5. Случаи из практики: помощь в наркологии

Зависимость формируется со временем. Попавшие в первый или уже не в первый запой, кодированные и неоднократно кодированные изначально имели «свои проблемы». Алкогольная наследственность – это только возможность, почва, когда-то просто отговорка, но не причина алкоголизма.

На вопрос, почему начался запой, существует два стандартных ответа: «поругался – характер вспыльчивый» и «на свадьбу (день рождения) попал». Другие (внутренние) проблемы часто не осознаются или скрываются. Это неумение быть ответственным, уверенным, неспособность свободно общаться, устанавливать доверительные отношения. Значит, чтобы уйти от зависимости, необходимо решить свои внутренние проблемы.

Результаты работы с преодолением наркотической зависимости намного ниже. Слишком уж они – наркозависимые – неустойчивы в своих намерениях.

Мать привела «кодироваться»

 – После «посиделок за пивом» ребята по домам, по девчонкам, а мне надо ещё... Институт прогуливать стал, – осознал зависимость от спиртного двадцатилетний парень.

Мать привела его «кодироваться», нарколог, в силу молодого возраста, отправил к психологу. Парень всунул голову в плечи, недоумевал:

– Как же я в 20 лет откажусь!? Что я ребятам скажу?

Я тоже подливала масла в огонь:

– Действительно, как же ты сможешь без алкоголя-то?! Ведь без него жизни нет! Как тогда институт закончишь, ведь все пьют, все пьют!?

Парень взмок. Я терпеливо наблюдала «борьбу мотивов». Но, в конце концов, он сумел найти решение...

Результат:

В конце работы мы смоделировали возможную ситуацию. Они приходят с девушкой в кафе, она заказывает себе пиво и фисташки. Он несколько напрягся, но с независимым видом «заказал» для себя сок.

– А девчонка не засмеет?

– Нет, уважать будет – тех, кто пьёт много…

– И надолго тебя хватит, ведь «все пьют»?

– Надолго. А пьют не все!

 Запила после смерти мужа

Молодая женщина запила после смерти мужа-алкоголика:

– Он взял и повесился в моём доме. Я теперь жить там не могу, так перед глазами и болтается, куда ни повернусь.

Возвращаться к матери и отчиму не хотела – часто скандалила с ними. Находясь в запои, запустила сына-подростка. Но, во-первых, сама нуждалась в физическом и психоэмоциональном восстановлении. 

Результат: нашла в себе силы воспринимать происшедшее спокойней, перестала пьянствовать, разобралась в скандальных отношениях с матерью. Стала выглядеть респектабельной и даже счастливой. Жизнь наладилась, правда ненадолго. Через три года вновь выбрала в спутники «проблемного» мужчину.

 Бизнесу мешает пьянка

– У меня бизнес небольшой. Каждая сделка выпивкой заканчивается. Домой пьяный прихожу – жене не нравится, условие поставила: или семья, или пьянка. Решил завязать с пьянкой, – сообщил мужчина средних лет.

– А бизнес как, не развалится, если сделки обмывать не будете?

Решение далось с трудом – пришлось менять установки: что за мужик, если не пьёт; отдых и выпивка неразделимы; если устал, надо «накатить». Пришлось задуматься об изменении круга знакомств, о расширении круга интересов.

 Результат:

– Я доволен. Много стал успевать. Бизнесу это пошло явно на пользу. Сделки заканчиваются теперь крепким рукопожатием. Детей в зоопарк сводил. Дома всё хорошо.  

 Пью от одиночества

Молодая женщина злоупотребляет алкоголем более четырёх лет, два раза лечилась стационарно, неоднократно «кодировалась».

Семь дней сёстры держали её под «домашним арестом» в трезвости, решили «вшить ампулу».

