Страх перед людьми. Что такое социофобия?

Социофобия – страх перед социальным действиями: публичными выступлениями, устройством на работу, экзаменами, знакомством с новыми людьми, особенно когда речь идет о компании людей, а не об индивидуальном контакте.

Социофобия в принципе включает в себя страх перед любыми действиями, в которых человека может сопровождать внимание других: от обращения к незнакомым людям (например, с целью спросить дорогу в незнакомом месте) до простого похода в магазин. Человек, страдающий социофобией, часто обозначает свое состояние, как «страх перед людьми» вообще.

Все эти ситуации объединены одним общим фактором: возможная или предполагаемая оценка со стороны других людей.

Причины формирования социофобии

Хочу оговориться, что социофобия имеет широкий спектр: в мягких проявлениях ее можно было бы назвать психологическим комплексом, который относительно успешно решается психотерапией, в жестких вариантах ее в полной мере можно назвать тревожным расстройством, при котором понадобится медикаментозная поддержка.

Некоторые ученые считают, что в развитии социофобии играют роль наследственные факторы, кто-то склоняется к идее о бессознательном копировании социальной тревожности родителей, но немалую роль всегда играют поведенческие факторы – ранний опыт и отношения с родителями, которые накладываются определенным образом на личностные особенности ребенка.
 
Я опишу несколько основных путей развития социофобии, как правило, социофобия и является следствием сочетания этих факторов в индивидуальной пропорции, хотя бывает и так, что одного из них становится достаточно, а остальные присутствуют лишь пунктиром.
 
Социофобия и перфекционизм

Родители, нередко одержимые идеей сделать из ребенка вундеркинда или как минимум «успешного/приличного человека» начинают замечать любые его недостатки, а достоинства и достижения воспринимать как само собой разумеющееся.

В результате у ребенка возникает ощущение постоянного неодобрения, постоянного промаха, он тяжело переживает любую ошибку и укрепляется во мнении, что любовь, поддержка и тепло доступны только людям совершенным, каким он стать все равно не сможет.

Все это порождает отчаяние, постоянную тревогу и в результате парализует многие социальные действия: там, где человек мог бы и хотел проявить себя – страх негативной оценки, страх того, что получится «недостаточно хорошо» заставляет подавить свои желания и инициативу. Это и есть перфекционизм, который в ряде случаев и является отправной точкой социофобии.

В результате подобное поведение становится привычным. Человек привыкает отказываться от действий, даже не вникая в их суть – «все равно получится не идеально, а значит, нет смысла», а там, где отказаться уже невозможно – испытывает жесткие негативные эмоции, порой сопровождаемые физическими симптомами: покраснением кожи, усиленным потоотделением, а в иных случаях это перерастает в симптомокоплекс, каким, например, является паническая атака.

А она – всегда негативна хотя бы потому, что родители транслировали ребенку картинки идеала, которым он должен стать, и всю свою жизнь ребенок прожил в убеждении, что такой, какой он есть – он, в лучшем случае, полуфабрикат, «заготовка» для идеала.

Страх перед людьми в данном случае – страх, что они точно окажутся лучше. И ведь на самом деле в обществе всегда можно найти тех, кто хотя бы в силу старшего возраста и опыта успели сделать больше и лучше нас.

О том, что сравнивать можно по-разному, с разных сторон, выросший в подобных условиях ребенок просто не знает – он привык быть всегда хуже других и постоянно испытывать боль от своего несовершенства.

Наряду с попытками сделать ребенка «совершенным», родители часто практикуют постоянные отсылки к оценке окружающих: «что люди скажут?», «мне будет за тебя стыдно перед другими детьми/родителями», «не позорь меня». Оценка окружающих становится какой-то «объективной реальностью», от которой ребенка не могут защитить даже родители.

В результате у ребенка фактически отнимается право на собственное мнение, собственные чувства, на ценность его сегодняшнего восприятия действительности и его потребностей. Все это становится «неважным» относительно того, что подумают окружающие.

А оправдать (и главное – до того еще суметь угадать!) ожидания окружающих – задача нереальная, и взрослеющий ребенок довольно быстро это выясняет. Что усугубляет тревогу, отчаяние и заставлять сворачивать социальные действия.

Социофобия и насилие

Речь идет о насилии в широком смысле слова, то есть, о физических наказаниях, о жестких ограничениях, которые предъявляются ребенку без попыток хоть как-то это обосновать, о проявлениях деспотизма, о постоянном крике, который представляет из себя то же насилие, только выраженное словесно и тоном.

Не хочу сказать, что любое повышение тона обязательно негативно скажется на ребенке, но слишком частое употребление крика обязательно повлияет на дальнейшую социальную адаптацию ребенка, а про физическое насилие можно говорить однозначно: оно оставит след в любом случае, даже если это было редко.

Как правило, если в семье ребенка с ранних лет практиковалось насилие в том или ином его виде, цепочка продолжается и в школе: ребенок, бессознательно ожидающий насилия и агрессии в свою сторону по аналогии с родительской манерой, легко становится объектом травли одноклассников.

