"Са Сьмерцю на лавачцы" (Со Смертью на лавочке)

Мілая Сьмерць, сядзь ля мяне на лавачцы
Пачакай цярпліва яшчэ хвілінку
Дазволь разьвязаць яшчэ некалькі
Драбязовых для Цябе нашых людзкіх справаў

Мілая Сьмерць, адпачні ля мяне збоку
На лавачцы, тут у парку,
Дай яшчэ хвіліну паўглядацца ў сьвет

Мілая Сьмерць, адпачні хвіліну пры мне
Тут - на лавачцы
Некалькі апошніх уздыхаў жыцьця
Каб адысьці без тугі, з чыстым сумленьнем

Мілая Сьмерць, устаючы з лавачкі,
Перакінемся яшчэ некалькімі словамі па дарозе,
Пазнаёмімся яшчэ крыху
Каб у апошняе падарожжа 
не адыходзіць зь кімсьці
цалкам чужым

Аднойчы напрыканцы кастрычніка мінулага году хтосьці прынёс у ардынатарскую сьвежы нумар літаратурна-мастацкага часопісу "Маладосьць". Я пачала гартаць ягоныя старонкі і натрапіла на вось гэты верш. Яго напісала маладая польская паэтка Ізабэла Тонкель. На беларускую мову верш пераклала філёляг Аксана Ючкавіч. На думку перакладчыцы вершы Ізабэлы - гэта недахоп веры і надзеі. Але мне гэты верш падаўся вельмі глыбокім, сьветлым, спакойным, мудрым. І адразу ўспомніўся Гімн брату Сонцу брата Францішка, у якім ёсьць і такія радкі:

Пахвалёны будзь, Пане мой, празь сястру нашу сьмерць цялесную, яе нiхто з жывых людзей пазьбегнуць ня здолее.
Гора тым, хто ў граху сьмяротным памiрае.
Дабраславёныя ж тыя, каго яна спаткае, выконваючымi найсьвяцейшую волю Тваю, i сьмерць другая ня зробiць iм крыўды.

Я захавала часопіс у сваёй бібліятэчцы і час ад часу ўспамінала пра гэты верш. Успомніла пра яго і тады, калі ў хоспіс паступіў новы пацыент Яўген Янавіч. 

"... Мне трэба з Вамі пагаварыць, толькі не ў палаце", - кажа Яўген Янавіч, даведаўшыся, што я псыхоляг. Мы знаходзім адасобленае мейсца. Гэта амаль што лавачка - два злучаных паміж сабой крэслы ля ўваходу ў стацыянар хоспісу. Прысаджваемся. Скрозь сьлёзы Яўген Янавіч распавядае, што апошнім часам пастаянна думае аб сваім пахаваньні і амаль кожную ноч бачыць яго ў сьне. Ён ня можа ні на чым засяродзіць увагу і ўсе ягоныя думкі - толькі аб сьмерці. 

Яўген Янавіч - прыгожы мужчына сталага веку. Калісьці ў яго была вельмі мужная прафэсія, а цяпер ён пенсіянэр і інвалід. Яўген Янавіч ня верыць ні ў Бога, ні ў жыцьцё пасьля сьмерці. Раней галоўным у ягоным жыцьці была праца. Потым, калі ён выйшаў на пенсію - лецішча і ўсё тое, што можна зрабіць сваімі рукамі. Але цяпер ён ужо нічога рабіць ня здольны. І вось, на фоне такой "бязьдзейнасьці" зьявіліся гэтыя навязьлівыя думкі аб сьмерці. Упершыню яны ўзьніклі пасьля пасьпяхова перанесенай складанай апэрацыі. Затым яны ўзмацніліся пасьля раптоўнай сьмерці аднаго з блізкіх сваякоў. І зрабіліся невыноснымі, калі Яўгену Янавічу давялося змагацца зь цяжкім анкалягічным захворваньнем. 

Дома ў Яўгена Янавіча ўсё ў парадку - і з жонкай, і зь дзецьмі, і з унукамі. Пра сваю мужную прафэсію Яўген Янавіч кажа, што ўсё ж такі ў ёй было зусім мала рызыкі для жыцьця. Сэнс жыцьця для яго - проста ў жыцьці, але яно мусіць быць актыўным.

Яўген Янавіч лёг у хоспіс на некалькі дзён і зьбіраецца неўзабаве выпісвацца, таму я прапаноўваю яму сустракацца кожны дзень хаця б на паўгадзінкі, каб ён змог паціху прагаварыць усе свае страхі. Ён пагаджаецца. Мы распачынаем даволі падрабязнае прагаворваньне палохаючых момантаў: ... вось стан ягонага здароўя пагаршаецца ... ягоныя адчуваньні ... вось ён памірае ... хто знаходзіцца побач ... што яны робяць ... пахаваньне ... як яно адбываецца ... і г.д. Прагаворваньне даецца Яўгену Янавічу даволі нялёгка, але ён не здаецца. "Што будзе са мной пасьля пахаваньня?" - пытаецца ён. "Дык Вы ж самі сказалі, што сьмерць - гэта канец, і пасьля яе нічога няма", - зьдзіўлена адказваю я. Яўген Янавіч маўчыць. 

