго и жестоко болел.

А я всё должен, должен, должен, должен…..

К 14 годам ночами вскакивал. В памяти обиды мои всплывали. И я давил их, чтоб не орали на меня, что ерундой занят.

Старался я.

Вот только она не всегда довольна была. Так орала за ошибки, чтоб думал башкой своей в другой раз, что делаю. Со всей щедростью тумаки отвешивала. Отец иногда подключался. Помню только что уши от страха закладывало, глох аж. Сжаться хотелось до крошечного. Исчезнуть. А боли вот совсем не помню.

И уже не знал что страшнее – становиться взрослым или умереть?

А после этого байкот. Она плачет, уйдёт. У меня крыша ехала. Неделями молчали и мать и отец. Мне казалось, будто я в шапке невидимке. Через меня проходят и не замечают, будто нет меня совсем.

Или тётке сдадут на месяц. Никто не придёт. И тётка ходит, смотрит как на преступника и воспитывает. И я заливался слезами. Ночью в подушку, затыкая её уголком себе рот, чтоб никто всхлипы от рыдания не слышал. Мальчики не плачут.

А ещё она любила про мои ошибки на людях рассказывать. Что контрольную не написал. Что все в классе делают, а я неуч. Что хилый и вечно болею. Неуклюжий. «У тебя мухи в руках сношаются» - говорила.

Знаешь как стыдно!!!!!!

Я как на казни себя чувствовал. Будто на площадь голого вывели. Уродец! Сквозь землю провалиться хотелось.

Вырваться? Сбежать? Сопротивляться?

В мыслях такого не было.

Наоборот. Маман меня из дома сама выпихнула, в колледж. Экономист – самая перспективная профессия.

Другой город, она далеко. Вот бы оторваться наверное, новую жизнь начать. Да?!

Хре-нуш-ки!

Я как младенец некормленый ночи напролёт рыдал. Бросили они меня! Опять бросили! Одного оставили!

Я долги им отдавал, а они одиночеством отозвались.

Тоска мир застила. Думать ни о чём не мог. Так магнитом домой и тянуло. К ней! Там! Понятно. Привычно. Просто. Она скажет как надо.

Вот как теперь жить? Скажи!

Какая сволочь её сбила?

Судьба меня спасла?

Освободила?

Не надо мне это!!!!!!!!

Что мне делать с этой свободой? Кто мне завтра подскажет как жить? Что делать? Кто Я? И есть Я вообще?

Ничто я без неё. Понимаешь?

Нежизнеспособный, так и не родившийся эмбрион».

Один из самых страшных образов «нежизнеспособный, так и не родившийся, эмбрион».

А теперь представьте, что я с этим сталкиваюсь не переставая. Эти «эмбрионы» не знают слова «Я», «сам», «решил», «сделал», они не знают чего хотят, к чему стремиться.

С кого пример брать чего хотеть? Да и захочешь, а поделиться с кем? Родители либо «не в теме», либо сами ни к чему не стремятся, ничего не хотят, ни чем не интересуются, не читают, не занимаются искусством или ростом в профессии, не ходят в спортивные секции, не умеют говорить правильно, не умеют фантазировать и символизировать. Не родившиеся мёртвые родители!

Жизнь – это не только физические процессы, это ещё и творческий полёт души. Как можно требовать жизнь в душе у ребёнка и его жизни, если символически мёртв родитель?

И когда родитель приходит с ребёнком или подростком и говорит: «А мы вот третий раз приходим, нам долго ещё ходить?» остаётся только бережно объяснять. Крем для лица подбираем под тип кожи, на запах, на погоду (более жирный летом забивает поры)… и т.д. А про психику другого точно знаем, что ему подойдёт, какие ему ценности нужны, а какие будут опасными, не понимая ни типа личности другого, ни его психических травм, ни его переживаний здесь и сейчас, ни его мыслей о будущем…. Так вам нужно быстро или чтобы к этой травме, к этому состоянию больше не возвращаться?