Перенос или реальность?

Очень часто о работе с переносом говорят, как о неком искажении реальности, которое нужно "проработать", читай устранить. Или, в более изысканной лексике — перенос нужно разрешить. При этом переносные чувства трактуются, как эдакий привет из прошлого, который лишает возможности понять, а что происходит в настоящем? И все чувства разделяются на объективные, те, что были оправданы реальностью, и переносные. Перенос нередко объявляется врагом, который делает невозможной подлинную встречу с другим человеком, не дает увидеть его личность, не дает говорить с тем, кто правда перед нами, а делает заложником вечно играющей шарманки из прошлого.  Как будто бы существуют некие "реальные" отношения и "искаженные", в которых злобный зверек "перенос" приходит творить бесчинства. При этом, остается в тени вопрос о том, насколько в принципе правомерно  говорить о "неискаженных" отношениях, если все мы разные, и существует уникальная индивидуальность каждого человека.

Ведь любые чувства, которые мы испытываем, рождены нашей субъективностью. А близкие отношения, в которые мы вступаем, всегда так или иначе отражают наши инфантильные конфликты — и если бы этого отражения не было, у нас не было бы тяги вступать в близкие отношения с этим человеком. Более того, чем интенсивнее наша привязанность к другому, чем больше мы вовлечены в эти отношения, тем более они будут окрашены нашим внутренним миром, а значит любая сильная привязанность — это отношения переноса.

Если это иметь в виду, то гораздо логичнее говорить о переносе, как о слепке с субъективности. О переносе, как о рамках и границах этой субъективности. О переносе, как о способе воспринимать, структурировать и организовывать информацию в межличностных отношениях.

И, конечно, второй человек неизбежно и непременно откликается на это восприятие, и резонирует с ним, и так или иначе перенос к нам обращенный, проявляет нечто и в нас самих. И контрпереносные реакции — это тоже не искажение реальности, а наш отклик на тот способ восприятия и организации отношений, который транслирует клиент, наш способ обходиться с его способом структурирования.

И да, бывают такие злокачественные способы структурирования информации в межличностных отношениях, которые раз за разом наносят травмы, которые эти отношения разрушают. Которые не дают возможности другому проявить свою отдельность. Которые проявляют, расцвечивают, запускают в резонанс тяжелые деструкции. И да, в частных случаях переносы могут сопровождаться и тяжелыми искажениями реальности, когда тестирование реальности вследствие попадания в зону напряженных внутренних конфликтов, становится очень трудным либо вовсе невозможным.

В норме отношения переноса обогащаются в течение всей жизни, мы постоянно учимся в новых отношениях — новым отношениям. И к концу жизни уже иначе организуем и структурируем ту информацию, что получаем в них от другого человека, чем, скажем, в подростковом возрасте. При этом раз за разом и год за годом мы проигрываем свои ранние конфликты, свои ранние детско-родительские отношения, но в норме — словно бы идем по спирали, и каждый раз во время этого витка — находим для себя что-то новое, и через присваивание этого нового — выходим в новое измерение и обретаем новую степень свободы.

Однако порой спираль превращается в бесконечный бег по замкнутому кругу, исключающий любую возможность взять из внешнего мира что-то для себя, исключающий возможность наполниться новым опытом, и действительно делает человека заложником своего детского прошлого. Собственно, любое тяжелое личностное расстройство затягивает человека в этот бег по кругу, когда в новых отношениях нет шанса на что-либо, кроме повторения и разыгрывания прежних деструктивных паттернов.

И терапия тогда будет заключаться не в разрешении и устранении переноса, как такового, а в том, чтобы на базе того, что есть помочь собрать и вырастить более сложные и более адаптивные формы переносов. Называть это можно по разному, в зависимости от теоретических предпочтений: и интеграцией частичных объектных отношений, и интернализацией аналитического объекта, и выращиванием новой внутренней рабочей модели, и т.п.  Трансформация структуры переноса по сути означает личностную трансформацию, которая произошла в терапии.

Встреча с другим происходит не тогда, когда мы становимся сферическим человеком в вакууме с "проработанными и разрешенными" переносами, а тогда, когда наша собственная субъективность — начинает допускать эту встречу. Когда несмотря на собственные напряжения и конфликты, мы сохраняем способность видеть и принимать новое. Ходить по спирали, а не по замкнутому кругу.