Первичный запрос или как испортить начало терапии

Формулирование первичного запроса пациентом считается одним из важнейших моментов начала терапии. Часто терапевтов настойчиво учат формулировать терапевтический запрос, внушая идею, что, мол, если не знать, куда плывешь, никакой ветер не будет попутным. (Тут, кстати, верно так же и обратное, но звучит не столь патетично.) Да и некоторые опытные специалисты могут потратить пару сессий на то, чтобы выжать из пациента, чего он именно хочет от терапии, какие у него задачи, как он поймет, что терапия успешна и т.д. и т.п. Проводится трудоемкая и кропотливая работа, от которой оба – и пациент и терапевт – получают сомнительное удовольствие и еще более сомнительную пользу.

Те терапевты, у которых есть опыт длительной работы с пациентами прекрасно знают, что уже через полгода,  человек свой, сформулированный с таким трудом, запрос уже не помнит. Если только в очень общих чертах. Оно и понятно – то, с чем человек приходит в терапию и то, что на самом деле мешает ему в жизни, вещи абсолютно разные. Причем, если первое ему известно, то о втором не догадывается ни он сам, ни терапевт на первых встречах.

Польза, которую получает терапевт от формулирования запроса очевидна – снижается тревога, вызванная неопределенностью. Плюс к этому удается выглядеть компетентным профессионалом, который знает, куда и как рулить. Пациента этот процесс тоже в некоторой степени успокаивает – ему не надо говорить о себе, сиди, занимайся интеллектуальным трудом и получай одобрение терапевта за составление грамотных словесных конструкций. Довольно бессмысленное занятие - в конце концов, когда человек понимает, чего он хочет на самом деле, терапию можно смело завершать.

Минус же сего мероприятия в том, что с самого начала терапевт подчеркнуто показывает, что он РАБОТАЕТ. По моему глубокому убеждению, человек идет в терапию не для решения какой-то проблемы. Человек приходит в терапевтический кабинет за отношениями, которых у него никогда не было, но в которых он всегда нуждался... Пусть он этого и не осознает. Чем меньше работа терапевта похожа на РАБОТУ, тем больше жизни, спонтанности, естественности в этих отношениях. И тем целительнее они для человека.
Когда терапевт вместо того, чтобы устанавливать нормальные человеческие отношения, при первом контакте демонстрирует свой «профессионализм» и подчеркнуто устанавливает границы, он создает пусть небольшой, но ощутимый барьер между собой и пациентом.  И этот барьер потом придется преодолевать. То есть проделывать дополнительную работу.

Я уже давно не прошу от человека, пришедшего ко мне, формулировать свой запрос. Ни на индивидуальных встречах, ни в группах. Если он сам этого хочет, пожалуйста, я внимательно выслушаю. Если же нет – то нет. Мы просто будем говорить о том, о чем ему хочется говорить. То, что происходит в кабинете должно быть похоже на беседу двух попутчиков в поезде. Чем меньше профессиональных штучек – словечек, интонаций, техник - мы используем во время сессии, тем эффективнее работа. И особенно это важно в самом начале терапии, когда задается общая мелодия всего последующего процесса.
Вообще, как мне кажется, мы прибегаем к профессиональному инструментарию тогда, когда не можем справиться с тревогой перед неопределенностью. Самое печальное при этом то, что в этот момент мы зачастую перестаем слышать человека, сидящего напротив.