Мы встречались четыре раза. Стало ясно, что пила она от одиночества, от неспособности наладить свою жизнь. Три сестры были значительно старше, жили своими семьями. Она у родителей поздний ребёнок, которому, видно, уже не хватило ни ласки, ни родительского тепла. Работа строилась только на беседах с использованием психотерапевтических метафор, примеров из практики, позитивной или негативной оценке поведения, так как конкретных запросов женщина не выдвигала.

Результат: состояние и внешний вид значительно улучшились. Женщина вышла на работу, стала откладывать деньги для очередного «кодирования», но вновь сорвалась.

Помощь нельзя оказать насильно. Запрос на помощь должен быть сформирован самим клиентом, а не его родственниками.

 Обмыл машину

Мужчина пришёл в сопровождении жены на сеанс с целью кодирования от употребления спиртного. Он был такой большой, такой крупный, что я его назвала «гора».

– Ведение бизнеса, семейные отношения стали не совместимы с употреблением алкоголя, – сказал мужчина-гора, его жена одобрительно кивнула.

– На какой срок хотите закодироваться? Как хотите относиться к спиртному в состоянии кодирования?

– Навсегда. Хочу относиться к спиртному с отвращением.

Ответы давал быстро, будто уже всё загодя продумал.

Заминка произошла с ответом на вопрос: «К чему вы испытываете стойкое отвращение?»  Обычно после двух-трёх примеров клиента я и сама приводила ситуации, в которых каждый испытает отвращение, но этот мужчина был такой необычный, такой большой, что я сказала:

– Вот если к вам подойдёт мужчина, похлопает по плечу и скажет: «Ну что, дружок, поворачивайся, сейчас я тебя поимею».

– !!!

Я увидела очень яркую реакцию, когда и сознание, и эмоции, и тело кричат «НЕТ!» Этого я и добивалась.  Далее, связала эту реакцию с ситуациями употребления спиртного и отпустила клиента на недельку – дней трезвости для кодировки не хватало.

Через несколько дней мужчина-гора позвонил и попросил принять его раньше назначенного срока.  Он как-то бочком сел в кресло, выглядел расстроенным.

– У вас что-то случилось? – спросила я.

– Да,… я новую машину купил, – совсем нерадостно ответил он.

– И что, уже разбили?

Оказалось, что жена настояла на кодировании перед покупкой новой машины. Через день после консультации муж с друзьями поехал за ней в другой город. Купил, но, по неписанным законам, надо же обмыть покупку! Решил взять друзьям коньяк, сам пригубил рюмку чисто символически.  А далее, сработал поставленный якорь и, похоже, так же ярко, как  среагировал мужчина на воображаемый гомосексуальный контакт на первом сеансе.

– Какое хорошее у вас воображение! – похвалила я его. – Может, так и оставим, едва ли теперь вы коньячка захотите?

Результат:  через несколько дней мужчина благополучно закодировался. Смею надеяться, что не пьёт.

Подсела на российские сериалы

Пряча глаза и пряча за спину руки, на консультацию пришла женщина.  Мы встречались здесь с ней раньше. Она пришла за поддержкой, а руки и глаза прятала от стыда, от неловкости.

Несколько лет Валерия употребляла наркотики и занималась проституцией. Лечилась от наркомании, но безуспешно. Последнюю ломку хотела заглушить спиртным.  Уснула пьяная на улице в ноябре месяце – обморозила пальцы на руках. Пришлось их ампутировать.

С потерянными пальцами рухнула и вся привычная жизнь Валерии, а другой жизнью она жить не умела. Пришла подружка, уколола один раз – «угостила», на этом с наркотиками было покончено. Привычный способ зарабатывать деньги теперь тоже был недоступен, более того, Валерия вообще теперь сторонилась людей.

Честно говоря, поддержку в тот момент оказать ей я не смогла. Для поддержки нужно быть спокойным и рассудительным, а у меня бушевало возмущение: как можно так над собой издеваться!

Спустя год Валерия вновь появилась в моём кабинете. Она рассказала, что какое-то время захаживала к соседке – учительнице на пенсии, попивала с ней вино до тех пор, пока с соседкой не случился инсульт.

