Конверсионный симптом в гостях у аналитика

                         Конверсионный симптом в гостях у аналитика                                                                           

                                                                 Истерик …разговаривает со своим телом,                                                                                                                                                                                                                                   

                                                                                       словно факир, играет с ним...                                                                                                                      

                                                                                                                       Ш.Ференци 

В данном эссе я хочу коснуться темы истерии или диссоциативного (конверсионного) расстройства. Она может показаться не модной, избитой или не актуальной, ведь это возвращает нас в прошлый век, когда только зарождался психоанализ. Многие, слыша слово «истерия», представляют красочную картину изогнутых в истерическом параличе дам в клинике Шарко, которые в такой театрализованной форме получают частичное удовлетворение своего потаенного желания. В обывательском смысле слово «истерия» ассоциируется с кричащими, вульгарными женщинами и имеет негативную коннотацию. Лично же для меня темы истерии имеет особый смысл. Именно благодаря исследованию истерии родился психоанализ как таковой. А труд «Исследование истерии» является одним из моих любимых.

Мне бы хотелось задаться вопросом: можно ли считать понятие «истерии» и связанным с ним понятия «конверсии» актуальными и полезными для понимания современного психоаналитического пациента?  Этот вопрос кажется актуальным в связи с тем, что социально-экономическая ситуация в современном обществе сильно изменилась. В профессиональных кругах все больше говорят о том, что психическая структура современных людей изменена, все больше обсуждаются нарциссические и пограничные расстройства. Можно ли столкнуться с конверсионным расстройством сегодня в психоаналитическом кабинете? 

Случай конверсии на сессии

     Молодая женщина,  находившаяся в терапии по поводу затяжной депрессии, астении и суицидальных мыслей, около года, начала свой рассказ на сессии с того, что с ней произошел не хороший случай. Она была в парке, когда заметила, что в кустах за ней подглядывает и мастурбирует мужчина. Девушка закричала, что позвонит в полицию. Мужчина исчез, но с того дня она ходит с перцовым баллончиком. Эта, недавно случившаяся ситуация, актуализировала в ней тревогу, а затем и внезапные детские воспоминания на сессии, которые были наполнены сценами развращения. Девушка рассказала, что проживала с родителями в одной комнате. Родители имели обыкновение в присутствии ребенка смотреть порнографию и заниматься сексом. Во время сеанса девушка вдруг почувствовала сначала онемение в области лица, то, что ей сложно говорить и мышцы лица ее не слушаются.  По мере рассказа о всплывших воспоминаниях девушка начала шепелявить и еле выдавливать из себя слова. Она так же вспомнила о том, как ее родственник мужского пола ложится к ней в пастель. А потом о сцене в гостях, где мальчики достают свои половые органы и пытаются войти в нее.  Ей кажется, что ей было 4-6 лет. Ее мама находится в соседней комнате. Во время сессии, я чувствую себя переполненной сексуальными, инцестуозными картинами ее детства. Я становлюсь «подглядывающим из-под куста» и чувствую вину, что не смогла уберечь ее от случая в парке. На сессии разворачивается внутренний конфликт в виде конверсионного симптома. Неожиданно для себя и меня пациентка вдруг сталкивается с едва ли преодолимым физическим препятствием к говорению, при этом подтверждая, что ей есть что сказать, но рот ее не слушается. В ее голове всплывает повторяющийся галлюцинаторный образ сцены, где родители ругаются, а затем она слышит причмокивание матери и фантазирует о том, что она орально удовлетворяет отца. Я указываю ей на то, что ее рот сегодня не слушается. Она соглашается и смущенно смеется. Кажется, что постепенно способность говорить восстанавливается. В конце сессии девушка вдруг говорит, что хотела бы наказать обидчика. В контрпереносе я чувствую вину и говорю, что ей хотелось бы быть защищенной своей матерью.

