Терапия учит людей… грустить?

Многие подумают, что тут какая-то ошибка. Терапия должна учить человека радоваться и быть счастливым!

Так вот парадокс – чтобы он научился радоваться, сначала он должен научиться грустить. Почему?

Широко известны слова Юнга «Депрессия подобна даме в черном. Если она пришла, не гони ее прочь, а пригласи к столу, как гостью, и послушай то, о чем она намерена сказать».

А я бы сказала – не надо дожидаться депрессии, надо учиться грустить и плакать, и смиряться с несовершенством этого мира, и тогда до депрессии не дойдет.

Мелани Кляйн, в свою очередь, говорила о двух «позициях» - параноидно-шизоидной и депрессивной. Это именно «позиции», а не этапы развития, потому что они могут сменять друг друга в течение жизни человека. Хотя депрессивная позиция считается более здоровой и «продвинутой». Речь идет о базовых способах строить взаимоотношения с миром. Мир может восприниматься как преследующий и враждебный, и человек защищается от опасности, видя его в черно-белых красках: вот враги, а вот друзья, вот идеал, а вот отвратительные недостатки.

В депрессивной позиции мир видится объемным, полным разных красок; в нем присутствуют не две крайности, а огромное количество вариантов. Почему такое отношение названо депрессивным? Потому что человек теперь способен принимать несовершенство мира, грустить об этом несовершенстве, видеть реальность такой, какая она есть.

Таким образом, когда мы слабы и уязвимы, мы используем более сильные и архаичные психзащиты, чтобы не видеть реальности; когда мы внутренне сильны, мы можем принимать окружающую действительность такой, какая она есть.

Внутренне хрупкие и уязвимые люди не умеют грустить; вместо этого они проваливаются в какие-то невыносимые состояния, где мрак, пустота и ужас. Из-за этого им приходится отрицать реальность: отрицать свою заурядность и несовершенство (как то происходит в случае нарциссического расстройства), отрицать свои естественные ограничения (в случае мании), отрицать, что в любом объекте есть и свет, и тень (в случае пограничного расстройства, защита через идеализацию и обесценивание).

Кроме того, в течение жизни мы непрерывно что-то и кого-то теряем. Теряем себя-прежних, взрослея. Теряем старых друзей и знакомых. Теряем тех, кто уходит на тот свет. Иногда теряем надежду на что-то конкретное, разочаровываясь. Как можно переживать такие перемены, не умея грустить? Это практически невозможно. Известная модель пяти стадий горя «отрицание-злость-торг-депрессия-принятие» не универсальна, но все же правильно говорит о необходимости прохождения через стадию депрессии, горевания. Иначе человек отрицает потерю, и таким образом как будто застревает навечно в ситуации утраты, не может двигаться дальше.

Грусть нужна и для того, чтобы отпустить детские травмы. Как говорится, вы можете вырасти и купить хоть десять велосипедов; но если в детстве у вас не было велосипеда - ничего не изменится, все равно в детстве у вас не было велосипеда. Прошлое не изменить, фарш не прокрутить назад, несчастного внутреннего ребенка некому вручить - некому, кроме вас самих. Только вам теперь его опекать; и принятие этого факта через грусть поможет прекратить бесконечное появление "спасателей" и преследователей рядом с вами.

Вот такая получилась «ода грусти». Лично я грущу периодически и с удовольствием. Для этой цели у меня есть набор суровой музыки, заунывная поэзия, и так далее. Кстати, не раз замечала, что больше всего мы смеемся и шутим на сессиях с теми клиентами, кто не боится своих тяжелых чувств, кто открыто плачет перед терапевтом, с кем мы вместе идем в какой-нибудь ужас и ад прошлого. Способность ходить туда, навстречу своим скелетам, делает нас более живыми и жизнерадостными, в конечном итоге.