– А теперь я подсела на российские сериалы, – вполне довольная собой сказала она.

– Понятно.  Это, во всяком случае, безопаснее. А ты задумывалась о будущем? Что потом-то будешь делать?

Валерия жила с мамой, которая недавно вышла на пенсию, но продолжала работать. За «потом», конечно же, стояла смерть матери. Сама Валерия никогда не работала. Последний год на улице бывала считанные разы, при этом пользовалась одеждой матери. О социализации – выходе на работу в качестве диспетчера, например, задумывалась, но не решалась – боялась вновь сорваться в пьянку.

Результат: Валерия свыклась с ролью домашнего растения.  Прогноз неблагоприятный. Без хозяев растения гибнут.

Как помочь сыну? 

Знакомый поделился проблемой:

– Не знаю, что с сыном делать. Ничего делать не хочет, ни чем не интересуется, стал дерзкий, провоцирует на улице драки, часто пьяный приходит, может и «травку» покуривает...

– «Хороший» набор для восемнадцатилетнего парня, вступающего во взрослую жизнь… Понятно. А похвалить ты его за что-нибудь можешь? Ведь есть у него и положительные качества, назови их, – спросила я.

Сергей задумался:

– Ну, если над душой у него не стоять... – пауза получилась долгой.

– В каждом можно найти что-то хорошее. Ты вот достаточно аккуратный, заботишься о своей семье: то с продуктами, то ещё с какими-то тяжестями вижу тебя. А сын какой, «если над душой у него не стоять»? – помогала я.

Ответа не получилось, но пришло осознание, Сергей задумался: «стояли над душой», ничего делать самому не разрешали, отбили парню сами всю инициативу, видели в нём только плохое... А теперь, на рубеже перехода во взрослую жизнь...

Родители не отдавали ответственность за свои поступки, свои решения, свою жизнь сыну. Это нужно было делать постепенно, по мере взросления ребенка. Но родителям так было проще. Удобнее. Сын вырос и стал самоутверждаться самыми легкими способами: есть сила в мышцах – значит можно кому-нибудь двинуть, «травку» покурил – мир не такой проблемный кажется на время, а чтобы хоть как-то противостоять родителям, выразить обиду, быть может, подсознательную – буду дерзким.

–  Можно ли теперь помочь?

–  Можно. Необходимо принять «ошибки воспитания» каждому члену семьи, выработать новые линии взаимодействий в семье. Тогда поведение парня изменится, и он будет самоутверждаться другими социально приемлемыми способами.

Результат: отец ушёл в глубокой задумчивости. Изменить отношения семья самостоятельно не смогли, за помощью не обращались. Сын стал пить больше. Был неоднократно кодирован, но безрезультатно.

Успеть реабилитироваться

На консультацию со стационарного отделения попал 33-х летний мужчина. Причину длительного запоя, вследствие которого развился алкогольный галлюциноз, объяснить не мог. Он сидел в полосатой больничной пижаме и шлёпанцах, жалкий, худой и  ничего не хотел. Самое время было проводить мотивационное консультирование.

– Что славного успели сделать в своей жизни? – спросила я.

Он ухмыльнулся:

– Да, ничего славного.

– А что хотелось бы? – не унималась я. – Тридцать три – возраст Христа говорят. Уже не мальчик, но муж. Ничего и не хотели, не мечтали?

– Да, что тут сделаешь? Отец пилит и пилит, пилит и пилит.

– А за что пилит-то? Что хочет от вас?

– А-а, не поймёшь его!

– Давайте вместе подумаем. Что обычно хотят родители от своих детей?

– Чтоб работали, чтоб не пили…

– Вот, хорошо. Вы же уже взрослый или ещё нет?

– Взрослый, конечно.

– А чем взрослость отличается от невзрослости?  Какими хотят видеть родители своих взрослых детей?

