Почему так страшно чувствовать привязанность?

Завершилась тридцатая по счету сессия с клиенткой, назовём её Ирина. После каждой десятой сессии она уходила на полгода. Как Ирина объяснила - именно столько времени ей требуется, чтобы преодолеть тревогу, связанную с чувством привязанности.

Не секрет, что в процессе более-менее длительной психотерапии между психологом и клиентом возникает привязанность. Привязанность тем сильнее, чем сильнее реакция переноса. По словам Ирины, перенос возник у неё уже на первой встрече, т.к. я напомнила ей старшую сестру, которая скоропостижно погибла 10 лет назад. Из её истории:

"Сестра двоюродная. Мы проводили время в одной компании. На тот момент мне было 20, ей 23. К большому несчастью, в этой компании многие сидели на наркотиках. Сестра сильно подсела, стала ранимой, вспыльчивой, из-за любого замечания могла оскорбить, затеять драку. Однажды мы повздорили. Я вышла из себя и крикнула, что желаю ей смерти. Она резко развернулась и побежала. Сразу после этих слов я пожалела о сказанном, бросилась вдогонку, хотела остановить, но прямо перед моими глазами её сбила машина".

В более ранней её истории - мать, которая покончила с собой. 

"Мне 17 лет, я прихожу домой, вижу, что мать снова пьяная. Она что-то начинает говорить мне про отца, что тот снова путается с какой-то "б...ю". А я вся на нервах, в школе неприятности, во рту с утра ни крошки, закрылась в своей комнате, легла спать. Утром проснулась от звонка соседей, которые сообщили, что мать вышла из окна, что её больше нет. После этого случая я почему-то каждый раз вспоминаю, как в начальных классах ждала её вечерами с работы, а она не приходила. Я с тревогой всматривалась в темный двор за окном, я боялась, что с ней что-то случится. Но на утро она приходила, ничего не объясняя".

За этот год Ирина стала мне близким человеком, за которого я искренне переживаю, радуюсь её успехам.

Прошлые 20 сессий мы с ней прорабатывали чувство вины перед матерью и сестрой. Эти непереработанные травмы, подавленная горечь вызывали фоновую тревогу, которую Ирина заглушала бурной деятельностью, с головой уходила в работу, искала сомнительные компании, в которых могла бы отвлечься. С наркотиками она резко завязала после смерти сестры.

Ирина ещё сильно боится привязанности. Чувствуя привязанность, она обычно обрывает отношения под предлогом, что надоело, стало скучно. 

В начале наших терапевтических отношений она пыталась под этим предлогом уйти из терапии насовсем, в её поведении были бравада, обесценивание, звучали фразы, что у неё всё хорошо и помощь ей не нужна. Через полгода она вернулась, но без конкретного запроса, просто выговориться. 

Однако, за время наших встреч Ирина проделала большую работу: приняла то, что её вины не было в ситуациях гибели матери и сестры, у неё появился внутренний стержень, нормализовалась самооценка, она стала более осознанной, перестала уходить в работу и тусовки, доводя себя до изнеможения, она поняла, что нуждается в привязанности, но всё ещё боится её. 

На завершающей за последние полгода, десятой сессии, Ирина сказала, что ей необходимо снова сделать перерыв. Она призналась, что чувствует ко мне привязанность и страх. 

— В чём ваш страх, Ирина? — спросила я.

— Я боюсь, что привяжусь к вам, а с вами что-то случится. Мои ощущения сейчас похожи на те, из детства, когда я ждала мать с работы, вглядываясь из окна в тёмный двор, в промозглую осень, вслушиваясь в шаги за дверью... а она не приходила.

Ирина ушла. Я не знаю, придёт ли она снова. Я надеюсь, что настанет день, когда привязанность уже не будет вызывать у неё столько тревоги и страха.

* В статье приведен собирательный образ клиента. Все совпадения случайны.

* Художник: Джозеф Коут.