Как сформулировать расстановочный запрос.

Как правильно сформулировать клиентский запрос на расстановку? Об этом часто спрашивают клиенты. Некоторые из них даже обращаются за предварительной консультацией «помогите разобраться и сформулировать запрос, я запуталась».

Давайте разберемся :-)

Подходов к правильному расстановочному запросу исторически сложилось несколько. Это связано с тем, как развивались расстановки как метод, наряду с другими направлениями психотерапии и традициями духовной практики. Когда расстановки только-только вошли в практику ( в конце 70х – начале 80-х годов прошлого века), на пике популярности были методы т.н. "краткосрочной терапии, ориентированной на решение". В противовес долгой психотерапевтической работе (в т.ч. психоанализу) терапевты стали развивать методы быстрой, конкретной помощи клиенту. Для такой помощи требовался ясный запрос. Критерии достижения этого запроса должны быть четко понятны как клиенту, так и терапевту. «Я хочу получать бОльшую зарплату, но если я иду к начальнику просить повышение, я холодею, потею и у меня ноги подгибаются». Задача: пойти к начальнику за повышением, попросить его и получить желаемое. Над этой задачей будем работать, например, 10 сессий. В конце клиента спросят, на сколько процентов увереннее он себя чувствует (как минимум). Успешная терапия: повышение получено.

Поскольку расстановки, безусловно, краткосрочная работа, ее стали «по аналогии» относить к группе методов краткосрочной терапии и применять к ней те же требования к запросу и результативности, которые приняты в этих методах. Этому способствовал также интерес к расстановкам известных специалистов по краткосрочной терапии (Маттиас  Варга фон Кибед и Инзе Шпаррер). И, я думаю, неявно этому способствовал также энтузиазм Хеллингера и его склонность говорить о расстановках в таких выражениях как «решение найдено». В своих ранних работах он нередко говорил об «устранении симптомов», «решении проблемы алкоголизма» и т.п.

До сих пор можно встретить «старых» расстановщиков, которые просят от клиента конкретную формулировку желаемого результата. Я даже встречала коллег (например, Томас Хафер), которые записывают на листочек запрос клиента и в конце расстановки проверяют, что именно этот запрос выполнен, т.е. состояние заместителей соответствует желаемому состоянию клиента.

Наряду с этими историческими причинами, есть не всегда осознаваемое стремление клиента сформулировать что-то конкретное, просто потому, что расстановка сейчас будет одна, стоит она дорого, и возможно, ее долго ждали и «надо хорошо использовать свой шанс».

Вместе с тем, есть и другой, почти противоположный подход к запросу. Он состоит в том, что запрос не нужен вовсе. На это тоже есть свои исторические причины, связанные, прежде всего, со стилем работы Берта Хеллингера.

В ранних расстановках Хеллингер всегда расставлял текущую и/или родительскую семью клиента. Хеллингер спрашивал, в чем проблема клиента, но что бы он ни отвечал,  расстановка всегда сводилась к работе с членами семьи. Возникает справедливый вопрос: зачем спрашивать? Позднее, когда Хеллингер сформулировал, что работа идет с системой в целом (а не с клиентом как таковым), запрос стал терять свое значение «узнать, что хочет клиент» и приобрел другой смысл. Запрос нужен для того, чтобы в диалоге с расстановщиком установить контакт. Те, кто знаком с творчеством Хеллингера, наверняка могут привести много примеров того, как Хеллингер отказывался делать расстановку, едва выслушав две-три фразы клиента. «Ты меня не уважаешь, я не могу работать с тобой».

Нередко Хеллингер работал, вообще не обменявшись ни одним словом относительно запроса клиента.

