Двойной контракт в терапии или "мой сын - гей" (случай из практики)

Очень часто бывает так, что клиент звонит и просит поработать с его близким (мужем или женой, ребенком). Но не просто поработать, а сделать что-то такое, что хочет клиент. Например, отвадить мужа от любовницы и вернуть в семью, избавить жену от алкоголизма или "вылечить" сына от гомосексуальности.

Реально ли это? В терапии реально многое, если запрос поступает от клиента.  Возможно измениться, изменить свою жизнь, свое отношение ко многим вещам. Но не получится  изменить человека по желанию других людей.

Во-первых, это невозможно из этических соображений.  Нельзя  договориться с клиентом работать над одной проблемой, а реальности работать совсем над другой, потому что  этого желает его близкий.

Во-вторых,  такая работа невозможна потому, что в этом случае терапевт будет работать не в интересах клиента, а в интересах другого человека. Давайте-ка представим, что некто пытается изменить вас, сделать таки(ой)  как хочет ваша мама (или папа, муж или жена). Хотите ли вы меняться не по своему желанию? Что вы будете чувствовать к тому, кто хочет вас изменить?

В-третьих,  такой странный терапевтический контракт будет нарушать отношения клиента с тем, кто его меняет.  Возможно, клиент никогда не узнает, что с ним работали "по заказу". Но сам факт того, что в отношениях была ложь, будут их нарушать. Если же клиент узнает о такой  "работе", то доверия в отношениях вряд ли прибавится. ДА и отношения клиента и терапевта, заведомо построенные на лжи, обречены на провал.

Мой сын - гей. Вылечите его, только он сам не хочет.  Лидия.

История из психотерапевтической практики. В соответствии с правилами конфиденциальности, имя и некоторые детали изменены,  от клиентки получено согласие на описание случая.

Ко  мне на прием пришла немолодая женщина. В руках платочек и глаза заплаканные.  Начала рассказывать про сына. Хороший парень, учится, работает, только девушки никогда не было. Раньше Лидию это не беспокоило: учеба, работа, думала, что сыну некогда.   Периодически она начинала говорить о девушках, об отношениях. И вот не так давно сын ее ошарашил. Сказал, что встречается с парнем. Мир рухнул.

- Сыну всего-то двадцать лет. Он совсем мальчик, глупый еще.  Понимаете? Нужно его  образумить, вылечить, понимаете, - говорит Лидия.

Я понимаю. Я понимаю чувства Лидии. Некоторые вещи сложно принять.  Сложно принять и гомосексуальность сына.

Лидия просит меня начать работу с сыном, вылечить его. Она говорит, что уже поговорила с ним. Предложила пойти к психологу. И да, он согласился. Сказал, что есть о чем поговорить. Только Лидия просит меня излечить сына от напасти.  Он будет думать, что ходит решать свои проблемы, а я буду его лечить.

Реальна ли такая работа? К сожалению, нет. Работа психолога   строится на открытости, на доверии между терапевтом и клиентом. Нельзя как-то хитрым образом "лечить" клиента тайком от него самого. Нельзя сделать человека счастливым , нельзя "догнать и причинить добро".

К сожалению, работа с Лидией не продолжилась и работа с ее сыном  не началась. Я надеюсь, у них все хорошо.