Динамика психоэмоциональных особенностей созависимых женщин в процессе терапии

     Быстро развивающаяся в последние годы проблематика созависимости вмещает в себя медицинскую, психологическую и социальную составляющие. На конференции 1989 г. (Аризона, США) созависимость была признана самым распространенным заболеванием в мире [1]. Проблема созависимости все более актуализируется в связи с расширением и углублением с каждым годом масштабов химической (алкогольной, наркотической, лекарственной, токсикоманической) зависимости и других видов аддиктивного поведения (гэмблинг, сексуальная аддикция, аддикция переедания, шопинг и др.) [9]. Тем не менее, созависимость как феномен еще недостаточно изучена в мировой, в том числе и в отечественной науке.

В той или иной степени проблемы созависимости освещались как в зарубежной (М. Битти, П. Майер, Д. Пита, Б. Уайнхолд и др.), так и в отечественной клинической психологии (В.Д. Москаленко, И.В. Данилина, Н.И. Алешкин, Ю.В. Валентик, С.А. Кулаков, А.Е. Личко, С.Б. Ваисов, С.В. Березин). Анализ литературы показал, что большинство существующих статей имеет скорее описательный, нежели эмпирический характер. Этот дефицит психологических исследований в условиях растущего в обществе интереса к созависимости предоставляет потрясающую возможность, даже обязывает психологов тщательно изучать это формирующееся понятие, которое все шире используется специалистами в области психического здоровья, а также широкой публикой.

Огромное количество литературы по самопомощи показывает наличие разнообразных определений, теоретических формулировок и подходов к лечению, и все они существуют в отсутствие каких бы то ни было систематических исследований в области созависимости. Однако женщины (и не только из ближайшего окружения аддиктивных больных) все чаще обращаются к психологам с вопросами, не являются ли они созависимыми и что с этим можно поделать.

Все это определило проблему нашего исследования: каковы общие психоэмоциональные особенности у созависимых женщин, каковы динамические характеристики, направленность и устойчивость изменений, происходящих с созависимыми в ходе комплексной программы терапии?

Исследование проводилось в течение 2012—2013 гг. на базе отдела реабилитации несовершеннолетних, злоупотребляющих наркотиками областного государственного казенного учреждения «Костромская областная психолого-медико-педагогическая комиссия».

Выборка составила 11 женщин в возрасте от 32 до 55 лет (М=51,2): жены, матери, дети, другие родственники аддиктивных больных, посещающих терапевтическую программу для созависимых. Из них три женщины дополнительно с диагнозом алкоголизм (ремиссия более 10 лет). В законном браке состоят 37% (4 чел.), «гостевой брак» — 9% (1 чел.), находятся в разводе 27% (3 чел.), вдовы — 18% (2 чел.), незамужние — 9% (1 чел.). Имеют детей 100% (11 чел.), из них одного ребенка — 27% (3 чел.), двоих детей — 73% (8 чел.).

Основанием для включения в терапевтическую группу послужили: 1) наличие опыта близкого общения с человеком, страдающим зависимостью от ПАВ в родительской семье, либо близкие отношения с человеком, страдающим зависимостью от ПАВ в браке, а также близкие отношения с человеком, периодически употребляющим ПАВ с нежелательными последствиями в настоящее время; 2) восприятие женщиной себя как созависимой; 3) желание и готовность женщин принять участие в нашем исследовании.

Продолжительность посещения женщинами группы колеблется от трех месяцев до двух лет. Частота встреч — 2 раза в неделю, длительность каждой встречи — 1,5 часа.

Пример: О., 50 лет, двое детей (сын и дочь). С мужем в разводе. У мужа диагноз — алкоголизм. О. имеет средне-специальное образование, по специальности товаровед. В настоящее время работает няней в семье. Также занимается сетевым маркетингом. Семью, как до развода с мужем, так и сейчас (затраты на лечение сына и прочее), обеспечивает она. Старшая дочь (28 лет) замужем, живет отдельно, в семье дочери ребенок — девочка. Муж дочери эмоционально несдержан, критичен, часто бывает груб с ней и ребенком. В настоящее время дочь думает о разводе. Младший сын (22 года) имеет диагноз — наркозависимость. Зависимость сына — причина ее прихода в программу.