Ведь дети очень хорошо чувствуют, кто из одноклассников не уверен в себе, «забит», кто ожидает пинка, кто привык, что его заставляют подчиняться силе и давлению. И действительно – такие дети далеко не всегда пытаются постоять за себя, потому что оказываются в ситуации сложного выбора.

С одной стороны, они испытывают боль, злость, обиду, с другой – они уже обесценены в глазах родителей, не имеют права на свои потребности в достаточном объеме, и понимают, что их акции протеста (драка, жалобы) могут быть расценены как все то же «неприличное» поведение, не согласующееся с ожиданиями родителей.

Страх перед людьми возникает буквально в прямом смысле: страх побоев, унижения, словесного нападения, и т.д. Причем очень часто такой конфликт сопряжен с расщеплением: человек головой понимает, что в общественном месте на него не нападут. Но бессознательно он ожидает именно этого, а сознанием старается вытеснить, спрятать столь «нелепое» ожидание. Возникает непонимание самого себя, злость на себя, агрессия в сторону своих «непонятных» чувств.

В мягком варианте такие дети становятся изгоями. При наличии достаточно сильного характера они позволяют себе защищаться, и к ним просто не лезут, но и не принимают в «стаю». Итогом становится все то же ощущение социального отчуждения и враждебности общества.

Социофобия и свобода

Иногда как таковое насилие в семье не применяется, но у родителей очень сильно социальное «надо», они сами живут исключительно «из чувства долга» и пытаются приучать ребенка с ранних лет к такому модусу жизни.

«Не важно, что ты хочешь и можешь, есть такое слово – «надо»», — нередко говорят такие родители. Никаких компромиссов и никакой гибкости эта метода не предполагает. «Надо» не подвергается никакому критическому осмыслению, хотя сам ребенок может долго недоумевать, почему ему «надо», но получить разъяснения родителей по этому поводу не удается.

«Все дети спят в обед», «надо играть с другими детьми на площадке/в саду», «пришли гости – надо прочесть им стишок», «надо быть вежливым» и т.д. Конечно, в детстве мы все сталкиваемся с социальными правилами, часть которых, безусловно, разумна.

Но, во-первых, разумность этих правил надо суметь объяснить, а во-вторых, далеко не все правила так уже безоговорочны. Не всем детям «надо» ходить в традиционную школу, например, кому-то из детей – уже биологически пора отказаться от дневного сна, и неважно, что остальные сверстники испытывают в нем потребность, а желания ребенка, если он не хочет общаться с людьми в данный момент – есть смысл порой уважать.

Однако родители часто измеряют своего ребенка исключительно социальными, статистическими, усредненными критериями нормы и вешают на него шаблоны – чем старше он становится, тем больше.

В результате любые социальные действия связываются у ребенка с ограничением, с жестким подчинением правилам, с подавлением его индивидуальности. И он делает логичный для такого воспитания вывод: где есть люди – там нет меня, моей личности, там она не имеет права на существование. И все, что я могу там делать – это ходить строем в указанном направлении.

Естественно, подобные выводы делаются на уровне ощущений, но чем старше ребенок становится, чем сильнее его характер, тем сильнее становится его протест, особенно в подростковом возрасте.

А итог этого протеста только усиливает страх перед людьми: ведь ничего пока всерьез не представляющий из себя в плане социальной жизни подросток сталкивается с тем, что он действительно пока еще никто в обществе. И вынужден это признать.

Многие дети окончательно ломаются именно в этот период, так как в силу собственной личности они уже давно не верят по-настоящему, а социальная действительность только подтверждает: «ты должен подчиняться». И впереди маячит жизнь исключительно из-под палки…

Люди, у которых в формировании социофобии доминирует именно эта грань, могут и не бояться социальных действий, у них порой довольно равнодушное отношение к публичным выступлениям, собеседованиям и т.д., но быть достаточно эффективными в этом они могут только тогда, когда получают хоть какие-то гарантии свободы личности.

Однако, при вступлении в любую социальную действительность на первый план сразу выступают правила этой социальной группы, объединения (учебное заведение, фирма, клуб по интересам и т.д.), и такому человеку очень сложно преодолеть искушение впасть в протест и пойти со своим уставом в чужой монастырь.
 
Что, естественно, приводит к конфликтам, потому что такого человека воспринимают как гордеца, который пытается всех переделать под себя.
 
Социофобия и чувствительность

Все люди обладают разной степенью чувствительности. Так же, как и болевой порог, восприятие индивидуально. Дети с повышенной чувствительностью чаще подвержены социофобии, потому что любое замечание, неодобрение, тем более – жесткое нарушение границ воспринимаются ими болезненно и долго хранится в памяти.

И самое печальное, что высокая чувствительность в нашем советском и пост-советском обществе не поощрялась. Она, еще с советских времен, считалась «изнеженностью», свойственной классовым врагам. И часть населения, даже вполне интеллигентная и образованная, переняла это уже без привязки к историческим событиям, просто как доминирующий социальный стереотип.

Отчасти родителей можно понять: пытаясь привить ребенку модные в социуме черты и заставляя прятать не модные, родители пытались обеспечить детям большую выживаемость. Но увы – достигали ровно противоположного результата.