– Ну, самостоятельными…

– Так, уверенными, самостоятельными, ответственными.

– В каком возрасте они должны такими стать?

– Ну, в 20 – 25.

– А вам сколько?

– Тридцать три.

– Так в чём ваша взрослость проявляется? В том, что можно пить? Вы можете назвать себя самостоятельным, ответственным?

Андрей склонил голову ещё ниже.

– И что это отец пилит вас и пилит? А мать, видно, не дождалась и умерла.

Пора было отпускать Андрея. Физически он ещё не восстановился и устал от неприятного разговора.

– Идите, Андрей, и подумайте: вы хотите спиться и умереть или у вас есть на жизнь другие планы?

Этот недолгий разговор заставил задуматься Андрея. После окончания техникума одна работа сменялась другой – не удерживался из-за пьянок, прогулов. Умерла от инсульта мать. Он стал пить ещё больше. С отцом общего языка не находил, да и отец стал выпивать чаще, наверное, с горя. Перед глазами мелькали одна попойка за другой. И ничего славного в своей жизни так и не встречалось.

– Так, что, Андрей, решили делать со своей жизнью дальше? Вы помните наш разговор? – спросила я на следующей встрече.

– Помню. Он теперь из головы у меня не идёт, – задумчиво ответил он.

– Вам понятно теперь, что от вас отец хочет, почему он ворчит?

– Понятно.

– А, может быть, вы не в состоянии это сделать?

– Почему не в состоянии? Специальность у меня есть…

– А желание? А настойчивость есть? А давайте проверим: сможете ли вы жить иначе или нет? Проверим?

– А как это?

Я поставила стул посередине комнаты и предложила Андрею сесть на него.

– Вы видели, как река разделяется на два рукава? Представьте, что вы находитесь сейчас как раз перед этой развилкой. После стационара ваша жизнь может «потечь» дальше с употреблением спиртного или без него. Представьте сначала, что вы не смогли бросить пить. Выписались, и… продолжилась привычная жизнь. Почувствуйте, что там ещё встретится вам на пути? Что с работой? С отцом? Кто вас будет окружать? Что происходит с вашей жизнью?

Когда Андрей стал морщиться и легонько мотать головой, как делают в знак несогласия, я прервала его паузу:

– А теперь вернитесь вновь к развилке и «зайдите в другой рукав реки». Представьте, что после выписки удивительным образом вы стали к спиртному испытывать  стойкое отвращение. Ведь сейчас запах спирта вызывает у вас отвращение?

Андрей кивнул головой в знак согласия. Обычное дело после перепоя.

– Представьте, как вы придёте домой, что будете делать. Поживите другой трезвой жизнью. Почувствуйте, нравится ли она вам? Кто вас окружает? Чем ваша жизнь наполнена? Может, она покажется вам скучной, неинтересной?  Изменится ли ваше поведение в праздники? Есть ли у вас работа? Почувствуйте, как далеко вы можете просмотреть свою жизнь… и после – возвратитесь вновь сюда, к развилке, на этот стул.

Невербальные сигналы доступа говорили мне, что Андрей ещё не пропил свой жизненный потенциал, что способен найти выход в трезвость, что его представления ему нравятся.

– Что увидели? Что поняли?

– Не-е, я больше пить не буду.

– А что, «рукав» с пьянством оказался неинтересным и коротким? Может, вы там ещё не всё изведали?

– Нет, всё! – поспешил прервать Андрей меня.

– Ага, а другую, трезвую жизнь смогли представить? Она была справа или слева от вас?

Он мотнул головой и показал направление трезвой жизни справа. На нём была та же больничная пижама в полосочку, но вид его не казался жалким.

– Андрей, я вас поздравляю. Сейчас вы сделали первый шаг в трезвую жизнь.

Ему захотелось пройтись, почувствовать своё тело, выйти из представляемых образов.