На следующую встречу пациентка приходит веселой и делится тем, что ее напряжение, онемение и проблемы с мышцами лица и языка сразу после нашего сеанса ушли и она чувствует себя более расслабленной. Пациентка вдруг начинает бурную деятельность: пишет тексты для видео, занимается музыкой, хочет пойти в театральную студию и т.д. Она говорит о том, что у нее «как будто высвободилась энергия». Пациентка сама делится своими размышлениями о том, насколько много сил у нее уходило на подавление этих воспоминаний, и она поняла, что любая активность ассоциировалась у нее с запретной сексуальностью, что не позволяло ей быть активной. Этот недавно произошедший случай на сессии побудил меня задуматься над тем, что же произошло на сессии. Была ли это конверсия? Можно ли думать об этой пациентке как об истерической?  Ведь как говорил Фрейд пациенты страдают от своих воспоминаний. А здесь мы видим, что во время сессии пациентка вспомнила и освободилась сразу от нескольких воспоминаний детства. Во время сессии было видно насколько сильный конфликт разворачивался внутри нее. Я буквально стала свидетелем конверсии, вероятно, выражающей желание и нежелание говорить. Теперь я стала свидетелем сцен или подглядывающим из куста.

Как человек становится истериком? Механизм формирования истерического симптома.

Первоначально З. Фрейд считал, что истерик пережил травматическое событие: был соблазнен или совращен взрослым, что спровоцировало сильное возбуждение, которое он не смог переработать. Предполагается, что избыток сексуального возбуждения находится в бессознательном. Ребенок не мог попросить о помощи или спастись бегством и теперь этот опыт как киста находится в бессознательном. Это была первая теория этиологии истерии, так называемая теория сексуальной инфантильной травмы.

Позднее Фрейд смещает акцент в сторону фантазма. Теперь для Фрейда не важно было ли соблазнение в реальности или нет, главное, что есть в фантазии у истерика, с тем и нужно работать. Реальная или воображаемая ситуация становится травматичной из-за того, что она преобразуется во внутреннее. Избыток напряжения продолжает свое существование в бессознательном. Он сопровождается определенным телесным образом. В тот момент, когда в теле образуется бессознательный излишек он связывается с какой-то частью тела. Причем она может быть как реальной, так и воображаемой. Эта часть тела перестает функционировать нормальным образом. Она перегружена сексуальным напряжением. Я теряет над ней контроль. В истерический симптом, связанный с сексуальной травмой, может быть вовлечена часть тела ребенка или часть тела соблазнителя. Это может быть запах, или звук присутствующий в тот момент. Фиксация происходит, когда на какой-то из этих элементов переносится излишек возбуждения.

В приведенном мной выше случае – это был язык, ротовая полость пациентки и звук, который слышала пациентка в момент, когда представляла родителей в сексуальной сцене. Описанная мной пациентка склонна к идентификациям с другими людьми. Она то и дело как будто подглядывает за другими и примеряет на себе разные образы, впитывает идентификации, поглощает их. Можно предположить, что пациентка идентифицировалась с удачливым соперницей – своей матерью, которой завидовала и чье место изначально хотела занять. Вспомним, например, как пациентка Фрейда Дора начинала кашлять, как миссис К., чье место бессознательно хотела занять девушка. Можно предположить, что ротовая полость и язык моей пациентки «загрузилась» избыточным возбуждением и Я потеряло над ними контроль. Травма стала внутренней. Это событие оставило след в Я пациентки. Этот след теперь является бессознательно перегруженной сексуальным возбуждением репрезентацией. Репрезентация изолирована от Я и имеет инцестуозный характер. Я защищается, и травма продолжает свое существование в бессознательном. Нет возможности для ее разрешения. Избыток напряжения в случае истерии смещается с бессознательной репрезентации на какую-либо часть тела и дает начало образованию телесного симптома (конверсия). Происходит своеобразный прыжок из бессознательного напряжения в телесные страдания. Симптом – наименьшее зло по сравнению с инстинктивными сексуальными желаниями и связанными с ними конфликтами. Если центральный конфликт истерика – конфликт между Я и Сверх-Я, то конверсия выступает в форме генерализации, т.е. сексуализированные части тела представляют собой в бессознательном половые органы. В нашем случае – рот, язык.