Пытаясь делать акцент на создании у ребенка «модных» человеческих качеств, родители часто подавляют у ребенка проявления чувствительности, объявляя это стыдным (особенно у мальчиков), и не могут понять, почему ребенку все сложнее и сложнее адаптироваться в обществе.

Ведь ему никто не помогает справиться с его переживаниями, а наоборот, эти переживания стараются не замечать или еще хуже – обесценивать, что приводит к формированию у ребенка постоянного стыда за себя самого, даже если ребенок старается подчиняться правилам и «быть хорошим».

Страх перед людьми в этом случае больше сконцентрирован на теме обнаружения своей истинной сущности. Такой человек оказывается вынужденным постоянно скрывать свою чувствительность, намеренно огрублять себя, а на это уходит очень много сил, и порой кажется проще вообще избегать социальных контактов, чем играть настолько несвойственную ему роль.
 

На деле высокая чувствительность может быть востребована во многих профессиях, да и сама по себе при грамотном подходе может сделать человека более счастливым, ведь высокая чувствительность работает не только в ситуации обиды, грубости или бестактности, она работает и в случае поддержки, одобрения, радости.

Социофобия и интроверсия

Интроверсия – врожденное свойство личности (как и темперамент), которое означает направленность фокуса внимание внутрь себя, акцент на факторах внутренней жизни, которые интроверт считает более значимыми, чем внешняя реальность.

В своем начальном состоянии это может означать лишь склонность к рефлексии, фантазии, анализу переживаний и уже как следствие выстраивание своих границ и поведения. При этом сама по себе интроверсия не означает необщительности или крайней замкнутости.

Интроверты просто более избирательно подходят к общению, предпочитают его только со смыслом, по делу, и могут при желании очень тонко и точно выражать чувства и разбираться в хитросплетениях как собственных, так и чужих реакций.

Но в общественных тенденциях последнего, довольно большого отрезка времени эти черты оказались не модными. Кто не знает стандартную формулировку качеств желаемого офисного (да и не только) работника? «Коммуникабельный, энергичный, готовый работать в напряженном ритме».

Интроверт не готов пропускать через себя много контактов, которые не несут для него смысла. Общение ради общения, общение для завязывания как можно большего количества связей, общение в режиме «а вдруг что-то из этого получится» и «просто так» — все это не гармонирует с психикой интроверта.

При этом интроверт вполне может быть способным делать много работы, и быть очень продуктивным (потому что он не любит, чтобы его беспокоили без толку, а значит, меньше отвлекается и сильнее сосредоточен на деле), но его недостаточная для текущих социальных стандартов коммуникабельность часто не позволяет другим рассмотреть его настоящие качества.

Вообще, интроверты довольно неплохо адаптируются в обществе, если принимают себя такими, какие они есть, и искренне считают, что с ними «все в порядке». Но такое – редкость. Потому что родители, как в случае с чувствительностью, нередко стараются развить в ребенке модные социальные черты , забывая о том, что ему это, возможно, в принципе не свойственно.

А дальше возникает уже привычная цепочка: неприятие ребенка таким, какой он есть, рождает у самого ребенка ощущение собственной ущербности, при этом ребенок понимает, что так или иначе это связано с другими людьми/детьми, которые ведут себя как-то иначе, и родители одобряют именно такой стиль поведения.

В результате происходит ровно противоположное: вместо развития у ребенка социальных навыков, своим неприятием родители только углубляют его интроверсию, и порой она доходит до пиковых значений, когда уже любая группа людей больше 3 человек начинает восприниматься человеком как угроза, активируется чувство собственной неполноценности, ущербности и в итоге все может дойти до страха даже выйти в магазин, не говоря уж о работе в коллективе.

Страх перед людьми в данном случае – это в большей степени сильное нежелание ломать себя, делать что-то крайней бессмысленное и подвергаться негативной оценке потому, что хочешь совсем не того, чего вокруг тебя людям чаще свойственно хотеть.

Сама по себе интроверсия не содержит в себе угрозы социофобии. Человек может прекрасно работать, ладить с ограниченным количеством людей (выбирая со всем уважением к себе такую профессию, которая не предполагает слишком широкого общения), иметь мало друзей, но достаточно глубокие отношения с ними, больше времени проводить в одиночестве, чем другие, и при этом быть вполне реализованным и востребованным в социуме.

Проблемы начинаются тогда, когда эта склонность ребенка еще в детстве начинает обесцениваться, подвергаться критике, а тем более, когда ребенка лишают тепла и поддержки по факту того, что он не хочет активно и много общаться с другими.

Так что интроверсия – фактор, могущий акцентировать социофобию, но не являющийся ее причиной в полном смысле. Такими акцентами могут стать и некоторые другие отличия: физические особенности, некоторые заболевания, национальность, вера или любой другой яркий признак, который отличает человек от некоего большинства, его окружающего.

В следующей части статьи мы поговорим о практических вопросах, о том, какие шаги человек может сам сделать в направлении избавления от социофобии.