Тревога и невроз как способ жизни

Мало кто из психотерапевтов старается об этом говорить – ведь любой невроз проще считать заболеванием, которое надо срочно лечить, и уж только они смогут это сделать. Но у проблемы тревоги и неврозов есть и другое видение, которое практически всегда подтверждается у каждого человека-носителя тревожных расстройств: тревога и невроз являются способами человека существовать в его текущей реальности жизни. 

Я думаю, ни для кого не секрет, что каждый из нас живёт своей уникальной и субъективной жизнью, переживая каждый момент времени какие-то свои уникальные эмоции, а в голове при этом формируются какие-то свои уникальные мысли. Более того, восприятие каждого человека так же уникально и субъективно: из объективной реальности мы воспринимаем каждый своё, какие-то части выделяются нами, а какие-то остаются незамеченными. Потому можно сказать, что каждый из нас живёт в своём собственном уникальном мире, которые довольно таки редко соприкасаются с мирами других людей. 

Эта философская мысль лежит в основе экзистенциальной философии, откуда она перешла в экзистенциальную психологию и психотерапию. Каждая субъективная человеческая жизнь наполнена субъективными же воспоминаниями, образами, смыслами, переживаниями. 

В случае панических атак основным переживанием является переживание невозможности принять неопределённость. В сущности, тревога и тревожно-панический невроз человека, страдающего от панических атак – это не что иное, как способ адаптироваться к реальности жизни. Как я писал раньше, возникающие контроль и избегание, как способы реакции на тревогу и страхи, вызывают какую-то степень адаптации человека к жизни, при этом, к сожалению, порождая симптомы невроза в виде приступов паники, фобий, вегетативных реакций. Но является ли такая цена за возможность какого-то существования высокой? 

Практика показывает, что люди очень быстро привыкают жить в таком состоянии. Да, это состояние вызывает значительное снижение качества жизни, оно переносится очень болезненно в целом и крайне болезненно в моменты обострений. Но всё же я сталкивался с людьми, которые прожили в таком состоянии десятилетия – и это ни в коей мере не отразилось на степени их адекватности и состоянии целостности их психики. Они были абсолютно в своём уме, абсолютно адекватны, но жили в таком вот дискомфорте и мучениях. Жить в этом состоянии вполне можно, но, конечно, жизнью с большой буквы назвать это сложно, это больше похоже на выживание. Но многие люди предпочитают выживать, даже не страдая неврозами, а борясь, например, с бедностью. Чем они в этой ситуации лучше или хуже? 

Разумеется, жизнь с неврозом не является полезной для психики и физического здоровья, но она в целом возможна. Выбор каждого человека: жить ему с болезнью, либо без неё. 

Откуда же появляется такая привычка? Очень часто я при разговорах с клиентами сталкиваюсь с темой детской брошенности, с темой неопределённости в детском возрасте. Это может быть отъезд родителей на заработки на долгое время, это может быть оставление ребёнка на попечение бабушке, это могут быть частые конфликты родителей, очень часто отягощаемые алкоголизмом или насилием одного из них. В любом случае имеет место того или иного рода длительное состояние неопределённости, которое практически невозможно в случае ребёнка преодолеть самостоятельно. Это состояние само по себе порождает какую-то беспомощность и зависимость от внешних обстоятельств, которые могут быть крайне переменчивы. 

В похожем состоянии человек быстро привыкает полагать, что его жизнь мало зависит от него самого, либо какие-то значимые аспекты жизни мало зависят от человека, причём настолько, что он не в силах на это никак повлиять, либо хотя бы как-то предсказать. От этого состояние беспомощности столь тяжело переносится при возникновении приступов паники при появлении невроза. Человек, пережив эту беспомощность в детстве, смиряется с её «роковым» значением и непредсказуемостью, но при этом не в силах переносить эту непредсказуемость. 

И всё же тревожный невроз, порождаемый непереносимостью непредсказуемости, является способом с этой непредсказуемостью как-то сосуществовать, впуская её в свою жизнь. Тревога и невроз являются формой защиты от непредсказуемого мира, и защита эта становится настолько выраженной, что человек начинает удаляться от мира, от его фона, вызывающего внутреннюю тревожность. Непредсказуемый мир слишком тяжело переносится человеком – и тогда возникает потребность как-то сузить столкновение с этим миром, отсюда может появиться тяга к агорафобии и к социофобии. То есть невроз и тревога всего лишь защищают человека от данностей его жизни, которые, разумеется, тоже субъективны, поскольку субъективно человеческое восприятие. 

Потому говорить о неврозах и тревоге в ракурсах расстройства было бы несправедливо. Они являются расстройствами разве что с точки зрения социального взаимодействия, с точки зрения жизни среди других по тем правилам, которые установились. С точки зрения биологического выживания, неврозы и тревога являются вполне себе нормальным состоянием, помогающим выжить и оставить потомство. 

В таком случае речь может идти не сколько о лечении панических атак и невроза, сколько об адаптации человека к социальной жизни и развитию его психических качеств и свойств.