Истерический симптом по Фрейду – символ воспоминаний.[5] Символическое значение конверсии связано с выражением вытесненного представления. В самом симптоме отображается весь эдипальный конфликт. Так как симптомы носят характер компромиссного образования они символически выражают не только эдипальные импульсы влечений, но и запрет исходящий от Сверх-Я.[5]Если вернуться к приведенному мною примеру конверсии, то можно предположить, что эдипальные импульсы влечения актуализировавшиеся на сессии в связи с вернувшимися воспоминаниями, столкнулись с запретом Сверх-Я  и таким образом частичная парализация и скованность ротовой полости и языка на сессии выражало конфликт между прорывающимися эдипальными импульсами и запретом Сверх-Я. Символическое приравнивание сексуального орального удовлетворения и вербализации на сессии вызвало конфликт со стороны Сверх- Я. Возможность говорить= вербально удовлетворять аналитика столкнулась с сопротивлением. На сессии этот конфликт был очевиден. Я словно находясь в зрительном зале наблюдала на сцене драматическое представление: желание орально удовлетворить аналитика (получить оральное удовлетворение) посредством говорения, возбуждение, удовольствие от процесса и сопротивление, запрет на удовлетворение инцестуозных желаний, посредством конверсионного симптома: паралич мышц лица, онемение языка.

Можно ли предположить, что после предания смысла происходящего на сессии в описанной мной виньетке обособленная репрезентация начала постепенно интегрироваться, пройдя через процесс символизации? Хочется верить в то, что пациентка, получив недостающий символизирующий элемент продвинулась на пути к интеграции. История терапии покажет.

Но то, как резко произошло улучшение состояния после данной сессии заставило меня вернуться к тому чувству, когда я в первые читала «Исследования истерии» и была очарована описанными Брейером и Фрейдом случаями.

Описанный случай конверсии показался мне интересным тем, что симптом актуализировался в переносе и заставил задуматься об этиологии страданий пациентки.

Я считаю, что и сегодня в работе с пациентами мы имеем дело с конверсионными симптомами. Кроме приведенного примера конверсии в виде онемение языка и атрофии мышц челюсти и связанной с этим невозможностью полноценного говорения, у этой же пациентки с подросткового возраста и по сей день, в том числе во время сессий, случаются приступы неожиданной усталости и пониженного тонуса. Считается, что этот истерический симптом «может символизировать оргазм, означать, что пожелание смерти другим людям обернулось на собственное эго, служит блокированию любых враждебных побуждений».[3]

Понятие «истерии» и связанным с ним понятия «конверсии» остаются актуальными и полезными для понимания современного психоаналитического пациента.  Истерия была и остается парадигмой всех неврозов. Поэтому понятие истерии имеет исключительную важность для клиники. Любой невроз в процессе психоаналитического лечения превращается в невроз переноса. А невроз переноса имеет тенденцию трансформироваться в истерию. Мы можем столкнуться с конверсионным расстройством не только в историях наших пациентов, но даже наблюдать его прямо в психоаналитическом кабинете. И тогда символизация симптома происходящего на сессии здесь и сейчас может продвинуть пациента на пути интеграции. 

Использованная литература:

1.Куттер Петер, Мюллер Томас Психоанализ: Введение в психологию бессознательных процессов/Пер. с нем. – М.: Изд-во «Когито-Центр» 2011. – 384 с. (Университетское образование)

2.Стивен М. Джонсон. Психотерапия характера. Методическое пособие для слушателей курса «Психотерапия». М.: Центр психологической культуры, 2001. – 365 с.

3.Фенихель О. Психоаналитическая теория неврозов/ Пер. с англ. – 2-е изд. - М: Академический Проект; Трикста, 2013. – 620 с. – (Психологические технологии).

 4.Фрейд З. Собрание сочинений в 26 томах Том 1. Исследование истерии. - СПб: Издательство ВЕИП, 2005. – 454 с.

 5.Freud S. Entwurf einer Psychologie (1950  [1895])Gesammelte Werke: Tetea us Jahren 1885 bis 1938,375-386. Pep Web