Родительская семья О. полная, с ее слов, никаких проблем в семье не было. Мать умерла, отец жив. В отношениях с отцом у О. полное понимание и взаимная забота. Сын прошел шестимесячную реабилитацию в Реабилитационном центре г. Иваново в 2011 году. Всего ремиссия сына составила восемь месяцев. Через два месяца после выписки из центра начал употреблять снова — сначала наркотики (дезоморфин), затем алкоголь. Было несколько попыток отправить его в центр вновь, они все успехом не увенчались. На сегодняшний день О. запретила сыну жить дома до тех пор, пока он не согласится на лечение. Динамика психоэмоционального состояния О. положительная. Свое состояние на сегодняшний день оценивает как отличное. Она начала следить за своим внешним видом, сделала ремонт в квартире, посещает церковь, общается с друзьями, в 2013 году во время отпуска съездила на море, чего не делала уже долгие годы.

Методики:

1.  Для выявления и определения степени созависимого поведения в жизни испытуемых был использован опросник «Проверка личных качеств на созависимость» (Берри Уайнхолда и Дженей Уайнхолд, 2002) [7].

2.  Для изучения самоотношения и когнитивной самооценки женщин, Я-концепции, направленности и устойчивости изменений в ходе терапии была использована методика «Кто Я?» [2; 6].

3.  В целях диагностики бессознательных эмоциональных компонентов личности созависимых женщин применялся проективный рисуночный тест «Автопортрет» [3; 5].

Гипотезой исследования являлось следующее утверждение: созависимость является динамическим процессом, который при отсутствии помощи может приводить к глубокому кризису; в случае коррекции созависимых моделей мышления, чувств, интенций и поведения происходят позитивные, значимые эмоционально-личностные изменения.

Для доказательства данной гипотезы мы изучили степень созависимых моделей поведения женщин и их психоэмоциональных характеристик в начале терапевтической программы и в момент ее окончания.

Результаты исследования и их обсуждение

Одним из основных результатов психотерапевтической программы стало изменение созависимых моделей поведения. Так, результаты диагностики в начале программы позволяют говорить о высокой степени выраженности этих моделей у 100% обследуемых женщин. В процессе психокоррекционной работы произошел положительный сдвиг степени выраженности созависимости (Z=−2,347 p=0,019).

Эмоциональный компонент самоотношения созависимых женщин изучался нами на основании рисунков. Создание автопортрета является важным средством выражения и осознания участниками арт-терапевтических групп отношения к себе — как к своей внешности, так и к различным внутренним характеристикам: особенностям эмоциональной сферы, физическому состоянию, социальным ролям и т.д. Использование нами техники «Автопортрет» в контексте группы предполагало обсуждение рисунков и получение обратной связи, тем самым помогая авторам работ соотнести их восприятие самих себя с их восприятием другими, что очень важно для созависимых. Зачастую за счет положительной обратной связи от ведущего и группы такая работа способствовала изменению самовосприятия, повышению самооценки участников и преодолению самостигматизации. Нередко работа над автопортретом помогала выразить те эмоционально окрашенные аспекты самоотношения участников, которые трудно поддаются вербализации.

Участницы группы спонтанно определили названия для своих работ — автопортрет до прихода в группу — «Болею», на сегодняшний день — «Выздоравливаю». Такое название — определенная позитивная установка самим себе и закрепление полученных терапевтических эффектов. В качестве примера автопортретов, передающих состояния «Болею» и «Выздоравливаю», приводим рисунки С. (рис. 1, 2):

Рис. 1. «Болею»	Рис. 2. «Выздоравливаю»

Пример: С., 36 лет, двое детей (сын и дочь). Имеет высшее образование, работник банка. Сын (16 лет) систематически употребляет «спайсы». С. выбрала для создания автопортрета не карандаши, а краски, что показало большую эмоциональную насыщенность ее состояния.

С. выросла в благополучной полной семье, дядя со стороны матери злоупотреблял алкоголем, но ее это практически не касалось. Самое значимое для С. в родительской семье — мамина жертва «все отдавать детям, все ради детей». Это был пример для подражания, ее идеал. При столкновении с проблемным поведением сына ее жизнь, ее принципы, ее идеалы потерпели полное фиаско.

