Мотивы - потребности. Человек - животное.

Я всегда за то, чтобы говорить на «своем» языке, выбирая, какое значение, знание подходит мне, а какое нет. Но в какой-то момент своей студенческой жизни я услышала от интереснейшего и авторитетного лично для меня лектора то, о чем никогда не задумывалась. Благодаря ему я вновь взглянула на то, как язык прекрасен, влиятелен и как по-разному возможно воспринимать его и его части.


Многие из нас, даже очень далекие от психологии, слышали про пирамиду потребностей А. Маслоу и даже, возможно, применяли знания о ней в своей жизни.

Но речь будет не о пирамиде и не о Маслоу, а о том, что же все-таки такое потребности, и что есть мотивы? Необычная история получается. Слово «потребности» мы часто произносим житейски, говоря о том, насколько они удовлетворены или не удовлетворены. И, конечно, даже в таком случае мы воспринимаем это слово субъективно, по-своему.

Итак, о чем была та лекция? Да, да о потребностях и мотивах. Оказалось, что на меня также, как и на многих из нас, влияла идея о потребностях. Я использовала это слово во многих случаях жизни, в консультировании и в обучающих дискуссиях, даже не останавливаясь на мыслях, насколько это слово подходит, насколько оно верно в контексте научного знания.

Оказывается, человеческие потребности – не потребности, а…мотивы! В момент развития психологии и ее понятий, случилась «ошибка», при которой стали употреблять слово «потребности» не только по отношению к животным, но и по отношению к человеку.


Наверняка, читатель сейчас задается вопросом: «Так в чем же разница? Кажется, все верно». Давайте представим ситуацию. Голодное животное в лесу. Мимо пробегает крыса. Животное хватает крысу и съедает. Что сделает человек в такой ситуации? Я имею в виду человека современного, конечно, а не древних времен. Если человек не ел целый день, он соотнесётся с собой, и, скорее всего, все-таки не схватит и не съест крысу. Перед этим у него будут мысли, эмоции, социально-культурный контекст в конце концов. Крыса не вызовет у него желания в отличие от пиццы, например. И слюнки потекут не от крысы. Мы не говорим, что человек, голодающий несколько дней, не сделает этого (вспоминаем фильмы ужасов и триллеры про заточение). Но это не одно и то же, не так ли? При долгом неудовлетворении происходит распредмечивание мотива и тогда, чтобы жить, мы можем съесть крысу.

Получается, у мотива два основания: культурно-историческое и биологическое, у потребности одно - биологическое. В разных географических ареалах человек по-разному себя ведёт и удовлетворяет свои «потребности» (то есть мотивы). Если во Франции едят лягушек, а в России для кого-то это «фу» - это также обусловлено культурно-историческим основанием. Так, мы можем сказать, что культурно-исторически обусловленный предмет удовлетворения потребности – это мотив. Невероятно, но факт!

Но это еще не все. Часто говорится и пишется, что оформленные потребности врожденны. И здесь в бой снова вступает научный язык. То не потребности, а… потребностные состояния. Почему? Есть такая наука – этология, наука о поведении животных. Когда утята вылупляются, они сразу следуют за мамой - уткой. Никто утят не учил, соответственно, можно спокойно предположить, что это врожденное.

Однако в свое время австрийский зоолог и зоопсихолог, один из основоположников этологии (науки о поведении животных) Конрад Захариас Лоренц провел эксперимент, в котором наблюдал за инкубатором, куда поместили серых гусят. Так, он заметил, что при вылуплении гусята не бегут за мамой, не ищут ее, они идут (внимание!) за абсолютно любым первым движущимся предметом. И именно тогда появилось слово «импринтинг» - движение за движущимся предметом (все вспоминаем запечатление в вампирско-оборотневской саге). Если же этот предмет теряется, потребностное состояние распредмечивается (как и возможность съесть крысу у человека после долгого голодания), гусенок начинает двигаться за другим увиденным предметом. Итак, делаем вывод: потребностное состояние замыкается на первом подходящем предмете удовлетворения потребностей. После чего другие подходящие предметы удовлетворения потребности становятся ненужными. Вспомните, у нас тоже такое бывает ☺

История про гусят была лирическим отступлением. Вернемся к человеку и его мотивам. Как думает читатель, как соотносятся мотивы и цели? Мотив чаще всего не осознается, хотя, если в беседе с другом, родственником, психологом найти его и понять – осознается и довольно легко. Цель же осознается всегда. Давайте вспомним какую-нибудь ситуацию, где мы вроде как добрались до цели, а радости, чувства удовлетворения нет. Значит, цель была не для мотива. Тогда можно поисследовать, а какая цель будет соответствовать моему собственному, индивидуальному мотиву? Сделаем вывод, что связь между мотивом и целью фиксируется эмоцией и, следовательно, осознается через нее.

Мы видим, что общеизвестные значения слов, мейнстримы, оказывается, не всегда соответствуют “действительности”, научному знанию и т.д. Однако, несмотря на то, что та лекция вызвала у меня много положительных эмоций, открытий и новых мыслей, я не за то, чтобы нести в мир идею о том, что нужно говорить и понимать так и никак иначе. Таким образом, в этой истории мне не близка цель “правильного употребления” слов и понятий. Каждый из нас волен говорить, как ему это важно и ценно, на том языке, на котором ему комфортно. И здесь и я сделала для себя выбор. Лекция распутала для меня те, знания, что давно были запутаны, и я смогла называть потребности мотивами. Не потому что так «правильно», а потому что это слово стало тем самым моим словом в моем языке, где мне это понятно и где я вижу в нем смысл.

Когда все называли это потребностью, не было выбора «или… или», можно сказать, в этом даже не было свободы. Я ее почувствовала тогда, слушая и выбирая свою позицию по отношению к новому знанию, поэтому мне было важно поделиться выбором с читателем. Возможно, вам подходит слово «потребности», возможно, «мотивы» или…?

________________


Статья написана для авторского проекта о научной и практической психологии Kushetka