Прости меня, Лиза (исповедь психолога)

Интересно, никто не задумывался над тем, что чувствует психолог? Думаю, все понимают, что к психологу обращаются люди, с не совсем приятной, так сказать, информацией из своей жизни. Они не рассказывают, как прикольно провели выходные всей семьей, или, как съездили в отпуск к морю. Совсем нет, они рассказывают диаметрально противоположную информацию. Как любимый некогда муж, бил головой об стену, как любимая некогда жена изменяла с самого начала отношений, как дитя, лелеемое и опекаемое с рождения, подросло и окончательно испортило жизнь, как 20 лет назад умерла дочь, а принять это до сих пор что-то мешает и многое-многое другое. То есть не позитивные моменты своей жизни, а негативные, грустные и печальные, порой совсем даже очень. Как говорится «если разделить радость с другом – это две радости, если разделить с другом беду – это полбеды». В нашем случае, люди приходят ополовинить свою беду, «слить» свою проблему, но… Вторая половина беды всегда остается у друга-психолога, да-с, такой вот интересный факт, а еще этот негатив имеет свойство накапливаться.  Да, если психолог платный, это еще можно принимать, человек приходит, «сливает» свой негатив, ему становиться легче, он расплачивается денежкой, и довольный уходит, чтобы подкопить свой негативный резервуарчик, и через одну-две недели прийти опять к «своему» психологу и слить свой переполненный резервуар с негативом снова. Такой вот принцип, товар-деньги-товар, где товаром служат слушающие уши и участливо-внимательное лицо психолога с выражением «как я вас понимаю». Очень удобно быть коммерческим психологом-негативоприемником, человек подсаживается на «друга»-слушателя любой, пускай самой тяжелой негативной информации, психолог получает зависимого деньгодавателя. А что же делать с принятой негативной массой психологу? Куда ее девать? Хороший вопрос, тем более она, информация негативного характера, согласно психосоматического принципа по здоровью может стрельнуть, а лечить психосоматику нынче – дело неблагодарное, только симптомы-последствия убрать можно, а причина останется с симбионтом еще на долгое время. Можно конечно, подойти к вопросу аналогично, передавать эту черную, антипозитивную энергию дальше, найти себе слушателя и сливать ее, но есть риск потерять слушателя, никто не любит выслушивать негатив. Большинство же практикующих психологов нашли для себя способы, помогающие избавиться от этого далеко не позитивного «дегтя». Способов достаточно много, вода (ледяная-колодезная – вещь шикарнейшая), природа (чем глуше – тем лучше), медитации (любые - активные, пассивные), дыхательные упражнения (от пранаямы до холотропа), спортзал и так далее. Алкоголь, табак, наркотики опустим, думаю каждый понимающий суть вещей, психолог данные психотропные препараты для мнимого облегчения души не использует.

       В принципе, психолог очень похож на священнослужителя, и судя по истории психологии, на смену ему и пришел в наш цивилизованно-агностический мир. Те же исповеди, то же внимательное выслушивание, но… Священник опирается на веру в Бога, Священные писания и определенные ритуалы, психологу же опереться не на что, кроме как, на веру в гештальт-экзистенционально-когнитивно-нейро-лингвистическую, или еще какую, теорию. Разница, мягко скажем, неравнозначная, там Бог, а там вновь изобретенно-сформулированный велосипед.

И сам выбор профессии психолога подразумевает некий альтруизм, желание помочь человеку, хоть и расплатиться придется порой своим здоровьем, психическим, или физическим. Ну а что делать? Дхарма – вещь суровая. И оставаться бесчувственным роботом в этой работе невозможно, именно эмпатия, сопереживание клиенту и дает тот самый материал, благодаря которому можно выстроить линию поведения человеку, помочь ему изменить свою Личность в лучшую сторону. Умудриться показать его, клиента жизнь, под другим ракурсом, под другим углом, что его жизнь не зависит от «дяди Пети», она зависит от его внутреннего отношения к «дядяпетям», и это отношение и необходимо менять, хоть это и самое сложное, изменить свое мировоззрение. Виктор Франкл прав, все дело не в мире, а в отношении к миру, ад и рай всегда с нами, всегда внутри нас, от нас зависит где мы сейчас, в аду или в раю.