– Вот, возьмите лист бумаги и по пунктам подробно напишите, что намерены делать после выписки из стационара. Это ваше домашнее задание.

На следующий день Андрей пришёл с записями на листе. Мы стали смотреть и корректировать планы на будущее, отмечать даты  реализации, обдумывать возможные осложнения и пути их преодоления. Это было только начало работы. 

Дрогнувшим голосом Андрей сообщил, что, возможно, скоро ворчать вообще на него никому не придётся – отец заболел раком, нуждался в операции.

– Какие мысли, Андрей, в связи с этим вам в голову приходят?

– Да, что нужно успеть реабилитировать себя перед отцом, – ответил он.

Несколько раз после выписки Андрей  появлялся в моём кабинете по договорённости. Мы обсуждали, что получалось легко, а что вызывало трудности, тогда – находили выход. Он нашёл ту работу, которой стал дорожить,  смог трезво проводить отца в последний путь, приходил в назначенный срок на сеансы вовремя. А это значило, что он научился быть ответственным, организованным – научился быть взрослым.

Результат: больше в стенах наркологического диспансера мы не встречались.

 Хочу бросить курить

– У меня есть свой небольшой бизнес, семья.  Дочери уже четыре года. Хотим завести ещё одного ребёнка, поэтому решил бросить курить.

– Хорошо. Что мешает вам это сделать?

– Ну, привык…

– И что? Вы же хотите бросить? Бросьте!

– Ну-у, мне же будет плохо! Я же буду думать…

– Приходите, я  вас пожалею, вместе подумаем.

– Я уже бросал раньше.  Семь дней вытерпел и всё!

– Может, потому, что вас никто не жалел?

– Да причём здесь это! – клиент начал нервничать.

– Для чего вы курите? Что даёт вам выкуренная сигарета?

Мы дотошно разбирали каждую сигаретку, выкуренную за день.

– А как вы ЭТО можете получить другими способами? А что вы будете делать, когда все ваши сотрудники пойдут на перекур? А что будете чувствовать? А как вы хотите относиться  к сигаретам, к запаху сигаретного дыма?

– С отвращением, – утвердительно сказал он.

Я достала «волшебную палочку»…

–  Проверим, что получилось. Сигареты есть? –  я приглашающее распахнула окно в кабинете.

– Есть.

Он взял сигарету, чиркнул зажигалкой, затянулся… и его стало тошнить, извините, прямо с пятого этажа.

– Ну вот, ярко выраженное отвращение. Такой результат вас устроит?

Результат: курить бросил. Стал угощать сотрудников в перерывах хорошим чаем.

 Так и стоит перед глазами

На консультацию по направлению врача-нарколога обратилась женщина.

– Как вы сейчас относитесь к употреблению спиртного?

– После стационарного лечения я пить бросила, теперь всё – пить не буду!

Я ещё задавала ей вопросы, а она отвечала, но сложилось впечатление, что сама она, словно присутствует в другом месте, а не здесь. И не было ощущение веры, что пить бросит, хотя и сознательно понимает, что пить нельзя.

– У вас в жизни что-то случилось? И это не даёт вам покоя?

Она тяжело вздохнула:

– Да, внук у меня на глазах погиб два года назад.  До сих пор эта картинка перед глазами стоит, – так и сказала и рукой перед собой показала, где «картинка стоит».

– Вы себя виновной считаете?

– Мы вместе с ним шли. Дорогу собирались переходить, а он возьми, да и выскочи на неё вперёд… и прямо под колёса…

– Вас кто-то из родственников винит или сами себя?

– Да никто меня уже не винит... Я сама забыть не могу... Аж жить не хочется!

Женщина пробежалась взглядом по стенам кабинета и выдавила скупую слезу.

– А внуки-то ещё есть?

– Да, есть, трое ещё.

– А что им бабушка не нужна?

– Да как не нужна? Нужна, конечно.  Ещё маленький есть – два года, с ним водиться надо…

– Так, что дети не доверяют теперь?

