|
|
Лишний вес в контексте культуры: Проблема "плохого" тела.Автор статьи: Дрёмов Сергей Владимирович
Степень плохости или хорошести тела определяется за пять минут. Удобно устройтесь в положении сидя или лежа, подышите глубоко, спокойно и спросите себя что-то вроде: «Нравится ли мне быть в моем теле». Отнеситесь с доверием к полученному ответу. Он не зависит от количества килограмм или пропорций тела, это непосредственное ощущение самого себя и образ тела в вашем сознании. Когда мы смотримся в зеркало или на свою фотографию, мы видим себя со стороны глазами другого человека. Мы раздваиваемся и путаемся кто наблюдатель, а кто наблюдаемый, это мы стараемся улучшить отражение или оно играет с нами? Из-за этой двусмысленности зеркала и картины наделяются магическими свойствами. Написано много историй о том, как душа ускользает в изображение, а потом возвращается из небытия и воздействует на человека. Озабоченность судьбой души сказывается на то, что представители традиционных культур избегают фотосъемки - боятся, что фотоотпечаток заберет душу и тело останется пустым. Изображение человеческого тела притягивало художников всех времен, а современные фотохудожники внесли свою лепту в исследование его изгибов и полутонов. Представления о красивом и не красивом теле менялось во времени и вместе с этим изменялась степень обнаженности на картинах художников. За этой динамикой угадывается изменение отношения к телу. Оно воспринимается то хорошим в своей природной гармонии, то плохим и греховным. Проблема нашего времени в том, что мы унаследовали римские и греческие (читай - языческие) каноны красоты, в то время как христианские постулаты настаивают на порочности тела. Вспомним средневековые представления о теле как средоточии греховности и уязвимости тела дьявольскому промыслу. Тысячи женщин с красивыми и молодыми телами были сожжены за связь с дьяволом. В этом смысле мы все, воцерковленные и нет являемся верующими и все живем в эпоху греховного, испорченного тела. Болезнь цивилизации не полнота из-за гиподинамии, не дефицит средств улучшения тела, а представление о плохом теле. В противовес религиозному аскетизму в миру большое тело «кровь с молоком» является скорее благом чем пороком. Даже пузатые проповедники идеи греховности тела не ущемляют себя в праве отобедать и отужинать. По-настоящему верующими аскетами ненавидящими тело являются аноректики, но они и погибают от истощения. В борьбе с диетами, медикаментами и тренажерами полнота одерживает уверенную победу. Худоба не может удержаться на пьедестале, так как во все времена и у всех народов ассоциируется с костлявой смертью. Даже стройность напоминает о худобе и усиливает внутреннюю пустоту худеющего человека.
Борис Михайлович Кустодиев писал купчиху страдая от многолетней ежедневной боли и, как рассказывают современники, боль отпускала на время работы. И в те времена и сейчас полнота воспринимается как признак молодости, здоровья и наполненности жизни. Война худых и толстых длится столетиями, но в сознании тех и других тело остается плохим. Разум говорит о необходимости ограничительного рационального питания (калории, диета, умеренность, посты), чувства требуют полноты жизни, наполненного желудка и полного тела, а плохое тело таскают из одного окопа в другой. Правда заключается в том, что плохое тело существует лишь как плохой образ своего тела Само по себе тело вне этих культурных наслоений и бессознательного давления невинно как земля. От того, что люди враждуют и поливают кровью землю она не становится плохой. Земля «проклята в делах твоих» то есть относительно к человеку. Тело плохое не само по себе, а в силу плохого восприятия, плохого отношения и разрушительных действий человека. Логика возникновения проблемы плохого тела не является тайной. Мы не может реконструировать все, что происходит в детском сознании, но в общем и целом понятно: Плохое отношение к телу у взрослого возникает от плохого отношения к телу в период детства. Человек цепляет эту заразу, патогенный вирус, приобретает аутоимунное заболевание в своей семье. И не обязательно, что это происходит от чего-то ужасного вроде побоев и сексуального насилия в детстве. Это могут быть многочисленные и, как нам кажется, мелкие травмы, полученные ребенком. Так называемое неявное, тихое, обыденное, регулярно повторяющееся и культурно санкционированное насилие, с которым ребенок встречается в первые месяцы и годы жизни. Определяющим является регулярность актов неявного насилия, из-за которой у ребенка формируется представление, что он и его тело заслуживают наказание. И чтобы сохранить свое Я как достаточно хорошее и принимаемое другими, нужно принести в жертву тело и сделать его вместилищем всего плохого. Лишь религиозные фанатики говорят сегодня о умерщвлении плоти, о спасении души через удаление клитора, но миллионы обычных женщин и мужчин, которых ужасают такие взгляды, продолжают верить в плохое тело и не видят как вынесли средневековое мракобесие из своих своих собственных родительских семей. Коррекция плохих губ, неправильного овала лица, удаление жира с живота и бедер, улучшение запаха тела, камуфляж признаков возраста и сотни других манипуляций из индустрии красоты, омоложения и похудения призваны исправить плохие тела. Западная культура христианского образца всегда будет настаивать на превращение тела в объект и объективируя его побуждать людей воспринимать тело как товар, продаваемый женщиной-работницей или мужчиной-работником; как контейнер для вынашивания детей; как оружие для победы над врагом и подчинения противоположенного пола; как объект для модернизаций в диапазоне от диет-голоданий до создания роботов с идеальным человеческим телом; как сексуальные игрушки (вагины и пенисы - тело в розницу) или все целиком с резиновыми конечностями и ртом; как объект исследования медицинской науки и пр. пр. В подобном объективирующем подходе тело остается плохим даже когда является предметом новых культов. Наших современников уже давно не пугает лишенное души тело. Фотосессии, селфи, инстаграмм стали частью нарциссической попкультуры и такова в целом доминирующая установка западного сознания на манипуляции внешностью и телом.
