Почему некоторые дети - «чудовища» или свобода быть человеком: взгляд психолога на проблему.

         Любая психическая функция выступает на сцену дважды – сначала как функция интерпсихическая, затем как функция интрапсихическая. Тоже справедливо и для мотивационной, ценностной и эмоциональной сферы личности. Т. е. если нейрофизиологическое развитие ребенка не выходит за пределы стандартной вариативности признака, то причины психических отклонений мы будем искать в тех межличностных отношениях, которые  были успешно интериоризированы.

1. Сергей Помазун. Отец хранит карабины, заботливо складывает патроны в мешки, чистит и ухаживает за оружием. Сейф такой красивый и блестящий – там что-то интересное и запретное. Туда заглядывает отец и с любовью показывает сыну гордость и основной инструмент любого охотника. Как он научился стрелять и убивать людей? Да видел еще ребенком как родители приносили и разделывали трупы животных! И видел ту атмосферу тайны радостного возбуждения.

2. Алексей Кабанов. «Разве Раскольников негодяй? Разве кто-то сможет назвать его подлым человеком?».  Такая система ценностей усваивается маленьким ребенком. Все относительно, даже убийцу можно оправдать. Главное – это причины, мотивы, высшие цели. Интеллигентные, начитанные родители прививают сыну относительность морали и любовь к нравственной свободе. Это делает запретную черту убийства слабой, размытой и весьма относительной. Интеллектуальное развитие не всегда идет в унисон с развитием моральным. Родители Алексея до сих пор не верят, оправдывают, врут и запутывают самих себя и искажают реальность. Ведь это так просто сделать, когда Раскольников может быть оправдан.

3. Александр Пичужкин. Ненависть к пьющим людям возникает у ребенка не только потому, что отец пьет, а потому, что отца ненавидит мать. Предрасположенность к алкоголизму может обуславливаться генетически, как и зависимое поведение. Зависимое от своей страсти к убийству.

         Анализируя причины страшных поступков людей мы будем топтаться на месте, если останемся на психоаналитических, а значит и детерминистических позициях. Поступки во многом определяются целями. Телеологическое объяснение могло бы больше рассказать нам глубинным мотивах убийц. В любом случае, человек остается субъектом, личностью, а значит, может самостоятельно определять свою судьбу. Детство известного гуманистического психолога Карла Роджерса было усеяно обстоятельствами, которые должны были сделать из него яркого невротика. Но все получилось иначе. Личность оказалась сильнее обстоятельств. В этом отношении человек является сверхъестественным существом, поскольку нарушает естественное царство причинности и поднимается над природой (особенно – собственной). И если мельчайшие частицы Ильи Романовича Пригожина в определенных условиях могут вести себя непредсказуемо, свободно и  беспричинно, то свобода человека (свобода от себя, судьбы, мира) не может иметь границ быть Человеком.. Разумеется, речь идет о свободе быть Человком. «...В детстве я был болезненным ребенком, и отец как-то сказал, что я, наверное, умру молодым. В известном смысле он ошибся: ведь мне уже семьдесят пять. Но в каком-то смысле я готов признать его правоту. Я чувствую себя молодым и надеюсь никогда не стать стариком. Я и правда умру молодым...».

         Поэтому юридические оправдания преступлений совершенных в аффективных состояниях подрывают веру в силу человека и делают его мертвым объектом внешних воздействий. В конце концов, как выразился однажды весьма психологичный филосов, долгое время работающий на факультете психологии МГУ в сотрудничесвте с А. Н. Леонтьевым, В. П. Зинченко и другими «строителями» нашей науки - «Человек – это состояние усилия быть человеком».

1. Мамардашвили М. К. Лекции по античной философии. — М.: Аграф, 1997. — 311 с.;

2. Пригожин И. Конец определенности. — Ижевск: РХД, 2001. — 216 с.;

3. Роджерс К. Р. Взгляд на психотерапию. Становление человека. — М.: Издательская группа «Прогресс», «Универс», 1994. — 480 с.

Запись на тренинги или консультацию:

 Телефон: 8-919-222-88-24

 Скайп: sistematikos