Изображение одновременно метафорическое и эмоциональное, дружеский шарж на саму себя. Ирония, в глубине которой отчаяние — пассивная зависимость шарика, полная потеря самоуправления (куда ветер подует, туда шарик и летит), зависимость от внешнего управления (у кого веревочка, тот и хозяин), кризис идентичности как он есть — полулицо-маска, демонстрация миру живой женщины при полном отсутствии волос, отсутствии энергии — постоянная демонстрация истощает и опустошает.

В большинстве своем, работы под грифом «Болею» изображают лицо; изображения занимают весь лист целиком. 100% рисунков демонстративно эмоциональные, отражающие депрессивный фон настроения, переживание тревоги и страха: рисунки крупные, сильный нажим карандашом, жесткие линии рта, огромные, выразительные, полные подчеркнутого ужаса, глаза (иногда дополнительно выделенные темными красками по нижним векам), мрачные цвета (черный, коричневый, серый).

Работы под грифом «Выздоравливаю» на 100% представлены яркими рисунками, отражающими ресурсы участников группы и осознаваемые ими положительные качества своего «Я». Автопортреты нарисованы в простой манере, сходны с детскими рисунками. Большая голова в центре или чуть выше середины листа. Хорошо проработанные черты лица. Широко открытые глаза, длинные ресницы. Преувеличено прорисованные губы, часто непропорциональных размеров, ярко красного цвета. В 90 % рисунков волосы украшены бантом или короной. В рисунках фиксируется подчеркнутая эмоциональность.

Автопортреты участниц группы демонстрируют, как с созависимыми происходят позитивные, значимые эмоционально-личностные изменения: позитивные теплые цвета (желтый, красный, оранжевый, розовый), подчеркнутая женственность с «короной».

Обращение к собственной гендерной идентичности во время прохождения терапии, демонстративное подчеркивание женских качеств обусловлено поисками ресурсов как внутри, так и вне себя.

Но способность поддерживать самооценку и заботиться о себе у созависимых женщин долгое время остается неустойчивой, наблюдаются эмоциональная зависимость от референтной группы, трудности понимания и выражения эмоций, дефицит позитивных ресурсов личности.

Мы также изучили когнитивный компонент самооценки созависимых женщин в ситуации начала терапевтической программы и на момент ее окончания.

Мы выявили, что в ситуации обращения за помощью вначале терапии самооценка занижена у 82% женщин, неустойчива у 45%, переживание кризиса идентичности — у 55% созависимых. Были выделены следующие категории социальной идентичности: 1) семья, 2) работа, 3) досуг, 4) сфера интимно-личностных отношений. Отдельно учитывались характеристики персональной идентичности.

Первоначально (в ситуации обращения за помощью) были установлены следующие эмпирические факты: 1) наиболее осознаваемой и значимой сферой для созависимых женщин является семейная, 73% женщин на первое место ставят семейную роль по отношению к зависимому члену семьи (в 10 случаях это мать, в одном — жена), а также роли жены и дочери; 2) на вторых по значимости позициях 55% женщин располагают профессиональные роли; 3) все женщины придают персональной идентичности меньшее значение, личностные характеристики менее осознаваемы (на последних местах, меньшее количество) и в большинстве своем семантически связаны с социальными, семейными (заботливая, сострадающая, помогающая); 4) в самоописаниях преобладают прилагательные, что говорит о демонстративности и эмоциональности женщин; 5) часто употребляются метафоры, в значительной мере саркастичные, со знаком «минус» («лошадь», «половая тряпка», «Чип и Дейл в одном флаконе»); 6) преобладают негативные характеристики (сумасбродная, мымра, неудачница).

Таким образом, созависимые женщины «страдают от того, что не чувствуют себя «хорошими», и поэтому неспособны удовлетворить свои потребности или установить удовлетворяющие их отношения с другими людьми. Основным препятствием для стабильной самооценки является их необычайная непоследовательность в ходе удовлетворения своих потребностей: они мечутся между самопожертвованием и эгоцентризмом; требующая и ожидающая позиция быстро сменяется отказом признать свою потребность в отношениях, похвале, надежде» [8].

