Я знаю - у меня рак

Страх заболеть онкологией – очень распространенная фобия.

Жертва этой фобии постоянно ощупывает свое тело в поисках узлов и «шишек». Любое уплотнение на теле или увеличение лимфоузла вызывает приступ паники, подобный удару током. Любые симптомы и недомогания – слабость, боль, температура, отклонение в анализах и тому подобное – переживаются как неопровержимое доказательство страшного диагноза.

Обратиться за медицинской помощью, обследоваться – очень страшно, потому что вердикт врача сделает навязчивые подозрения страшной реальностью.

Реальность страдающего канцерофобией наполнена и переполнена историями о внезапных диагнозах и страшных исходах. Коллеги по работе, друзья, родственники, известные люди в интернет-пространстве – кажется, что болеют практически все вокруг и эта участь уже очень скоро настигнет тебя. Паника и потребность почувствовать ее обоснованной заставляют человека выделять из окружающего мира только то, что связано с его фобией. Это свойство психики. Так голодный человек в супермаркете не замечает ничего, кроме еды.

Что же происходит с человеком, который боится этой страшной болезни?

Почему страх наполняет и переполняет его жизнь?

Давайте попробуем разобраться.

Страх заболеть раком – это, прежде всего фобия.

Фобия – это иррациональный неконтролируемый страх в определенных ситуациях или в ожидании этих ситуаций. Ситуации эти, по сути, безопасны и абсолютно ни в чем не повинны.  Толпа, насекомые, экзамены… Паника накатывает в тот момент, когда человеку ничто не угрожает... А он переживает  смертельную опасность.

Механизм образования фобии – это смещение страха с объекта, которого пациент реально боится, но по тем или иным причинам не может осознать как источник опасности, на другой объект, явление, ситуацию. «Невинный» предмет связан с истинной причиной паники ассоциативно, сама связь и ее источник вытеснены в бессознательное, на поверхности находится только триггер, повод.

У канцерофобии есть свои особенности. В отличие, например, от боязни насекомых, где «спусковой крючок» паники является абсолютно невинным, рак – действительно страшное, тяжелое, часто смертельное, мифологизированное заболевание. И страх перед ним гораздо легче считать обоснованным, чем, например, страх перед пребыванием в лифте. Это делает канцерофобию более коварной относительно других фобий, препятствует ее обнаружению и психоаналитическому лечению.

Для того чтобы понять природу ее образования, нам придется обратиться к опыту наших самых ранних утрат и страха перед ними.

Первую тяжелейшую в жизни утрату человек переживает в момент собственного рождения. Парадоксально, но факт. Из внутриутробной комфортной среды, где «все включено» и не требуется никаких усилий, приходится (с риском для жизни) выбраться в чужой, агрессивный мир, пропитанный опустошенностью и одиночеством.  И если раньше  питание шло через пуповину,  то теперь источником жизни становится материнская грудь, орган, который принадлежит другому человеку, от которого нас отделили, перерезав пуповину.

Какое-то время ребенку удается фантазировать, что материнская грудь на самом деле находится внутри него или, на худой конец, полностью им управляема. Потом реальность опровергает эту идею и наступает второе большое горе, которое усугубляется переживанием беспомощности.

От этих чувств ребенок спасается, пытаясь, стать для матери единственным или хотя бы самым важным. Но эти попытки тоже обречены на провал.

В норме родителям удается помочь малышу справиться с этими сложностями начала жизни, поддержать и помочь ему научиться испытывать радость и гордость от своей самостоятельности, отдельности. На этом фоне ребенок справляется со своими ранними утратами, принимает их. Ведь у него есть опора в виде родительской любви, а за боль разлуки с прошлым полагается «бонус» - радость от освоения нового, обретения новых возможностей, удовлетворения своими достижениями.

Но бывает так, что развитие «сбоит» и решить эту задачу не удается. И тогда переживание утраты остается для ребенка невозможным, невыносимым.

И он искусственно удерживает себя в мире младенческих фантазий, где нет боли и разлуки, где мама принадлежит только ему, а отец остается идеей, умозрительным явлением, а не живым человеком, связанным с матерью сексуальными отношениями. В этом мире ребенок остается всемогущим, ему все дозволено – и он может быть и единственным и самым важным – ребенком, отцом и матерью, мужем и женой одновременно.

В психоанализе этот мир называется инцестуозным пространством, пространством Эдипова комплекса.

Надо сказать, что на определенном этапе пребывание в этом пространстве неизбежно и необходимо, как молочные зубы. В нем происходит формирование сексуальности и ее первая легализация.

Что такое Эдипов комплекс?

Дети, начиная осознавать свою половую принадлежность, сталкиваясь с зачатками сексуального возбуждения, природа которого им еще непонятна, начинают «тренироваться» в освоении своей сексуальности на родителях противоположного пола. Девочка хочет выйти замуж за отца и завидует матери, которая уже сумела это сделать. Мальчик хочет отбить мать у отца и стать ее единственным обладателем. Мальчик также завидует матери, ведь у нее есть неограниченная власть над ним и представляющаяся волшебной способность к деторождению.

В этих фантазиях часто фигурируют дети – девочка хочет родить ребенка от отца, мальчик желает слиться с матерью и отобрать у нее, не допустить других возможных детей. Он так же может фантазировать о присвоении себе способности к деторождению.

Взрослея, человек «отпускает» эти фантазии, принимает ограничения реальности, начинает искать взрослую любовь, реализует сексуальность вне семьи.

Однако если переживание ранних утрат оказывается недоступным для психики, жизнь в инцестуозном пространстве  «накладывается» на реальную взрослую жизнь и отношения в этой жизни бессознательно переживаются как отношения с родителями и рождение детей символически происходит от них, в кровосмесительных связях.  Наступают последствия в виде чувства вины – как перед родителями, так и перед обществом, ведь социум ставит на инцест табу, жесткий запрет. В виде чувства собственного уродства и страха перед рождением урода. Страх наказания за эту вину трансформируется в страх перед раковой опухолью - стремительно растущим уродливым эмбрионом.

Таким образом, канцерофобия – это, по сути, страх перед наступлением инцестуозной беременности. Сказанное выше помогает нам понять, почему эта фобия встречается у женщин много чаще, чем у мужчин. И почему терапия этого страх должна быть направлена, прежде всего, на переживание ранних утрат и разрешение Эдипова комплекса.