Да, когда удается помочь человеку измениться, посещает очень благостное чувство, наверное, это счастье и есть, но вот, когда наоборот, не смог помочь, в силу того, что сам что-то недопонял, что-то забыл, сделал лениво-поверхностный вывод… Не знаю, как другие психологи, я помню каждого своего клиента, я не помню многих имен-фамилий, но помню внешность, голос, элементы речевых оборотов, маркеры поведения, его озвученные проблемы и мои рекомендации. Некоторых забываешь быстро, некоторых не забудешь никогда, именно про такой случай и хочу рассказать.

Лиза, 27 лет, клиент реабилитационного центра для наркозависимых, где я раз в неделю подрабатываю. Наркозависима с 16 лет, героин, подсадил будущий муж. ВИЧ-статус положительный. Есть ребенок, мальчик 5-ти лет. На наших с ней индивидуальных консультациях говорила медленно, неэмоционально совсем, делала большие паузы, закрывала глаза, как будто засыпала. Вид постоянно не высыпающегося человека, как будто «героиновое» состояние осталось с ней навсегда. Желание и смысл жить дальше у Лизы не было, она не видела их, она как будто сдалась, и скорее всего, это ее сонное состояние и было победой вируса иммунодефицита над организмом Лизы. Приехав как-то в очередной раз. обнаружил Лизу в числе заболевших какой-то остро-респираторной хренью, в изоляторе Центра.  Проходя мимо, зашел к ним справиться как у них дела. Лиза позвала, я сел с ней рядом на койку, взял за руку, поспрашивал, как самочувствие, когда соберется выздороветь, все такое. Она сказала, что очень хочет со мной поговорить.  Я ответил, что как только она выздоровеет, сразу же непременно пообщаемся, в следующий мой приезд в Центр. Тот день прошел тогда напряженно, в суете, было много вновь прибывших, нужно было провести много «индивидуалок», познакомиться, успеть «пробить» жизнь каждого. Про Лизу я тогда позабыл совсем, для себя оставил ее на следующий приезд, через неделю.

А в следующий мой приезд Лизы уже не было в Центре, да и вообще не было. Та болезнь добила ее уставший от вируса иммунодефицита организм. Умерла она в одной из больниц областного города. Я думаю, умерла Лиза легко, без мучений, просто заснула и все, не проснулась больше.  Я не знаю, что она хотела сказать тогда той фразой «Мне очень надо с Вами поговорить…». Может просто поговорить, а может сказать то самое важное, что говорят люди, когда интуитивно чувствуют свой уход из этого мира. Я не знаю этого, но чувство вины перед этим человеком чувствую до сих пор, совесть никуда не деть, и думаю, помнить клиента Лизу я буду всю жизнь. Неплохой урок свыше, запоминающийся, время делать выводы, время собирать камни…

     Никто не знает, что делает малознакомый ребенок, когда пишет в «Вконтакте» «Привет, как дела?», может на двенадцатом этаже стоит с суицидом в голове, и Вы последний, кто может его развернуть, или звонок от давно забытой клиентки в 3 часа ночи, и тоже может там рядом с ней пригоршня пентабарбитала, или стакан уксуса.

    Никто не знает, кто, и в каком состоянии на том конце провода пытается дозвониться, достучаться до нас. Никто не знает, когда мы начнем звонить сами. Знаю, что отвечать должен на любой запрос, пускай даже кажущийся на первый взгляд незначительным, иначе не психолог я, а так, имитация психолога, просто человек с дипломом.  Отвечать надо, помогать надо, тащить надо, взялся за гуж – вперед, и с песней, даже если никто, и даже сам не понимаешь, ради чего ты это делаешь, иначе «Лизы» будут повторяться и сниться пачками.

Я надеюсь, у Лизиного сына и ее мамы все сложится хорошо. Прости меня, Лиза…