Из отчета супервизии моей практики

Супервизируемый: Егор Рогожников, Супервизор: Юлия Абакумова – Кочюнене(Бирштонас, Литва)

Супервизии начались в сентябре 2012 года и продолжались до 28 июля 2015 года, за данный период состоялось 74 супервизии. Супервизии проходили регулярно, большую часть времени еженедельно, с перерывами на отпуск и другие события профессиональной и личной жизни.

Проблемы клиентов с которыми чаще всего мне приходилось работать:

трудности во взаимоотношениях супруг – супруга, детско – родительские отношения, стрессовые расстройства, страхи, фобии, диссоциированные состояния, депрессивные состояния, апатии, проблемы с самооценкой и самоопределением, психосоматические расстройства.

   В начале свое терапевтической практики я столкнулся с проблемами организации взаимодействия с клиентами в аспекте терапевтического контракта, начиная с временных рамок сессии, обсуждения целей, обсуждения продолжительности, заканчивая проблемами, связанными с общением с клиентами за рамками терапевтической сессии. Несмотря на то, что в процессе обучения нам был дан исчерпывающий теоретический багаж, на практике оказалось все намного сложнее. Индивидуальные особенности реагирования клиентов на существенные аспекты терапевтического контракта, точнее моя недостаточная готовность, при отсутствии опыта, моя неуверенность в себе, моя нужда в клиентах сказывались на качестве построения терапевтических отношений. На протяжении первого года практики средняя продолжительность работы составляла 5-6 сессий, причем многие из отношений заканчивались, не успев начаться. В процессе супервизий все вопросы, касающиеся контракта обсуждались, и не по одному разу, результатом этих обсуждений, стало укрепление моей терапевтической позиции, уменьшение неопределенности и, как следствие, значительное, в 3 раза, увеличение средней продолжительности работы с клиентами.

   В супервизиях достаточно внимания уделялось формированию моей терапевтической позиции, основанной на умении быть с клиентом в состоянии неопределенности, в состоянии «не знания» и «не делания», и связанной с этими состояниями, чувством тревоги. На формировании и развитии феноменологического способа исследования, с акцентом на переживаниях клиента. На осознании собственных чувств, в процессе нахождения с клиентом и вне процесса, развитии восприимчивости тонких различий в поведении клиента и выражении им тех или иных чувств. Благодаря обсуждению сложных моментов во взаимоотношениях с клиентами и, связанных с этим моих чувств, у меня начала развиваться способность к рефлексии и к саморефлексии.

   В процессе супервизирования своей работы я столкнулся, и продолжаю сталкиваться, с наличием у себя некоторых ценностных установок, предрассудков и убеждений, которые не способствовали формированию более устойчивых и продуктивных отношений с определенными клиентами. Находя и проясняя их в супервизии, я в последующем, прорабатывал это в личной терапии. Основные из таких ограничивающих особенностей были следующие: желание достигать результата быстрее, чем этого хотел или был к этому готов сам клиент; не достаточно грамотное распределение ответственности между мной и клиентом; на начальном этапе присутствие в практике нечетких границ по контракту с клиентом, таких как соблюдение рамок по времени встречи, по количеству встреч, по определению терапевтических целей; отождествление себя с переживаниями клиента, контрпереносы; наличие оценочного восприятия исходя из собственных ценностных установок; слаборазвитая рефлексия, не позволяющая вовремя отследить, понять, что происходит и скорректировать свое поведение; неудержимое желание помогать до того, как прояснили суть проблемы и др.

   Еще одним важным вопросом, который обсуждался в процессе супервизий, моя открытость в отношениях с клиентом. До обсуждения данного качества на супервизии, я связывал открытость, в большей степени, с самораскрытием, что оказалось неверным и более, тогда зачастую делало меня уязвимым для клиента, не принося пользы нашим отношениям. С помощью супервизора до меня дошло, что под открытостью в терапии понимается, моя открытость тому, что происходит между мной и клиентом непосредственно в процессе терапевтических отношений, возможность делиться с клиентами своими чувствами, возникающими в наших отношениях, открыто обсуждать эти чувства.

   Следующей важной группой вопросов, были вопросы, связанные со знанием особенностей построения отношений с различными типами характеров личностей. Например, по не знанию, я допустил ошибку при построении отношений с клиентом,  шизоидного характера, моя активность в установлении контакта, сильно напугала его и привела к тому, что он отказался от работы со мной. В двух случаях я не распознал пограничных пациентов, пережив при этом массу негативных переживаний. Но обсуждение этих и других болезненных ситуаций, позволили мне понять, что то, что я считал своими провалами, таковыми не были, а мои трудности были связанны с недостаточным клиническим опытом, не до оцениванием сложности проблемы того или иного клиента.

   Отдельно хочу отметить включенность супервизора в процессе обсуждений моих вопросов. Я чувствовал заинтересованность и поддержку на протяжении всего периода супервизий. Участие супервизора не ограничивалось простыми рекомендациями что делать, а что не делать, а включало в себя и уточняющие вопросы, отвечая на которые, я расширял свое понимание и осознание того, что происходило в отношениях с клиентами; ответы, основанные на собственном опыте терапевта; открытостью собственных чувств в отношении услышанного; рекомендациями специализированной литературы, для расширения и углубления моих знаний; примером собственного поведения в процессе нахождения в наших отношениях. Мне запомнилась сессия на которой мы обсуждали вопрос ценности присутствия в отношениях, я выражал не понимание по поводу того, что просто быть с клиентом ценно, мой монолог растянулся минут на тридцать, причем у меня было реальное ощущение того, что мы общаемся, а не только я говорю, но когда супервизор спросила меня, заметил ли я, что она все это время молчала и почувствовал ли я, что она была со мной, я не сразу понял о чем она меня спрашивает, потому как был убежден, что мы вели совместное обсуждение, вот так вот, своим примером супервизор дала мне возможность почувствовать ценность пребывания с клиентом.

  Другие вопросы, обсуждаемые на супервизиях:

• Конкуренция с клиентом. Кто прав?! Борьба за «правду»
• Недостаточное умение работать с сопротивлениями клиента и немотивированностью клиента
• Директивность и авторитарность
• Додумывание, достраивание
• Технологичность и инструментальность в моей работе
• Формирование новых ориентиров и критериев в работе.
• Отношения равноправия, равенства с клиентом
• «Шерлок Холмс и Доктор Ватсон» - позиция психотерапевта
• Распределение ответственности между клиентом и терапевтом
• Развитие навыка рефлексии – помогает осознать себя в процессе терапии, собственные чувства, собственные мысли. Какие смыслы и значения присвоил. Свои потребности, свои намерения.
• Развитие умения за проблемой, симптомом увидеть, услышать и почувствовать человека, как ему в его трудностях
• Развитие умения находиться в неопределенности, во внутренней и внешней тишине, выдерживать терапевтические паузы

   Открытия в процессе супервизий:

просто быть с клиентом может быть ценным; своевременное и адекватное выражение собственной злости и тревоги может быть полезным для клиента и укрепления терапевтических отношений; я не знаю, как лучше для этого конкретного клиента, честное признание в непонимании и незнании чего либо, может стимулировать клиента к активизации собственных способностей к поиску внутри себя, а так же служит очеловечиванию образа терапевта и укреплению терапевтического альянса.