Как же разобраться во всем этом многообразии обычному клиенту?  Главное, что я хотела бы донести до [своих] клиентов, что любая путаница (как и любая ясность) относительно запроса – это совершенно нормально. Ваш внутренний процесс выражается так, как это привычно и естественно для вас. А со стороны метода нет никаких ограничений на способы выражения запроса. Если вы можете «только» сесть рядом с расстановщиком и разрыдаться – этого совершенно достаточно. Если вы неделю думали над четкой формулировкой и изложили ее мне  - это тоже нормально. Даже если в этой формулировке пятнадцать пунктов и все запутано. Даже если эта формулировка развалилась ровно в тот момент, когда вы оказались на стуле рядом со мною.

Я вслед за Хеллингером считаю, что главное для начала работы – это уважение и контакт между клиентом и расстановщиком. Способ, которым это будет достигнуто, не важен. Технически я могу работать как по четкой формулировке, так и без запроса вообще. Обычно на длительной группе у меня много и тех и других работ.

Как у каждого расстановщика, у меня есть свои предпочтения, состояния, в которых я себя чувствую более комфортно. В работе с запросом я скорее склонна к формулировкам невысокой четкости, которые клиент готов исследовать в расстановке и менять, если это будет необходимо, прямо в процессе. Например, для меня формулировка «хочу выйти замуж за нормального мужика» сложнее в работе, чем «я очень одинока и хотела бы понять, как мне обрести способность вступать в гармоничные отношения, или что этому мешает».  Первая формулировка неявно ставит меня в роль «того, кто принесет результат», а вторая разворачивает клиентку к тому, где ей больно… При этом, я отношусь с уважением к тому, что степень контакта с болью может быть такой, что она видима только через отсутствие желаемого результата, и больше пока никак.

По моим наблюдениям и опыту, поле лучше всего отзывается на запросы, которые обращаются к исследованию и трансформации боли. Я ощущаю, что таково базовое движение, существующее в поле – подойти к болевому, сжатому, отвергнутому состоянию, прикоснуться к нему и тем самым сделать его видимым, принятым, проходимым. В широком смысле слова это и есть реализация Первого Порядка (закона, сформулированного Хеллингером) систем: никто не исключен. Если шире, ничто не исключено. Если боль исключена, она действует. Если боль пройдена, она теряет влияние и силу.

Исходя из такого понимания, совершенно не важно, каким способом мы с клиентом нашли «то, где болит». Была ли это формулировка и была ли она четкой. Поменялась ли эта формулировка пять раз за группу или остается твердой. Или мы просто сидели молча. Или клиентка плакала, а я сидела рядом. Я всегда ищу невербальный контакт (точнее, он есть всегда, даже если мы не отдаем себе в этом отчет), я настраиваюсь на клиента и через свое тело могу чувствовать, что с ним происходит. Иногда эта чувствительность очень четкая, иногда она дает сбои, но в любом случае она есть и приносит ту или иную степень контакта, помимо или в дополнение к любым формулировкам.  Дополнительный контакт и ясность принесут затем заместители, когда мы начнем расстановку.

Вы можете помочь хорошему контакту, отвечая себе на вопрос «где больно» или «что не так». Ответ может быть: «здесь» (в сердце) или «мама» (отношения с мамой причиняют страдания) или «муж не хочет ребенка, а я хочу» или «мой сотрудник меня подсиживает»  или любая другая ясная или неясная формулировка. Обратите внимание, что даже при полном отсутствии  вербальной формулировки вы «почему-то» знаете, что что-то не так, иначе бы вы не пришли на группу. Это знание обычно имеет свое место в вашем теле, вы можете просто показать на это место  – и это будет очень хорошая, очень четкая «формулировка запроса» !

Таким образом, для меня ответ на вопрос «что такое хороший расстановочный запрос» звучит так: это может быть любая формулировка или отсутствие формулировки, если в результате нашего взаимодействия мы с клиентом оба ощутим контакт и доверие друг к другу, чтобы начать работу.

(с) Елена Веселаго

Использование данной статьи разрешается только в некоммерческих целях, с обязательным указанием автора и активной ссылкой на www.constellations.ru.

Смотрите ВИДЕО вебинара "Как научиться расстановкам"