–  А куда они без меня? Не-ет, ещё водиться надо!

– А как вы водиться-то будете, если всё время «картинку» смотрите? Ведь и борщ – не борщ и блины – не блины, если душу-то не вкладывать…

– Да-а, – она в согласии кивала головой.

– А может, задвинуть её в прошлое... картинку-то… раз уже два года прошло,... раз никто не винит? Хватит ей перед глазами маячить! И внуки другие есть, и нянчиться ещё надо,… да и жить самой надо…  Хватит уже амёбой слоняться, да водку хлебать!

Она не сопротивлялась, а будто насторожилась перед прыжком.

– Ну-ка, давайте, возьмём её, – я подошла и взяла «картинку» там, где она показывала, – и отнесём  в прошлое, туда, где ей место.

Медленно, с воображаемой «картинкой» я прошла влево от неё.

– Так, прошло два года... – я ждала её невербального согласия по расположению, отдалённости этого эпизода на временной линии прошлого. А когда его получила, то вставила это событие в череду других прожитых событий.

Женщина глубоко вздохнула. Я встала прямо перед ней.

– Посмотрите, здесь настоящее: солнце светит,  люди ходят, машины гудят... И это –  жизнь. Здесь, – я переместилась вправо от неё, – вы нужны своим детям, своим внукам и ваша жизнь продолжается! А там, – я махнула рукой влево от неё, – находится тот трагичный эпизод из вашей жизни. 

Она кивала головой мне в знак согласия.

– Да, эпизод тяжёлый, да, незабываемый, и он в прошлом. А сейчас светит солнышко! Какие у вас на сегодня планы? – переключила я её.

Мы назначили следующую встречу через два дня.

Результат: через два дня я увидела совсем другие глаза этой женщины. Они улыбались, они были в жизни. Теперь верилось, что пить спиртное более она не будет.

 А что ещё делать?

Передо мной в кресле сидел молодой мужчина. Пил последние полгода без перерыва от безысходности. Накануне его мать рассказала, что два года назад вследствие гипертонического криза сына «разбил паралич». Правая рука и нога не восстановились, дали группу инвалидности.

– Сидит дома, разговаривать не хочет, мрачный. Пьёт больше один. Помогите, не знаю, что и делать, – жаловалась она.

– Пьёшь? – начала я консультацию.

– Пью. А что ещё делать?

– Хочешь умереть?

– Хочу, – после паузы сказал он.

– Ну, да, а что ещё делать!? – после паузы согласилась я, – Работы нет! Семьи нет! Девок потрахать, поди, тоже не успел!?

Мы сидели и смотрели: я на него, он – в пол. Время шло.

– Пробовал? – он поднял глаза, – Умереть пробовал?

– Не получилось…

– А что, вешался? Может, как-нибудь по-другому?

Он стал выходить из себя.

– Понятно, ты убедился, что мать-земля тебя не принимает, рано, говорит, ещё…

– Типа того…

– А ты знаешь людей, которые имеют физические недостатки, но состоялись в жизни? Может, из истории знаешь или от знакомых?

Далее началась терапия. Он ничего не говорил, но заинтересованность чувствовалась. Я рассказывала истории, приводила метафоры – словом, расширяла его поведенческий и когнитивный репертуар. В определённых местах он вздыхал, эмоционально реагировал – было понятно, что «примеряет одежду» на себя. Я даже привела пример из своей жизни, когда вначале устыдила себя за то, что не догадалась порезать отбивную в кафе своему знакомому –  ему пришлось просить меня об этом, а потом поняла,  что воспринимаю его на равных.

– Час пролетел. Сейчас я расскажу тебе одну притчу, а после ты скажешь, чем намерен заниматься дальше.

Давным-давно жил великий мудрец…

– …Всё в твоих руках, – многозначительно закончила я красивую притчу.

Результат: пить бросил, хочется верить, что навсегда. Через два месяца нашёл работу по силам.