Прагаворваньне доўжыцца каля гадзіны. Я бачу, што Яўген Янавіч ужо стаміўся фізычна, яле ягоны псыхалягічны стан значна палепшыўся. Псыхалягічны стан псыхоляга палепшыўся таксама :) "Мне стала значна лягчэй", - усьміхаецца Яўген Янавіч і дзякуе мне за дапамогу. Мы разьвітваемся, а на наступны дзень Яўген Янавіч кажа, што ўжо можа чытаць кнігі, думаць розныя думкі, спакойна кантактаваць зь сябрамі і сваякамі, і што псыхалягічная дапамога яму пакуль што больш не патрэбна.

Напэўна, кожны псыхоляг рабіў падобныя "практыкаваньні" на тэму сьмерці падчас свайго навучаньня.

Disce mori (Вучыся паміраць) - такі надпіс можна сустрэць на страражытных помніках ...

***

Милая Смерть, сядь возле меня на лавочке
Подожди терпеливо еще минутку
Позволь развязать еще несколько
Незначительных для Тебя наших людских дел

Милая Смерть, отдохни около меня 
На лавочке, здесь в парке,
Дай еще минуту посмотреть на мир

Милая Смерть, отдохни минуту при мне
Здесь - на лавочке
Несколько последних вздохов жизни
Чтобы уйти без тоски, с чистой совестью

Милая Смерть, вставая с лавочки,
Перекинемся еще несколькими словами по дороге,
Познакомимся еще немного
Чтобы в последнее путешествие
не уходить с кем-то
совершенно чужим

(Изабелла Тонкель. Перевод на русский язык - мой.)

Однажды в конце октября прошлого года кто-то принес в ординаторскую свежий номер литературно-художественного журнала "Маладосьць" (Молодость). Я начала листать его страницы и наткнулась на вот это стихотворение. Его написала молодая польская поэтесса Изабелла Тонкель. На белорусский язык стихотворение перевела филолог Оксана Ючкавич. По мнению переводчицы стихи Изабеллы - это недостаток веры и надежды. Но мне это стихотворение показалось очень глубоким, светлым, спокойным, мудрым. И сразу же вспомнился Гимн брату Солнцу брата Франциска, в котором есть и такие строки:

Вся хвала да будет Тебе, мой Господь, от сестры нашей Смерти,
Чьих объятий никому из смертных не избежать.
Горе тем, кто умирает в смертном грехе!
Блаженны те, кого она застанет за исполнением воли Твоей!
Вторая смерть не причинит им вреда.

Я сохранила журнал в своей библитечке и иногда вспоминала об этом стихотворении. Вспомнила о нем и тогда, когда в хоспис поступил новый пациент Евгений Янович.

"... Мне нужно с Вами побеседовать, только не в палате", - говорит Евгений Янович, узнав, что я психолог. Мы находим уединенное место. Это почти что лавочка - два соединенных между собой стула у входа в стационар хосписа. Присаживаемся. Сквозь слезы Евгений Янович рассказывает, что в последнее время постоянно думает о своих похоронах и почти каждую ночь видит их во сне. Он не может ни на чем сосредоточить внимание и все его мысли - только о смерти.

Евгений Янович - красивый мужчина солидного возраста. Когда-то у него была очень мужественная профессия, а теперь он пенсионер и инвалид. Евгений Янович не верит ни в Бога, ни в жизнь после смерти. Раньше главным в его жизни была работа. Потом, когда он вышел на пенсию - дача и все то, что можно сделать своими руками. Но теперь он уже ничего делать не может. И вот, на фоне такого "бездействия" появились эти навязчивые мысли о смерти. Впервые они возникли после успешно перенесенной сложной операции. Затем они усилились после внезапной смерти одного из близких родственников. И сделались невыносимыми, когда Евгению Яновичу пришлось бороться с тяжелым онкологическим заболеванием.

Дома у Евгения Яновича все в порядке - и с женой, и с детьми, и с внуками. О своей мужественной профессии Евгений Янович говорит, что все-таки в ней было совсем мало риска для жизни. Смысл жизни для него - просто в жизни, но она должно быть активной.

Евгений Янович лег в хоспис на несколько дней и собирается вскоре выписываться, поэтому я предлагаю ему встречаться каждый день хотя бы на полчасика, чтобы он смог потихоньку проговорить все свои страхи. Он соглашается. Мы начинаем довольно подробное проговаривание пугающих моментов: ... вот состояние его здоровья ухудшается ... его ощущения ... вот он умирает ... кто находится рядом ... что они делают ... похороны ... как они происходят. .. и т.д. Проговаривание дается Евгению Яновичу довольно нелегко, но он не сдается. "Что будет со мной после похорон?" - спрашивает он. "Так Вы же сами сказали, что смерть - это конец, и после нее ничего нет", - удивленно отвечаю я. Евгений Янович молчит.

Проговаривание длится около часа. Я вижу, что Евгений Янович уже устал физически, но его психологическое состояние значительно улучшилось. Психологическое состояние психолога улучшилось тоже :) "Мне стало гораздо легче", - улыбается Евгений Янович и благодарит меня за помощь. Мы прощаемся, а на следующий день Евгений Янович говорит, что уже может читать книги, думать разные мысли, спокойно общаться с друзьями и родственниками, и что психологическая помощь ему пока что больше не нужна.

Наверное, каждый психолог делал похожие "упражнения" на тему смерти во время своего обучения.

Disce mori (Учись умирать) - такую надпись можно встретить на старинных памятниках ...