В альтернативу этому тренду реанимируется традиция выставления напоказ своих язв и увечий, рождается новое радикальное направление - эстетизация больного, безобразного и бесформенного. Принимай свое естество и все, что есть в теле, каждый килограмм жира это достоинство, целлюлит — украшение индивидуальности, а упавший вниз живот верх эротизма. Эксгибиционизм несовершенства сопровождается уверениями, что таков новый способ освобождения и реабилитации тела. Добродетель насилия над плохим телом превращается в свою противоположность — выставить плохое тело напоказ, отрицая его плохость, используя отрицание как инфантильную защиту от плохого тела. Существует ли решение проблемы в рамками заданного: культивирование полноты как признака благополучия на фоне худых и голодающих; превозношение худобы, бледности, бесплотности как анорексичеого аристократизма на грани жизни и смерти; или избыточного веса как нового приобретения в копилку инфантильного понимания личной свободы? В данных парадигмах, отражающих раскол между умом, чувствами и телом решения нет. Ум выступает за правильное и бездушное отношение к телу-объекту, чувства бунтуют на стороне желания жить — хочу «все и сразу», а плохое тело кричит, что бесформенность это новый идеал красоты Мышление, чувства, ощущения в одинаковой мере претендует на ведущую роль в сознании человека. Но чаще доминирует мышление, так как представляет ведущую культурную установку по лишению тела жизненности и достижению навязываемого идеала. Идеальный объект — мертвый объект. Обезжиренное и лишенное желаний тело — мертвое тело. Освобождение от концепции плохого тела становится возможным при восстановлении целостности психики и преодоления расщепленности между психикой и телом. О такой возможности нам напоминают философия, психология и медицина Востока. В западной культуре о единстве души и тела говорится в алхимии и других мистических учениях, в холиститических системах медицины и психотерапии. Чтобы преодолеть расщепление надо точнее обозначить полюса. Различие между плохим, больным, отвергаемым и хорошим принимаемым телом особенно заметны при обнажении. В чем разница между порнографией и эротикой? Они отличаются не наличием или отсутствием половых органов, а тем, что эротика связывает символическое мышление, эмоциональное переживание и телесность, а порнография огрубляет чувственность и стремится уничтожить целостность тела. В порнографии тело не нужно, там требуются части тела. Порнографическая «п-да» является объектом, означающим и половой орган женщины, и любого плохого человека, и нежелательное явление. Порнография не расширяет, а растаскивает тело на куски по разным значениям. Мат убивает наслаждение, исходящие от женского тела. То же мы видим и в научном медицинском подходе. Медицинское слово «вульва» лишено матерной грубости и максимально предметно. Но оно холодное, не связано с телесностью, не пробуждает чувств и лишено тайны так как объект изучен до морфологического уровня. И медицина и порнография разными средствами обесчеловечивают обнаженное тело. Эрос связывает ум, чувства и тело. Расширяет тело до множества значений не уничтожая исходной целостности. Слово «влагалище» совершенно определенно соотнесено с живой телесностью и наполнено эротизмом. Чувственный корень слова напоминает о влагании, вложении, наполнении мужской плотью и одновременно о влаге как признаке жизни. Суфикс «ищ» связывает влагалище с широком смысловым контекстом — с тем, что вмещает, скрывает, сберегает, рожает - вместилище, хранилище, прибежище, пастбище (М. Эпштейн). Эротика через свой набор символов и смыслов возвращает тело к жизни и наполняет энергией всех пространств, в которых оно существует. Тело как плохая испорченная или недостаточно хорошая вещь выражается и в проблеме лишнего (избыточного) веса, ожирения, завышенного индекса массы тела. Эти наименования формулированы как диагноз и цепляются невидимыми ярлычками на плохие, ноги, руки, живот... Если же снять ярлык и вернуть тело из медицинской парадигмы в обычную жизнь, то увидим, что каждый лишний килограмм вписан в жизнь человека и не является лишним. Он появляется как телесная реакция на плохие условия существования - накопление энергетического, элементного, отношенческого, эмоционального, эротического, экзистеницального голода. В человеческом теле нет ничего лишнего, а повышенное содержание жира это естественное приспособление и способ выживания. Возвращение живого тела происходит через символическое мышление и через такие наименования тела как полное, до-родное, солидное, крупное, целое. Именно с таким телом ассоциируется благополучие и избыток жизненных сил. Эмоциональный чувственный компонент полного тела восстанавливается через заботу, которой предшествует горечь утраты прежнего тела и печаль. Возвращение хорошего тела идет через развитие осознанности и прояснение, через принятие несовершенства и уязвимости, через развитие наполненности жизненной силой с позиций заботы, а не насилия. Этому посвящены современные практики, связанные с прямым обращением к телу (дыхание и одушевление тела, телесно-ориентированная работа) и аналитическая терапия, символизирующая телесное через мышление и язык. Психологическая помощь, претендующая на воссоединение психического и телесного предполагает, что мышление, чувства и тело являются равнозначными составляющими жизни человека. Терапия в этом контексте становится процессом синтеза.
Статьи по теме: Лишний вес Как маленький. Снова о лишнем весе
Читать: Камю А. Посторонний. Чужой. Незнакомец Смотреть: «Пигмалион», 1938. Режиссер: Л. Ховард, Э. Эсквит. Великобритания Категория: СТАТЬИ » Статьи по психологии Другие новости по теме: --- Код для вставки на сайт или в блог: Код для вставки в форум (BBCode): Прямая ссылка на эту публикацию:
|
|
