Откуда столько агрессии?

Анадысь в славном городе Петербурге, который является моим домом, произошло достаточно примечательное событие: семеро мужчин избили малолетнюю девушку. История грустная, поступок скотский. Одновременно с этим сеть бурлит от нового закона о домашнем насилии, который я не читал, но приветствую. Но обсудить я хочу не закон, не случай с девушкой, а нечто близкое, но иное. Да, кстати, никакой статистики у меня нет, ничего по теме специально я не читал, потому все написанное дальше – сугубо мои размышления.

Прикладной поведенческий анализ утверждает, что таки любое поведение имеет конкретную функцию, цель. Нефункциональное, неподкрепляемое поведение имеет свойство исчезать из поведенческого репертуара. А, значит, насилие, а, шире, агрессия, есть у людей не просто так. Не потому что они (мы, черт побери) злые, порочные и злонамеренные. Нам агрессивные модели поведения помогают в жизни (хотел написать «по жизни», но потом подумал, что я ж культурный человек, елки). С их помощью мы добиваемся определенных целей.

Скажем, агрессия очень хорошо работает как инструмент сдерживания и обороны. С помощью агрессии мы можем защитить свои границы и пресечь посягательства на них в самом зародыше, нанеся легкий превентивный удар. Человек с опасной внешностью с гораздо меньшей вероятностью окажется объектом посягательств условных гопников, чем тощий парень, вроде меня. Упреждающий агрессивный выпад вполне себе может отпугнуть слабомотивированного оппонента, ищущего легкой добычи.

Агрессия является инструментом завоевания: денег, достижений, людей. Без навыков показывать зубы достичь многого не выйдет. Потому наглость и становится вторым счастьем. Агрессия, как личностная черта, необходима для полноценной и счастливой жизни.

Но, очевидно, агрессия не однородное явление и имеет разные формы проявления в поведении, и, кстати, имеет разную цену для агрессора. Под ценой, я понимаю возможный или неизбежный урон агрессору при вступлении в конкретную форму взаимодействия, например, синяки после драки. Давайте разберемся в этих штуках поподробнее.

Разделим, совершенно условно, агрессивные модели поведения на социально-приемлемые, демонстративные и прямое насилие.

Социально-приемлемая агрессия – это взаимодействие, связанное не с явными попытками нанести вред оппоненту, но подразумевает некоторое столкновение. Параллельная конкуренция за некоторый ресурс вполне может сгодиться как пример. Или спор двух людей в конструктивном русле. Борьба есть, но попыток навредить оппоненту нет. Такие стратегии очень распространены и цена для агрессора в них может сильно варьироваться. Но прямой опасности нет, так что в краткосрочной перспективе это довольно дешевая стратегия.

Демонстративная агрессия – банальное хамство. Тут люди, не вступая в прямое физическое взаимодействие, пытаются подавить оппонента через демонстрацию своей силы и его слабости. В ход идет весь арсенал, начиная с мышц и кончая социальными связями. Такой тип агрессии оказывается гораздо дороже, потому как обе стороны, участвующие в ней, переживают сильный стресс, а проигравший сильно потеряет в статусе и самооценке. Но, кроме ментального урона, иной урон не предполагается, потому такая агрессия встречается часто, но значительно реже, чем первая форма.

Прямое насилие – самая редкая и самая дорогостоящая форма агрессии из всех, что у нас есть. Минимальная ставка тут здоровье, а, порой, и жизнь. Чаще всего люди избегают подобного накала конфликта, так как даже победитель в борьбе вполне может пострадать. А кому это нужно?

К чему эта тягомотина? Мы договорились, что любое поведение имеет функциональный смысл. И, стоит договориться о том, что поведение человека следует принципу экономии. Таким образом, уровень агрессии в обществе напрямую зависит от степени ее полезности. Чем более полезна агрессия, в разных своих формах, тем больше и чаще люди будут к ней прибегать, выбирая самую эффективную форму. И, вот мы подкрались к основному посылу: если люди хамят друг другу и бьют друг друга – значит им это нужно и «экономически» выгодно.

Избиение 18-летней девушки не следствие падения нравов или гниения общества, а демонстрация того, что насилие по приколу вполне себе рабочая стратегия и цена за него минимальна. Так МОЖНО делать без БОЛЬШИХ для себя затрат. Поджоги домов и машин, нападение на соседей говорят о том, что человек выбирает самый эффективный способ решения своих проблем из тех, что он видит. Значит, более дешевые модели поведения не работают.

Я посмотрел статистику насильственных преступлений и мне показалось, что между востребованностью и эффективностью судов и количеством убийств есть некоторая обратная зависимость. То есть, если у человека есть вариант решить проблему дешево – сходить в суд и быстро разобраться или привлечь третье лицо, товарища милиционера, то уровень насилия снижается. Люди, внезапно, находят возможности решить свои проблемы без оскорблений и мордобития.

В странах, где так легко нельзя решить конфликт, уровень насилия выше. Например, если твой сосед выгуливает собаку на газоне, то гораздо проще и быстрее травануть ее, чем идти к участковому и неделями ждать хоть каких-то мер. А хозяину несчастной собачки гораздо менее накладно озарить синим светом левый глаз блюстителя чистоты газонов, чем доказывать в суде, что животное-то траванули. И, отделается хозяин собачки легким испугом за свое деяние.

А с домашними отношения куда как проще: они много стерпят, да еще и виноватыми себя почувствуют. Сварила жена невкусные щи? Дак, можно поучить ее щи варить, все равно она ничего не сделает, в худшем случае уйдет. А дети так вообще самые милые и покладистые существа – как не бей, все сойдет с рук.

Таким образом, уровень насилия зависит от соотношения цена/качество при использовании агрессивного поведения. Чем выгоднее и проще прибегнуть к насилию супротив других поведенческих стратегий, тем больше его будет.