Сравнительный анализ динамики самоотношения женщин показал рост положительного самопринятия. Во-первых, во втором замере у 73% диагностируется завышенная самооценка, чего не было ранее. Этот факт мы трактуем как положительную динамику, связанную с открытием собственного «Я» как ресурса изменений: женщины пытаются реанимировать чувство самоуважения, опираться не на негативные оценки значимых близких, а на новое позитивное отношение к ним психолога и группы, поскольку они «полностью зависят от внешних оценок, от взаимоотношений с другими, но в то же время слабо представляют, как другие должны к ним относиться» [4]. Женщинам необходима не просто уверенность, а повышенная уверенность в себе для того, чтобы противостоять собственному негативизму, депрессиям, пассивности, а также своему зависимому близкому, продолжающему манипулировать, диктовать свои условия, враждебно воспринимающему новое поведение созависимого.

Во втором замере на первые и вторые позиции женщины поставили персональную идентичность: 1) эмоционально положительно окрашенные формы прямого обозначения пола, например: привлекательная, красавица, суперженщина, умница; 2) глобальное, экзистенциальное «Я»: человек, личность, уникальное создание; 3) семейную характеристику: мать, жена; 4) положительно эмоционально окрашенные профессиональные роли: прекрасный, ответственный работник, умный начальник, хороший исполнитель. Появляются роли в сфере досуга, интимно-личностных отношений: любитель йоги, стремящаяся к путешествиям, «толкатель всяческих идей и продвижитель их по жизни», лучшая подруга, любовница.

Все это говорит о том, что постепенно в терапевтических отношениях происходит восстановление и конструирование личности женщин. Женщины начинают больше ориентироваться на себя, свои потребности, учатся видеть себя как источник активности, а не реактивности на проблемы мужа и сына. У них меняется характер самоотношения от негативного к позитивному, они начинают больше верить в свои силы, возможности, ценить себя как личность, принимать себя со всеми своими недостатками.

В целом, идет активный поиск и формирование новых, конструктивных ценностей, улучшается психоэмоциональное состояние. Группа обеспечивает женщинам ощущение силы, поддержки и безопасности. С созависимыми происходят позитивные, значимые эмоционально-личностные изменения, что наглядно видно в позитивном самоотношении и активном формировании нового образа «Я» — социально адаптированного, успешного, обладающего личной энергетикой человека.

Литература

1.   Зорина Л.М. Созависимость и пути ее преодоления / Упр. Федер. службы РФ по контролю за оборотом наркотиков по РТ. – 2-е изд., доп. – Казань: Новое знание, 2006.

2.   Кун М., Макпартленд Т. Эмпирическое исследование установок личности на себя // Современная зарубежная социальная психология. Тексты / под ред. Г.М. Андреевой, Н.Н. Богомоловой, Л.А. Петровской. – М.: Изд-во Моск. Ун-та, 1984.

3.   Маховер К. Проективный рисунок человека. – М.: Смысл, 1996.

4.   Москаленко В.Д. Созависимость: характеристики и практика преодоления. Лекции по наркологии. – 2-е изд., перераб. и расш. / под ред. чл.-кор. РАМН проф. Н.Н. Иванца. – М.: Нолидж, 2000.

5.   Романова Е.С., Потемкина О.Ф. Графические методы в психодиагностике. – М.: Дидакт, 1992.

6.   Румянцева Т.В. Психологическое консультирование: диагностика отношений в паре. Учебное пособие. – Спб.: Речь, 2006.

7.   Уайнхолд Б., Уайнхолд Дж. Освобождение от созависимости / пер. с англ. А.Г. Чеславской. – М.: Независимая фирма «Класс», 2002.

8.   Ханзян Э. Дж. Уязвимость сферы саморегуляции у аддиктивных больных: возможные методы лечения // Психология и лечение зависимого поведения / под ред. С. Даулинга. – М.: Независимая фирма «Класс», 2000.

9.   Чернобровкина Т.В. Созависимость – реактивное состояние или заболевание? // Психическое здоровье. – 2009. – № 4. – С. 22–35.

Вариошкина Е.Н. Динамика психоэмоциональных особенностей созависимых женщин в процессе терапии // Клиническая и медицинская психология: исследования, обучение, практика: электрон. науч. журн. – 2015. – N 1 (7) [Электронный ресурс]. – URL: http://medpsy.ru/climp (дата обращения: чч.мм.гггг).